— Кто голоден?
Все промолчали.
— Правильно, — пододвигая к себе корзину и снимая с нее белый вышитый рушник, протянул Никас, — самый голодный тут я! Так что я буду есть, а вы можете начинать смачно облизываться.
После чего, игнорируя наши вытянувшиеся лица, начал доставать снедь из корзины, комментируя по ходу дела:
— Так, эта отвратная печень под медово-винным соусом Риюське, — мне всучили тарелку собственно с печенью, которую покрывала нарезанная зелень, — этот плохо пропеченный кусок говядины в чесночно-сырном непонятно чем Норту, — Дастелу досталась глубокая тарелка с выше озвученным, а Никас продолжил: — Людвиг, а тебе твоя любимая курица.
— Я ненавижу курицу! — прошипел старший из Блаэдов.
— Уговорил, — ничуть не расстроился тот, доставая утку в яблоках украшенную зеленью и соусом так, что сразу становилось ясно — готовил королевский повар, не меньше, — жри вот эту пернатую.
И после всего, с бережностью, осторожностью и практически любовью, извлек со дна корзины испачканный сажей и явно извлеченный прямо из печи глинянный горшок. Наполнен он был плавающей в мясной подливке разваристой кашей, которую венчали здоровенные, с ладонь размером котлеты из рубленного мяса.
— Да-а-а-а, — упоенно вдыхая аромат, протянул Никас, — у нас, в сумеречной зоне такого лакомства не готовят, это исключительно местный деликатес.
101После чего из все той же корзины достал столовые приборы и буханку свежеиспеченного черного хлеба, оторвал себе кусок от выпечки, взял ложку и принялся радостно есть. Радостно, это потому что в процессе жевания, он весело на нас на всех поглядывал.
— Ненавижу сырно-сливочный соус, — проговорил Норт, передав столовые приборы мне, и вооружившись собственными ножом и вилкой.
— А я утку терпеть не могу! — заявил уже приступивший к разделке начиненной яблоками тушки Людвиг.
Ну, я бы очень хотела заметить, что печенка, мягко выражаясь, не входит в разряд моих любимых блюд, но, во-первых, не могла, во-вторых, не стала бы. И разместив тарелку на коленях, из-за чего пришлось убрать письменные принадлежности, тоже начала есть. Не могу сказать, что с аппетитом, но не без интереса — печенка по вкусу на печенку не походила вовсе, и кажется в составе соуса была мята, что делало каждый кусочек мяса каким-то освежающим и позволяло свыкнуться со вкусом печени.
— О чем болтали? — весело спросил Никас, прожевав первую котлету.
— Рия спросила кто такой ваэрра, — ответил Людвиг, деликатно отрезаю кусочек мяса от утиной грудки.
— Норт естественно, — пожав плечами, как само самой разумеющееся сказал младший Блаэд. И добавил: — Что досадно, иначе я бы за нее поборолся и, прости, Норт, но тогда у тебя не было бы ни шанса — женщины не в состоянии устоять перед моим обаянием!
Расчленяя на своей тарелке плавающую в соусе говядину, Норт спокойно спросил:
— Почему?
И сразу стало ясно, что он не женщин не способных устоять перед обаянием вампира имел ввиду. Никас ответил спустя пару минут, для начала доел вторую котлету, после уже объяснил:
— Ты понимаешь, кошки — это одна сплошная издевка Хаоса, и я сейчас не метафорически выразился. Этот треклятый бог он, как бы это по мягче… склонен к черному юмору, — как-то вообще не в тему начал Блаэд. — К примеру, на юге ДарЛустара существовало племя даштаран. Нечто среднее между низшими демонами и оборотнями, они имели сходные способности с обеими расами. Так вот Хаос однажды затребовал две сотни их детей в возрасте от года до пяти, хотел поэкспериментировать… ну в своем духе. — Парень скривился. Поковырял ложкой кашу и продолжил: — Даштаран отказались. Снялись с места всем племенем и стремительно иммигрировали в Бездну, договорившись с местными лордами о защите. Те, узнав причины вторжения, препятствовать не стали — детей ценят даже в Бездне, пусть даже и чужих. И все бы ничего, но понимаешь, Хаос, он… умеет мстить.
Я слушала, затаив дыхание, с ужасом находя сходство между историей племени кошек и вот этим несчастным племенем.
— Что было дальше? — сухо спросил Норт.
Никас промолчал, за него ответил Людвиг:
— В племени перестали рождаться дети. Вообще. Спустя пять лет, Хаос передал послание крайне обеспокоенным таким положением дел полудемонам, что зачатие ребенка теперь возможно лишь при одном условии — сразу после акта спаривания, мать должна вырезать сердце из груди отца и сожрать его, пока ее партнер сотрясается в конвульсии под ней. Даштаран не повезло, в отличие от большинства низших демонов Хаоса сердце у них было всего одно.
В спальне Норта на несколько долгих минут повисла тишина. Парни при этом ели, впрочем, некромантам в принципе мало что может аппетит испортить, я сидела откровенно потрясённая жестокостью бога, создавшего Миры Хаоса. — Так я к чему, — вдруг весело продолжил Никас, — когда Хаос создавал кошек, он вложил в них верность, преданность на грани отказа от инстинкта самосохранения. Вообще существует масса теорий на тему того, за каким демоном ему это потребовалось, но большинство сходится на следующем: В общем и целом кошки достаются сильнейшим всегда. Кошки слишком притягательны, чтобы их не желать, а всегда добиваются своего только сильные мужчины. Но кошку ведь еще и удержать нужно, чтобы ее не отнял кто-либо посильнее, соответственно мужчина должен быть не столько сильным, чтобы завоевать кошку, но и обладающим достаточной властью, чтобы защитить свое сокровище. Таким образом в какой-то период времени у каждого владетеля домена в Хаосе появилась своя кошка. Кошка, в которой на генетическом уровне была заложена безрассудная преданность своему создателю. Смекаете?
— Хаос знал о заговоре Тьмы, и подстраховался на случай, если дараи решатся на восстание? — предположил Норт.
— Полагается, что так, — подтвердил Людвиг.
Никас, уплел очередную котлету и продолжил:
— Хаос всегда любил подстраховываться, но сильно просчитался, когда не учел одной такой маленькой детали как любовь.
Прожевав кусок говядины, Норт переспросил:
— В смысле?
Я была ему очень благодарна за вопрос, самой было жутко интересно.
— В смысле, — Никас как-то жестко усмехнулся, — Хаос возвел на престол ДарГарая — Арвиэля Дакрэа. Демона, которого иначе как «живой труп» до воцарения не называл никто. Демона, который оказался достаточно умен, чтобы скрывать свою силу и свои способности, и заранее считался идеальным кандидатом на роль марионетки.
— На него имели виды и Хаос и Тьма, — вставил Людвиг. — Причем скрывающаяся на тот момент у светлых Тьма, отправила в Хайранар своего лучшего жреца, светлого эльфа.
— Шутишь? — откровенно не поверил Норт. — Жрецом Тьмы был эльф? Светлый эльф?!
— Тьма всегда была умной богиней, ценившей контрасты, — усмехнулся Людвиг.
— Ценившей настолько, что разрушила попытку объединения восточного эльфийского и западного королевства дроу, выкрав родившегося от брака двух представителей королевских семей рассвета и полночи, ребенка, и бросив ее на выживание в клан шайгенов, — как-то зло рассказал Никас. Потом добавил: — Выкрасть двухлетнего ребенка и отдать в клан, где процент выживаемости учеников — менее семи из ста!
