Ректор отпустил меня. Я глянув на него, обернулась и замерла.
На магическом экране стояла команда АМН первого королевства. Рослые, в мантиях подбитых серо-голубым мехом, рядом с ними выстроилась их нежить — белый медведь, полярный белый волк, черный волк. Медленно таяли иллюзии, исчезали возведенные за время боя стены и монстры, исчезал воспроизведенный ими мрачный дремучий лес.
И когда-нибудь, наконец, исчезло все иллюзорное, на грязной арене остался лежать упавший навзничь Найк Эвардс, сломленной куклой валялся его дракон Шайкан, видимо до последнего пытавшийся спасти хозяина. Все поле накрыла мрачная потрясенная тишина, и в этой тишине раздался слегка подрагивающий от потрясения голос фантомной Смерти:
— Победила команда Академии магических искусств.
Никто не рукоплескал. Не раздалось даже приветственного крика. Некроманты совершили грациозный полупоклон и направились к выходу. Их нежить последовала за ними, к Найку Эвардцу поспешили целители. Мы все следили за ними. Отчетливо увидели, как главный, опустившись на колено простер ладонь над парнем… Замер, прислушиваясь к отклику магии. А затем медленно покачал головой. Это было все…
Я с трудом сдержала судорожное рыдание, уткнулась в рукав вновь обнявшего меня ректора. Как же так? Найк… еще утром он сидел с нами за столом… Как же так?!
— Прекрати, — тихо произнес ректор. — Я предупреждал, что играть будут не по правилам и с прицелом на уничтожение. Прекрати, Риа.
Если бы я могла. Меня колотило, слезы жгли глаза и срывались с ресниц на мантию Гаэр-аша, подбородок дрожал, я понимала, что еще немного и мои всхлипы будут слышны всем окружающим. Глава Некроса тоже это понял, обнял меня за плечи и увел из зала, в котором уже раздавались рыдания. Не мои — уткнувшись в плечо Танаэша не скрываясь плакала Ярослава.
Гаэр-аш увел меня в ту же комнатку, из которой мы недавно вышли с Нортом, сел на диван, усадил меня к себе на колени и обнял. Я даже не сопротивлялась, сил никаких не было. Просто сидела и плакала, где-то на границе сознания понимая, что вероятно промочила рубашку ректора уже насквозь. Гаэр-аш молчал, осторожно поглаживая по спине и давая выплакаться, но я все никак не могла успокоиться. Перед глазами постоянно стояли две картины — Найк утром за столом, с чашкой и бутербродом. И Найк, с каким-то удивленным недоумением смотрящий на то, как стремительно намокает от крови его мантия…
— Риа-Риа, — ректор прикоснулся губами к моим волосам, — мы же некроманты, мы идем рядом со смертью, это наш путь.
Что я могла сказать на это? Я ничего не могла, тихо всхлипывая и думая о том, что один замечательный парень сегодня лишился жизни. И ради чего?
— Не понимаю, — простонала, прижавшись лбом к плечу Гаэр-аша, — просто не понимаю, зачем было убивать?
Ректор замер, а затем почему-то тихо рассмеялся. И это был вовсе не веселый смех, совершенно не веселый, скорее с долей некоторой иронии.
— Риа, сокровище мое, — Гаэр-аш чуть отстранившись, посмотрел на меня, достал платок, вытер мои слезы и произнес, — а ты вообще обратила внимание, что тебя сегодня едва не убили?
Нахмурившись, я попыталась подумать об этом… попыталась, но перед глазами стоял Найк… и слезы хлынули снова.
В этот момент распахнулась дверь, высокая сурового вида ведьмочка впихнула в комнату Ярославу, сама вошла следом, дверь захлопнула и не обращая внимания на нас как заорет:
— А ну хорош реветь я сказала!
Бедная Яра испуганно моргнула, потрясенно глядя на подругу.
А та продолжила все так же орать:
— Или ты реветь прекращаешь, или я сейчас всю эту шарашкину контору разгоню к проклятой Бездне!
Ярослава оглянулась на нас, потом изумленно посмотрела на ведьмочку и выдохнула со всхлипом:
— Рогда, ты чего?
Вторую ведьмочку чуть не перекосило. И она, уперев руки в бока и подавшись чуть вперед, заорала:
— Я чего? Это я чего?! Да твой демон приблудный достал уже! И меня достал, и всех! Чтоб ему на том свете все посмертие икалось!
— Рогнеда, при чем тут Инар? — прошептала Ярослава, но плакать перестала.
А Рогнеда орать. Выпрямившись, она сложила руки на груди и тихо сказала:
— Да потому что ты плачешь, а у него сердце разрывается. И подойти к тебе он не может из-за вашего дурацкого договора, и места себе не находит, а мне его, Ярусь, жалко. Так что или ты реветь перестанешь, или я клянусь разгоню всю эту кодлу любителей мертвячины!
Гаэр-аш хмыкнул и негромко заметил:
— Сколь лестный эпитет, ты не находишь, Риа?
Я нашла гораздо менее интересную деталь — обнаружила себя сидящей на коленях у ректора. Когда мы были наедине это воспринималось как-то естественно, но присутствии посторонних… Особенно когда обе ведьмочки к нам развернулись. Но как оказалось мое непристойное поведение тут никого не интересовало, более того — Рогнеда, скептически скривившись, выдала Гаэр-ашу:
— А кто вообще это недоразумение на Мертвые игры пустил?
Я за недоразумение обиделась, а вот ректор посмеиваясь ответил:
— Вот вы не поверите, очаровательное создание, она сама в них рвалась. Настойчиво и непреклонно.
Ведьмочка, мрачно покачав головой, произнесла:
— Да это я уже поняла, что настойчиво и непреклонно, но сокровища они же такие, безголовые!
— Рогда! — охнула Ярослава.
И та как заорет:
— А что сразу «Рогда»? Ты вообще видела, как она в обморок повалилась, как только Ташшик жутика своего с поводка спустил? А знаешь что это значит?
Ярослава отрицательно покачала головой.
— Да что безголовая она! — проорала Рогда. И тут же язвительно добавила: — Вот прямо как ты.
Мы с Ярославой как-то неосознанно даже переглянулись.
— Извини, — почему-то пробормотала ведьмочка.
— Да ничего страшного, — прошептала я.
Рогнеда, не унимаясь, издевательски вопросила:
— Это выйти на бой с нулевым резервом ты называешь «ничего страшного»? — и совершенно без перехода, спросила у ректора: — А вы вообще в курсе были?
— Естественно, — спокойно отозвался Гаэр-аш, не особо скрывая улыбку и продолжая удерживать меня, предпринявшую попытку встать.
Ведьмочка изумленно на него уставилась, моргнула, еще раз моргнула… у нее были совершенно потрясающие ресницы, густые, черные и длинные, глаза от этого казались невероятно красивыми. Вот если бы не скривившаяся моська, продемонстрировавшая Гаэр-ашу все, что ведьмочка о нем думает.
Но уже в следующую секунду Рогнеда перестала кривиться и тяжело вздохнув, произнесла:
— Впрочем, всем известно об отношении к женщинам в четвертом королевстве.
