И он посмотрел на меня с ужасом. Я на него с откровенным интересом. Ужас в его глазах сменился некоторым удивлением, после чего он протянул:
— Ну да, ты же наша, вот и реагируешь соответственно.
Я улыбнулся. Ученик в парике улыбнулся в ответ и хотел было что-то сказать, но в следующий миг вдруг стремительно поднялся в воздух и взвыв вылетел в окно. Уже там, за пределами дома Гаэр-аша завис на мгновение, удостоился ледяного «Свободен!» от Норта, и был вышвырнут силой за пределы ворот, упав где-то там, вне моей видимости.
После чего полуобнаженный Дастел преспокойно подойдя к окну закрыл створки, и взмахом руки запер дверь, отсекая нас от Гобби и прислуги, показавшейся в коридоре.
Потрясенной мне, мягко, опасно приближающийся Норт, с какой-то предвкушающей улыбкой, сообщил:
— Он приземлился в сугроб. Мягко и безопасно, это я тебе как целитель гарантирую.
Я было открыла рот, но не успела ничего сказать, как некромант, подойдя вплотную, хрипло произнес:
— Ты должна мне поцелуй, Риа. И вызвал я тебя конечно для втыка, но раз уж ты гарантировала оплату за мои услуги целителя, то будь добра выполнять взятые на себя обязательства.
И он посмотрел на меня. Требовательно и с решимостью сверкнувшей в глазах. Затем молча взял меня за руку, поднял ее и продолжая пристально смотреть мне в глаза, прижал раскрытую ладонь к своей груди. Прижал так, что я отчетливо ощутила и прикосновение к его коже, от чего безумно смутилась, и мощное биение его сердца. Все ускоряющееся биение.
И я замерла, перестав дышать и вовсе позабыв о том, что собиралась сказать… что-то возмущенное и правильное… точно правильное… совершенно точно…
Норт, все так же пристально глядя мне в глаза, не отрываясь от них ни на миг, потянулся за моей второй рукой, его пальцы скользнули по запястью, захватили в плен ладонь, неотвратимо подняли и вновь раскрыв ладонь, прижали к его животу. Практически посередине, заставив ощутить и твердость мышц, и так же отдаленное гулкое биение сердца. И мир как-то разом сузился, словно во всей вселенной вдруг остались только мы с Нортом. Я, испуганно замершая, с непонятным, странным, охватывающим меня чувством, и он — терпеливо и неотвратимо заставляющий ощутить его присутствие, его силу, его нарастающее биение сердца, словно он хотел сказать — оно бьется для тебя. Только для тебя. Всегда для тебя.
Я едва дышала. От нахлынувшей слабости вдруг закружилась голова и ноги ослабли, и почему-то я отчетливо понимала, что происходи что-то… что-то такое странное…
— Норт… — прошептала, пытаясь отступить.
Он удержал, все так же пристально глядя мне в глаза, и тихо произнес:
— Тшш. Я же ничего не делаю, так? — невольно кивнула, как зачарованная глядя на него. — И не сделаю, — продолжил Норт. — Успокойся, дыши глубже. Один маленький невинный поцелуй, и я тут же отпущу тебя. Всего лишь поцелуй, Риюш, легкий и мимолетный. Ну же?
И очень медленно, так, словно боялся спугнуть, Дастел начал наклоняться ко мне, не отрывая взгляда от моих испуганных широко распахнутых глаз. И вероятно они распахнулись еще шире, когда, замерев на расстоянии дыхания от моих губ, Норт остановился, ожидая от меня исполнения договора.
И время словно остановилось…
Замерло, став тягучей жаркой патокой, в которой каждое движение давалось с неимоверным трудом, и слышалось только мое дыхание и биение моего сердца…
Мгновение, второе, третье…
Внезапный щелчок на моем левом запястье, холод железа и тихо сказанное Нортом:
— Этот браслет мой подделавший внешность сына и мужа темный предок, надел на руку своей супруги в их первую и последнюю ночь, и, пожалуй, лишь он спас ее и дитя темного от расправы, когда вскрылся подлог. Это один из древнейших артефактов Темной империи, он сотни лет хранился в роду Веридан.
И Норт отступил от меня, а после и вовсе указал на дверь.
Все еще пребывающая в странном оцепенении я, лишь удивленно воззрилась на некроманта, намекая, что условия сделки не выполнены. И получила в ответ:
— Вечером поцелуешь.
— Почему вечером? — переспросила я.
— По трем причинам, — невозмутимо начал Дастел, подойдя к шкафу с одеждой и вынимая из него рубашку. — Причина номер один — я умею ждать, сокровище мое. Причина номер два — предвкушение стоит любого ожидания. И причина номер три, — он оглянулся, улыбнулся мне и протянул, — ты будешь думать обо мне весь оставшийся день хочешь ты того, или нет.
И натянув рубашку, Норт повторно указал мне на дверь, со словами:
— Время тренировки с Эдвином.
* * *
Тренировалась я… одна. Точнее, как одна — под присмотром сразу и ректора и Норта, и Дана, и Эдвина. Эти четверо сидели и обсуждали что-то с мрачной решимостью на лицах. И насколько я знала этих четверых — кому-то очень и очень не повезет в будущем. Причем, вероятно, в ближайшем будущем. И пронимала я это все отчетливее, по мере того, как в четвертый раз пробегала мимо порога и на нем сидящих.
В момент пятой пробежки, Эдвин скомандовал:
— Боевое плетение Кейвен, мишень выползающее из-за забора умертвие! Натасканная им уже до такой степени, что реагировала автоматически, не задумываясь начала создавать плетение, встраивая в него плетение «Энг» и одновременно старательно ища то самое умертвие, по которому нужно было нанести удар.
И тут Норт сказал:
— Нет, котика убивать нельзя, у меня нет никакого желания лечить его повторно!
Осознав, о ком речь, сбилась с шага, заклинание ушло в остатки столба, искромсанного накануне ректором, и теперь добитого в щепки мной, а грязный, ободранный и злой ученик вечных прекратил ползти, и встал, выпрямившись во весь рост.
Во дворе дома Гаэр-аша воцарилась удивленная тишина.
— Та-ак, — недобро протянул ректор.
— Это вообще что? — поинтересовался Дан.
— Отступник, — холодно пояснил для него Эдвин. — Молодой, зеленый еще, но уже отступник. Вопрос в том, что он тут делает.
В следующий момент вопрос отпал — просто за пределами забора послышался перестук копыт и чей-то зычный голос:
— Отступник был здесь. Ищите!
Ученик вечных, все в том же платье прислуги, правда теперь жутко грязном и потрепанном, нервно глянул на ворота, затем стремительно подошел ко мне, и тихо, так чтобы остальные не услышали, проговорил:
— Не могу войти в Призрачные грани. Никак. Видимо последствия нарушения энергетических после ранения. Не получается связаться с нашими, а без них не покинуть город. Мне нужна помощь.
И он вопросительно посмотрел на меня.
— Да конечно, — поспешно ответила. — Что нужно сделать? Связаться с кем-то? Что передать?
Ученик открыл было рот, чтобы ответить и… и не смог. Попытался снова — и ничего не вышло. Его огромные черные глаза округлились, кадык судорожно дергался, несуразные длинные руки метнулись к шее и ослабленные опали, а во взгляде появился какой-то священный ужас. Испугавшись, я в ужасе метнулась к нему, ухватила за ледяные ладони, приподнимаясь на носочки и вглядываясь в его лицо, пытаясь понять что происходит и…
