Посыльный был весьма удивлен, обнаружив, что этим человеком является Мэй Трихерн. Сама же Мэй, узнав о его поручении, спросила, не согласится ли премьер-министр встретиться с профессором Макфэйденом, и получила ответ, что он будет рад, если профессор зайдет к нему как можно скорее.
Мисс Трихерн тут же отправилась к коллеге Раджа и сказала ему, что Саксвилл хочет немедленно встретиться с ним.
– Но почему? – удивился профессор.
– Точно не знаю, – ответила девушка, – но речь идет о марсианине.
– Ну, – сказал ученый, – я полагаю, что слушать значит повиноваться. Вы пойдете со мной?
Мэй отказалась от этой чести.
– Только будьте осторожны, профессор, – предупредила она. – Они такие хитрые, эти политики.
Ее тревожило, что он может переборщить с нагнетанием страха, общаясь с министром на Даунинг-стрит. Стэнли Радж напугал ее, и это весьма позабавило Макфэйдена.
– Я сделаю все, что в моих силах, юная леди, – заверил он девушку.
– Я в этом не сомневаюсь, – сказала она. – Профессор Радж так умен, так силен и так храбр, что любой должен считать честью действовать от его имени.
– В самом деле? – сухо спросил ее собеседник.
– Ну конечно же, – убежденно заявила Мэй Трихерн и на мгновение чуть было не решила все-таки поехать вместе с ним.
– Увидимся, когда я вернусь, – сказал ученый, – и вы узнаете, что оставили после себя два искусных адвоката Раджа.
– Два? – переспросила Мэй.
– Именно, два, – ответил профессор.
Лорд Саксвилл не стал намекать Макфэйдену на трудности министерства иностранных дел. Он объяснил, что ему нужно, чтобы профессор подготовил краткий текст, в котором объяснил бы с научной точки зрения, что сейчас происходит с марсианином. В этой работе надо было подробно изложить все факты, а главное – сделать это требовалось как можно скорее. А потом ученый должен был дать такие же объяснения в статьях, которые можно было бы опубликовать в научных журналах и таким образом еще лучше и более полно проинформировать образованную публику.
– Некоторыми людьми была предпринята попытка исказить факты, – сказал лорд Саксвилл. – Затем последовали меры по исправлению этого, в результате чего общественность смутилась и встревожилась. Поэтому я надеюсь, что вы опубликуете эту информацию в такой форме, чтобы ее поняли те, кто способен правильно воспринять доказательства, в отличие от невежественных и импульсивных масс. Потому что образованные люди – это влиятельная публика, и они сейчас становятся беспокойными, так как не доверяют ни одной из версий, распространенных в прессе на данный момент.
– Это поможет снять тревогу? – уточнил шотландец.
– Правительству предстоит разобраться с симптомами нарастающей паники. Я хочу, чтобы ваше выступление убедило думающую часть людей в том, что принятые меры были оправданы и что все необходимое уже сделано.
Макфэйден убеждает
– СОМНЕВАЮСЬ, – СКАЗАЛ ПРОФЕССОР, – что такое впечатление сохранится надолго.
– Вы считаете наши меры недостаточными?
– Я вообще сомневаюсь, – признался Макфэйден, – что какие-либо меры, доступные нам, окажутся достаточными, чтобы успокоить людей.
– Вы хотите сказать, что этот марсианин преуспеет в борьбе с вооруженным миром? – В голосе лорда Саксвилла зазвучала тревога.
– Мир, – сказал его собеседник, – насколько мне известно, не вооружен. После того, как люди прочитают мой отчет, они, возможно, сочтут, что я приукрашиваю факты.
– Но вы же не собираетесь писать паникерский документ? – еще более нервно спросил премьер-министр.
– Я собираюсь, – ответил Макфэйден, – изложить факты. И если только мой ум не обманывает меня, это будет более тревожный документ для человека, который способен думать – а таких людей не так много! – чем каждая из всех этих «желтых» историй, которые публикуются сейчас, или чем все они, вместе взятые.
– Ну что ж, – сказал политик, протягивая ученому руку, – я надеюсь, что вы напишете отчет как можно скорее, к завтрашнему дню, и что пока все не так плохо, как вы опасаетесь.
Профессор Макфэйден не замедлил отметить, что его собеседник в первую очередь сражается за свое собственное положение, но он видел также, что Саксвилл искренне желает ослабить всеобщую тревогу и уничтожить разные пагубные и преувеличенные слухи. Однако из-за этих тревог жизненно важное и неотложное дело борьбы с марсианином отодвинулось на задний план его сознания.
Ученый был совершенно прав. Правда не содержала в себе ни капли утешения и не могла никого успокоить. Макфэйден был серьезным мыслителем и обладал ясным умом, так что он потратил много времени и сил, пытаясь представить себе возможности и способности сверхчеловека. Это не придало ему оптимизма и не убедило его, что для борьбы с марсианином было сделано достаточно.
Он сдержал слово, данное Мэй Трихерн, и пересказал ей свой разговор с министром. Девушка сразу поняла, что он сомневается в успехе порученного ему дела.
– У нас есть одно преимущество, – сказал профессор. – Заключается оно в том, что у руля стоит такой замечательный человек, как Радж. Он не подведет – ни в одном деле, если оно вообще будет в пределах человеческих возможностей.
Шотландцу, казалось, очень хотелось поговорить в этот момент, тем более что у него был сочувствующий слушатель.
– Ну, профессор Макфэйден, – сказала Мэй, когда он поднялся, чтобы уйти, – ваш мужской пол, я полагаю, склонен отрицать мой разум, но вы, по крайней мере, не отказываете нам, женщинам, в инстинктах. Итак, ваш разум говорит вам, что мы потерпим неудачу, несмотря на профессора Раджа, но у меня есть инстинкт, который говорит мне, что мы победим благодаря профессору Раджу.
– Что ж, милочка, – сказал ученый, уходя, – тогда я тоже скажу, что у меня есть инстинкт, который говорит мне, что если друг Радж победит там, в океане, то когда он вернется, его будет ждать еще одна проблема. Он будет избит до полусмерти, как говорят янки.
С этими словами Макфэйден ушел, посмеиваясь и оставив Мэй Трихерн теряться в догадках, что он имел в виду.
Надвигающаяся паника
СТАТЬИ ПРОФЕССОРА МАКФЭЙДЕНА появились в прессе, и их влияние на аудиторию оказалось довольно заметным. Они разоблачили великое множество диких и нелепых слухов и таким образом сделали доброе дело, но люди, к которым их автор обращался в первую очередь, были раздражены тем, что ими так долго манипулировали и что они столько времени оставались в неведении.
Во всех больших ежедневных газетах стали печататься статьи и письма читателей, желающих узнать, почему факты о марсианине замалчивались, в то время как повсюду публиковались юморески о столь ужасных вещах. Для чего устроили эту невероятную неразбериху и так далее, и так далее.
