- Ты думаешь, я почувствую тот знаковый переходный момент от жизни к смерти?
- Почувствуешь, - натягивая перчатки и возвращаясь к нему, заверила я, и, взглянув в пока еще мертвые глаза, пояснила, - жизнь придет с болью. Сильной, практически невыносимой болью, это как заставить двигаться онемевшее тело - будет больно, ты почувствуешь.
Помолчала, и, прикасаясь к первому сверкающему от ртути креплению на сетке восстанавливающего артефакта, добавила:
- И первое, что ты будешь должен сделать - снять артефакт Кхада, как бы ни было больно. Запомни это.
Гобби перехватил мою руку, с тревогой, которую не скрывал, заглянул в мои глаза, и нервно спросил:
- А чем в это время будешь занята ты, Риа?
«Буду пытаться выжить и не сгореть дотла», - подумала про себя, но ничего не ответила Габриэлю.
- Риа,- потребовал ответа он.
- Я, - возвращаясь к восстанавливающему артефакту и поправляя его так, чтобы ртутная капелька соскользнула в саму руну, - буду готовиться к славе самого знаменитого артефактора современности! Согласись, это звучит гордо.
- Соглашусь с тем, что это звучит глупо, - ехидно произнес Гобби.
- Глупо, - признала я, касаясь ртутного диска, - но гордо. Мара-этнар!
Артефакт вспыхнул голубым свечением и разошелся всполохом по каждой из шелковых нитей плетения, застопорившись в двух поврежденных местах - на спине, и на голени. И Габриэлю пришлось сначала снимать рубашку, после подкатывать брюки, позволяя мне исправить места разрывов. И я понимаю на спине - тут была повреждена одежда и в целом стало ясно, что на Гобби нападали сзади, судя по остаткам яда явно натор, но каким образом повредилась нога под сапогом? Он же был защищен металлической пленкой.
- Змеи, - нехотя признал гоблин.
Осмотрела сапог, обнаружила прокус, и все стало ясно.
- Яд нужно выдавить, - сообщила ему, - на спине он не попал на кожу, впитанный руной, но на ноге…
Ни слова ни говоря, Габриэль ушел в ванную, по возвращению предъявил ногу, на которой следов от укуса не осталось и я спокойно занялась восстановлением разорванного плетения.
Пока я работала один раз зашел Эдвин, постоял у двери ничего не говоря и вышел, второй раз пришел уже Норт. Он не стал стоять у двери, подошел ближе и сообщил:
- Эдвин поехал в город за краской.
- Какой? - корпя над нелюбимым макроме, потому как сплести следовало каждую не то чтобы даже ниточку - ее частицу, спросила я.
- Для нашего говорящего, - пояснил Дастел, - если ты не заметила, он стал выглядеть слишком хорошо для умертвия.
И я не успела ничего сказать, как Габриэль произнес:
- Это очень любезно со стороны лорда Харна.
- И предусмотрительно, - вставил Норт, при этом очень ощущалась его настороженность по отношению к Гобби.
- Несомненно, - подтвердил Габриэль.
Не отрываясь от плетения, нервно заметила:
- Не напрягайтесь, еще пара минут и я сбегаю, принесу вам шпаги для дуэли!
Прониклись и умолкли.
- Риа, тебе следует поесть, - сказал спустя некоторое время Норт.
Дернула головой, показывая, что нет времени, и продолжила работать. Мной полностью овладел азарт мастера, подошедшего к финальной стадии работы над проектом всей его жизни, и любая ошибка на этом этапе могла быть фатальной.
Норт понял, и поднявшись ушел, на прощание погладив по щеке.
Едва он вышел, Габриэль устало произнес:
- Не злись, для Норта эта ситуация в принципе плохо приемлема.
- Отличная ситуация! - не согласилась я.
- Для тебя и меня, - слышать голос Габриэля было очень непривычно, - но для нормальных людей это примерно то же, как если бы вдруг заговорил домашний кот. Это, по меньшей мере, нервирует.
- Это отлично, - не согласилась я, увлеченно работая с нитью.
- Это нестандартно, - возразил гоблин.
Покачав головой, раздраженно пробормотала:
- Стандартно-нестандартно, какая разница, если ты будешь жить? Никакой, Габриэль.
Пауза и очень тихо:
- А ты жить будешь?
- По ситуации, - отмахнулась я.
Это сейчас просто не имело никакого значения.
- Это твой новый артефакт? - вдруг жестко спросил Гобби.
- Возможно, - произнесла, соединяя последние частицы нити, - он еще не совсем стабильно работает, плюс сегодня из-за короля пришлось его снимать, а этого делать не следовало. Но к наступлению ночи он блокирует большую часть моей излишней эмоциональности.
И сама не знаю почему, я подняла взгляд на Габриэля. Гоблин стоял, сложив руки на груди и молча смотрел на меня. А я с ужасом поняла – артефакт блокирует, но не все. Он не ограждает меня от необходимости чувствовать поддержку… хотя бы от Гобби.
- Не выходи больше на бои, - вдруг тихо сказал гоблин. - Пойми, играете не вы - играют вами. Ты ввязалась во все это из-за меня, а сейчас я прошу тебя - хватит. Мне не нужна эта жизнь, если ее ценой станет твоя собственная.
Тяжело вздохнув, я вновь вернулась к нити, подтягивая к ней каплю ртути, и ответила:
- Габриэль, я сделаю все, чтобы выжить, но если моя жизнь станет ценой уничтожения вечных - я уплачу по счету без сомнений и сожалений.
И я закрепила ртуть, используя несколько серебряных нитей. Мое умертвие молчало, но затем, он тихо произнес:
- То, что ты описала лорду Гаэр-ашу и лорду Эллохару очень похоже на излом - создание ответвлений мира, на которое способны сильнейшие из высших демонов и опять же сильнейшие из темных лордов. Лорд Эллохар сейчас в курсе проблемы и насколько я знаю этого лорда – он найдет решение и уничтожит данный условно «излом» без лишних жертв.
Пожав плечами, ответила:
- Насколько я поняла, вечные пытались повторить многие из техник Миров Хаоса. К примеру, создание астральных перемещений, получившееся в результате попытки скопировать серые грани шайгенов. Но суть не в этом, Габриэль, суть в том, что даже астральные перемещения по факту не техника шайгенов.
Он помолчал, затем произнес:
- И в чем, по-твоему отличие от излома?
Я вспомнила тот, в котором мы были с лордом Эллохаром, и ответила очевидное:
- В изломе время течет как ему и полагается, в мире вечных - нет, там законы течения времени искажены.
И закончив с плетением, я пустила по нему магический импульс, проверяя, как проходят потоки - раньше такой возможности не было, приходилось вручную, но теперь, когда артефакт Кхада накопил достаточно энергии, можно было действовать быстрее и точнее. Опустила штанину Гобби на место, поднялась, посмотрела в тусклые глаза гоблина.
