И с этими словами Рогнеда подошла к нам, сняла с себя сережки, бросила их Ярославе, и та едва успела подхватить, протянула ладонь и коснулась моей щеки.
Это было что-то невероятное!
Весь мир вдруг подернулся радужным сиянием, засиял яркими красками, запереливался золотым, синим, зеленью, серебром… Потом пахнуло весной, диким ароматом цветущих лугов и пьянящих акаций, и я словно спрыгнула с вершины скалы в теплую, нежную, голубую воду, заполнившую все вокруг, согревшую, принесшую успокоение и радость…
А затем Рогнеда убрала ладонь, но ощущение искрящейся теплой радости осталось во мне, делая мир не столь интенсивно окрашенным, но все же ярче и светлее.
— Странно, — Рогнеда посмотрела на свою ладонь, растопырив пальцы, — ты не забрала и четвертую часть моего резерва, хотя я пыталась отдать все. Твое тело словно сопротивляется.
Мое тело словно парило! Самой себе я казалась радостной и легкой словно перышко, и с потрясенным недоумением оглядывалась вокруг, только сейчас заметив как золотится свежее дерево, из которого были построены служебные помещения арены, и какой одурманивающий запах древесины витает в воздухе, и какие красивые ведьмочки, они словно светились изнутри добром и готовностью дарить добро и… и какие красивые глаза у Гаэр-аша. Они тоже светились, только нежностью, восхищением и какой-то затаенной грустью, промелькнувшей едва наши взгляды встретились.
— Как себя чувствуешь? — мягко спросил он.
— Иззумиттельно, — прошептала, глядя на него широко распахнутыми глазами и застывая под лавиной жуткого осознания.
Осознания, которое накрывало с головой, так словно я стояла на берегу океана, а меня накрыло волной, смело с ног, закружило ударяя о дно и лишая воздуха… Потому что я вдруг со всей очевидностью поняла то, что старалась не замечать… игнорировать… забыть как кошмар и наивно верить в то, что я для Гаэр-аша теперь только воспитанница и не более.
— Это замечательно, — едва заметно, лишь уголками губ улыбнулся глава Некроса. — Я договорился с леди Рханэ о повышении твоего резерва, но благодаря искреннему дару восхитительной Рогнеды, — он склонил голову в сторону ведьмочки, — это уже не актуально, так что после тренировки с Эдвином отправишься спать и больше никаких свиданий до окончания Мертвых игр. Вопросы есть?
Вопросов больше не было. Ни одного. Глаза жгли слезы, сердце сжималось от понимания того, о чем я предпочла бы и дальше не думать… не замечать… просто не знать.
— Вот и славно, — Гаэр-аш почувствовав мое настроение, осторожно ссадил меня на диван.
Поднялся. Достал из нагрудного кармана еще один идеально выглаженный черный шелковый платок, протянул Ярославе. Та, пробормотав «Благодарю», взяла его. Ректор церемонно поблагодарил Рогнеду за дар, после чего не церемонно, а со своей иронично-полуиздевательской манере поинтересовался, может ли он оставить меня на попечение «самой вменяемой из присутствующих девиц». Рогнеда кивнула, Гаэр-аш нас покинул, обернувшись на пороге и сообщив, что пришлет Гобби.
Когда он вышел, я продолжала сидеть, словно оглушенная. Ярослава неловко опустилась на другой стороне диванчика, сжимая серьги Рогнеды. Не совсем серьги… точнее вовсе не серьги.
Я молча протянула руку, ведьмочка так же молча даже не задавая вопросов, положила серьги на мою раскрытую ладонь. Впервые в моей артефакторской практике, мне пришлось приложить усилие, заставив себя сосредоточиться на магическом предмете. Обычно я забывала вообще обо всем, стоило заполучить что-либо подобное, по сейчас я смотрела на серьги, а видела взгляд Гаэр-аша… его глаза… и все то, о чем бы я просто не хотела бы знать вовсе.
— Смотри аккуратнее с ними, — Рогнеда села рядом, и теперь я была в окружении ведьмочек, — тут довольно сложная система защиты.
Я зажмурилась, сильно сильно, так чтобы выступившие слезы соскользнули с ресниц, открыла глаза, еще раз вгляделась в серьги и ответила:
— Никакая тут система защиты. Ее просто нет.
— Серьезно? — удивленно, но не так чтобы очень, переспросила Рогнеда. — Так, а это как?
И она, сняв с шеи кулон, передала его мне.
Что сказать — работал мастер старой школы, даже использование дерева было по той же схеме, которую применила я для плетения поддерживающей жизнь для Гобби, то есть те же рябина, бузина, и ничего полезного. В основном амулет отводил глаза, наносил сильный удар по ауре пытающегося к ней подключиться, но к сожалению за счет внутренних сил носителя, то есть ведьмочек. И на этом все.
— Ииии??? — нетерпеливо спросила Рогнеда.
Я озвучила обнаруженное:
— Отвод глаз и удар за счет вашего резерва.
— Вот я так и знала! — ведьмочка подскочила. — Знала, что доверять этим… этим… этим…
Ярослава отреагировала менее бурно, но задала неожиданный вопрос:
— И сколько артефакторов вот так сходу с одного взгляда смогут обнаружить то, что сказала сейчас ты?
Я взглянула на нее, встретила взгляд умненьких карих глаз и честно ответила:
— Не многие.
Яра кивнула и полувопросительно произнесла:
— Так значит, тетя Матрена была права?
— Смотря, что она сказала, — я пожала плечами.
Ну и правда, откуда мне знать, что сказала эта не совсем стабильная в эмоциональном плане домовая.
И тут Рогнеда, уперев руки в бока, кажется, у нее это любимая поза была, выдала:
— Так, знаете что, с этим нужно что-то делать! С этим определенно нужно что-то делать! Это же мы почитай голые ходим!
Я была с ней более чем согласна, в том смысле, что нужно что-то делать, тем более после сегодняшнего боя — я прекрасно понимала, если некроманты так легко идут на убийство игрока другой команды, то что им стоит решиться на подпитку от ведьмочек. Перед глазами пронеслось лицо Найка Эванса, когда он смотрел на расползающееся кровавое пятно и еще не осознавал, что уже мертв…
— Так, — я поднялась, вытерла все еще влажное лицо, — мне нужен Ташши и сколько вас?
— Тринадцать, — с какой-то странной интонацией протянула Рогнеда.
Ярослава тоже поднялась, сказала:
— Я за Танаэшем, — и вышла из комнаты.
Рогнеда, едва мы остались одни, с коварным прищуром и нескрываемым подозрением спросила:
— А зачем тебе Ташши?
Открыв было рот, чтобы ответить, я его закрыла снова, потому что факт моего проникновения в артефакторскую мастерскую в королевском дворце был тайной, тайной между мной, Ташши ну и ректор об этом знал. Но вот имею ли я право рассказывать об этом еще кому-то? Не уверена. Поэтому просто промолчала, глядя на ведьмочку.
А та потрясенно воскликнула:
— Вот только не говори мне, что Инар был прав и у вас что-то происходит с нашим Ташшиком!
