Он просто не слышал слов Эдвина:
«Верхний блок. Боковой. Уходи на шаг».
И ректора, вмешивающегося лишь в критические моменты:
«Наклон восемьдесят градусов. Удар!»
И на арене сверкнула сталь, отсекая мизинец на левой руке Аббара Джуда.
Толпа непонимающе замерла, потому как левая рука в целом едва ли была ключевой для фехтовальщика уровня бастарда второго королевства, еще меньше все понимали для чего Танаэш именно намеренно отсек мизинец… но Аббар Джуд понял все!
Он остановился, неестественно выпрямившись, и презрительно глядя на Ташши, все еще находящегося в боевой стойке, произнес:
- Значит ваша ищейка унюхала артефакт. Неплохо, для тварюшки с проклятой кровью, которую я получу на три ночи, как и полагается воину-победителю. Вот только знаешь, малыш, иногда из артефактов получается неплохая ловушка, не думал об этом?
И Аббар вскинул истекающую кровью левую руку, обнажая темно-фиолетовый браслет контроля. Браслет контроля над Хамманой был правой, и не скрывался. А вот этот, артефакт контролирующий лича, капитан АнМора скрывал… до этого момента.
Танаэш, отступая на шаг, и не убирая меча, усмехнулся, глядя на противника, и ответил не менее издевательским:
- Иногда, малыш, умные люди в курсе о ловушках, не думал об этом?
Аббара перекосило. Так, что по лицу поползли темные трещины, в глазах заклубилась тьма, а левую ладонь он сжал, пытаясь перехватить контроль над личем, которого уже достаточно напитали силой. И ухватив невидимые нити, Аббар рывком опустил руку, явно ожидая, что от такого удара Ташши рухнет как подкошенный… но принц седьмого королевства даже не пошатнулся, лишь сверкнула его наглая ухмылка, да чуть ярче засияли глаза у черепа-серьги. Зато здесь, с трудом устоял Норт!
«Рви связь!», - хрипло приказал он.
И Ташши, мгновенно извлек мешочек с разрыв травой, в то время как Аббар продолжал и продолжал обрывать нити контроля принца, пытаясь захватить его нежить. Недолго. Захват жмени пыльцы разрыв-травы, и принц издевательски швырнул ее в капитана АнМора, который ожидал всего – от щитов, до стены пламени, но вот точно не ждал травы измельченной до состояния пыли. И в первый миг он даже не понял что это. Не понял ничего, прищуренными узкими глазами глядя на Ташши… и лишь после обратил внимание, что сине-фиолетовый артефакт контроля над нежитью, стремительно теряет магическое сияние…
- Что за…- начал было Аббар.
«Вовремя, - признал выдохнувший с облегчением Норт, и нервно вытер проступившие на висках капельки пота».
Обернулся ко мне, точно зная, что переживаю, ободряюще улыбнулся и вернулся к бою, который они с командой Ташши вели на равных.
«Помни про порез на груди. Оборона!» - вдруг произнес Эдвин.
Я не знаю как, но он словно предугадывал действия АнМора, предугадал и сейчас - разъяренный Аббар напал с яростью берсерка пустыни, берсерка - который один мог с легкостью противостоять десяти боевым магам, а Ташши был всего один. Почти один.
«Блок! Верхний блок! Отходи! Перехватывай на рукоять!» - Эдвин начал нервничать.
И Гаэр-аш отпустив меня, вмешался:
«Ташши, расслабься, я перехватываю контроль».
И трансформация была явственная. Вдруг, обороняющийся и пытающийся уйти от градом сыплющихся ударов принц выпрямился во весь рост, крутанул меч, словно оценивая вес и балансировку орудия, и ринулся в бой. И это был бой уже не принца - на арене танцевал со сталью Мастер Меча. И против него не было шанса даже у берсерка пустыни.
Гаэр-аш действовал быстро – за несколько секунд боя он заставил Аббара Джуда перейти из наступления в глухую оборону, уничтожил фаером отрезанный Танаэшем палец, и отшвырнул не сгоревшее кольцо острием меча с такой силой, что оно, пробив стекло на окне в зале для игроков, попало прямо в руку ловко перехватившего его лорда Эллохара. Забавно, но я почему-то подумала, что примерно с такой же ловкостью действует банда воришек - когда один вор незаметно перебрасывает другому отрезанный у почтенного горожанина кошель, а подельник хватает его с самым невозмутимым выражением на лице и быстро прячет.
Следующим действием Гаэр-аша был блок Кайта – воздушной волной отшвырнувший Аббара вместе с бросившейся на помощь Хамманой, и ректор произнес:
«Все, дальше сам».
На арене Ташши пошатнувшись, вернул контроль над собственным телом, но это выглядело до крайности естественно - блок Кайта отнимает слишком много сил. Правда, времени на отдых у Ташши не было.
«Перехватывай лича, он рвет мои каналы связи», - сказал Норт.
И в этот момент ударил змеелюд Сахти. Он пытался вмешаться ранее, но все время падал, и в итоге смирившись с незавидной участью рожденного ползать, ударил из положения лежа. Танаэша взмело волной некромантского пламени, и с невероятной силой ударило о стену арены, отшвырнув как можно дальше от лича, который с яростью рвался на свободу.
И Норт едва слышно хрипло простонал, пытаясь сдержать тварь, но без Танаэша это становилось практически невыполнимой задачей.
«Никас, щит Гарда на Ташши» - мгновенно приказал ректор. - «Норт, держать контроль! Людвиг, стрела Катра на змеелюда. Сейчас!»
И второй удар Сахти нанести не смог, пришлось спешно выставлять щит против стрелы из золотого огня, а в это время Норт, которого уже заметно шатало, несмотря на поддержку вставшего рядом придерживающего его Дана, напрямую переговаривался с Ташши:
«Выпрями ногу. Вижу что сломана. Выпрямляй!»
И в отличие от других зрителей, которые сейчас наблюдали схватку Людвига и змеелюда Сахти, я посмотрела на Танаэша. У принца была сломана нога. Жуткий, открытый перелом, и судя по судорожным попыткам встать – повреждения спины.
«Отпускай лича, займись напрямую Ташши», - приказал ему ректор.
«Попробую совместить, - с трудом отозвался Норт».
«Не сможешь. Эту нежить ты не подчинял, лечить Танаэша и одновременно держать лича ты не сможешь. Отпускай».
И практически сразу:
«Дан, делись резервом с Никасом. Никас, лич нападет, прикройся гномом. Начали.»
Норт отступил еще на шаг, прикрываемый Эдвином, закрыл глаза, сжал челюсти и… вышел за рамки классического целительского искусства, а мы все, те кто имел доступ к Зеркалам Света, услышали треск сращиваемых костей, хриплый рык пытающегося сдержать вопль боли Ташши, и его же с трудом сказанное:
«Царапина на груди… Ребро пробило. Мне жаль».
Это было ударом. Для всех нас, посвященных. Потому что мы знали – отступникам нужны четыре царапины на груди тех, кого они планировали сделать собственными марионетками. И первая царапина уже была…
«Вставай, - прерывая всеобщее напряженное молчание, приказал Гаэр-аш. - Боль будет зверская, учти, но медлить больше нельзя».
