А едва замолчала, всхлипывая и содрогаясь, старик невозмутимо поинтересовался:
— И давно ваша девочка астральными проекциями увлекается, м?
— С чего ты взял?! — хрипло спросил ректор.
— Опыт, Арташенька, исключительно опыт — движения астральной проекции отражаются на физическом теле, и вот у нее и глазки клипают, и рот приоткрывался, словно при разговоре, и ноги ритмично подергивались, будто идет, а сейчас шейка в одну сторону дергается, потом в другую… да и когда я над вами с Нортиком потешаться изволил, на щечках мимолетно, но промелькнул румянец. Риечка, девочка, вышла бы ты, а то смущаешь, старика-то.
Замерев, я напряженно смотрела на целителя, не двигаясь с места.
И тут внезапно в голове раздалось: «Убью!»
«Да не обязательно, оступники и сами неплохо справляются, — почему-то ответила я. И тут же добавила: — А прикрыть меня чем-нибудь можно?».
«Если бы можно было — прикрыли бы!» — зло ответил глава Некроса.
— Арташик, вы что, общаетесь? — вдруг как-то напряженно спросил старик.
Лорд Гаэр-аш обратил внимание на промелькнувшее напряжение, и холодно ответил:
— Допустим. Это проблема?
Метнув взгляд на Норта, старик промолчал.
И молчал дальше, старательно делая вид, что занят мной, после спросил у Дастела:
— Давно у девочки такая сопротивляемость к целительской магии?
— С момента пробуждения магии крови, — сухо ответил Норт. — Так что там с ментальным общением?
Совершенно нагло целитель проигнорировал и его вопрос, и скомандовал:
— Сходи за водой. В моей сумке дезинфицирующий состав, выльешь в таз, девочку нужно вымыть.
— Я сам! — мгновенно заявил некромант.
Не удержавшись, старик для начала расхохотался, а уже затем, глядя на родственника, издевательски произнес:
— Мальчик, я принимал тебя у твоей мамы, и видел там все. И если вы оба таки возьметесь за ум и не допустите больше покушений, есть надежда, что у этой девочки роды принимать тоже мне предстоит. И ты не поверишь, но и у нее я тоже увижу все. И я тебе даже больше скажу, при всем моем на то желании, ничего нового я там не узрею. За водой!
Норт, испепеляя старика взглядом, отступил, затем развернулся и ушел. Целитель же, избавившись от свидетеля, мрачно посмотрел на внука и тихо сказал:
— Вэарра.
Я уже слышала это слово. А вот Гаэр-аш похоже нет, потому что с удивлением переспросил:
— Что?
Но ответа не дождались ни он, ни я.
Целитель снял со стола одно из полотенец, вытер руки, после чего обойдя мое тело, встал в изголовье и положил обе ладони на снование шеи, и закрыв глаза, приказал внуку:
— Сходи ребят успокой, переживают же. И девочку забери.
Открыл глаза, посмотрел прямо на меня так, словно видел, и добавил:
— Но могу, конечно, погрузить в сон.
Отрицательно замотала головой. А затем торопливо вышла из своей комнаты первая, просто хотела узнать, как Гобби, где он вообще?
И эта мысль, эмоциональный всплеск тревоги, незначительный в реальности, как оказалось имел огромное значение в Призрачных гранях! Меня подбросило вверх с такой силой, что, миновав весь дом Гаэр-аша насквозь, я зависла под облаками, удивленно глядя на снег, пролетающий так же сквозь меня. Это было… так здорово! Летать! Оказаться над спящим ночным городом, с интересом разглядывая освещенные и темные улочки, дома в городе и отдаленный пригород, ярко пылающий всеми огнями королевский дворец… «Ташши…» — пронеслось в мыслях.
И меня понесло к нему. Через облака, мимо спешащих разнести известия летучих мышей и нетопырей, мимо одиноко промчавшейся ведьмы на метле, прямо на королевский дворец. Я зависла над ним, над самым шпилем главной башни всего на миг… а затем ухнула вниз, едва не завизжав от страха…
И замерла в ярко освещенной комнате, несколько оглушенная раздавшимся воплем:
— … лишиться всего, из-за девчонки?!
Вздрогнув, и стараясь привыкнуть к свету после ночного сумрака, я огляделась.
Это была внушительного размера спальня, отделанная в строгом и сдержанном, но золотом тоне, и, пожалуй, это все, что я могла сказать о ней, потому что, увидев Ташши, уже ни на что другое не смотрела. Принц был бледен, практически сравнявшись цветом кожи с простынею, которой был укрыт. Под глазами залегли тени. На обнаженных плечах и груди проступила венозная сеть, ярко обозначившаяся в районе солнечного сплетения.
— Чем ты думал?! — продолжал орать король.
— Ты уверен, что действительно хочешь знать чем? — вставил ехидную реплику министр Рханэ.
Я обернулась. В отличии от короля, нервно расхаживающего по спальне, главный некромант седьмого королевства сидел в кресле у окна с бокалом в руках. Выглядел он расслабленно, совершенно расслабленно… только руки немного подрагивали.
— Заткнись! — раздраженно приказал монарх.
Министр ответил усмешкой, и спросил:
— Тебе налить?
Метнув на него гневный взгляд, король взбешенно произнес:
— Даргаэрш, не вижу повода для выпивки!
— Ну почему же не видишь? — равнодушно и устало поинтересовался Рханэ. — Начнем с того, что магию Ташши сохранил и… на этом закончим.
И он залпом выпил все вино из бокала.
А в комнате раздалось хриплое, едва слышное, практически шепотом:
— Что с ней?
Короля как подбросило! Стремительно развернувшись к сыну, он заорал во все горло:
— Что с ней? Что с ней??? Да плевать я хотел, что с этой треклятой кошкой, на которой вы все помешались!!! Да чтоб ее…
— Хватит, — тихо произнес министр Рханэ.
Но произнес так, что вздрогнула я и заткнулся правитель седьмого королевства, разъяренно повернувшись к брату. Некромант даже не обратил на это внимания. Поднявшись он подошел к племяннику, сел на прикроватную тумбу, и спокойно ответил с тревогой взирающему на него Ташши:
— Я не знаю. Принц судорожно выдохнул, отчаянно, до побеления сжав веки.
Рханэ же продолжил:
— Вероятно, все плохо, раз Норт не приступил к лечению сразу, а погрузил ее в стазис.
Так вот почему уже ночь. Нападение произошло утром, ученик отступников говорил только про три часа которые меня лечили. Значит они начали уже ночью, а до этого… И Ташши, похоже, все это время был без сознания…
— Примерно пять часов назад в дом Гаэр-аша прибыл лорд Веридан, а он сильный целитель, пожалуй, даже сильнейший среди живущих. Если что-то еще можно сделать, они сделают, Таш.
Принц кивнул, тяжело дыша и продолжая все так же держать глаза зажмуренными до боли.
