— Степан, — протягивает мне руку парень, — лично не знакомы, но тебя трудно не узнать. Я друг Павла, ну, и по ходу Энджи и Юли.
— Женя. Теперь знакомы, — подкрепляем знакомство рукопожатием.
— Знаешь, я любитель пощекотать нервы, — смущенно потирает лоб, — но это полный п. здец! Сходил, называется, помочь дверь вскрыть и с Юлькой повидаться… Когда увидел Федора в этой чертовой хрени, чуть не сдох…
Даже не пытаюсь представить себя на его месте…
Отвожу глаза и замечаю пылающий огонёк вдали коридора. Регина. Не одна. С уже привычной стеной за спиной в лице Богдана. Знает она опять больше, чем мы все вместе взятые, включая состояние Федора на данный момент, врачи настаивают на стационаре, но Иван Сергеевич готов оплатить перемещение оного к себе домой. Чем и собирается, видимо, заняться, появляясь в дверях палаты. Рукой предлагает нам со Степаном пройти в палату, сам направляясь к Регине. Перенос стационара, я так понимаю, не без её участия.
Юлька у окна. Энджи на кровати рядом с Федором, он хлопает своими длинющими ресницами и серьезно кивает доктору. Лечащий врач — крупный дядька, больше похожий на борца, даёт наставления, не забывая напоминать, чтобы слушался маму.
Поворот головы, Федор смотрит на нас. Расплывается в улыбке не мне — Степану.
— Стёп, приве-е-е-ет! Юля рассказала, что ты меня спас! Спасибо! Научишь меня лазить по стенам! Ты же прям как Человек-Паук!
— Нет, Федь, я круче! Как только поправишься так и научу, так что ты, давай, не разлеживайся! — подмигивает Стёпа.
Федю от соскакивания с кровати удерживают только мгновенно опустившиеся на его плечики две ручищи доктора, с укором смотрящего на Степана.
Взгляд переходит на меня.
— Здравствуй, Женя. Мам, — обращается Федор к Энджи, — а где мой рюкзак? Ну, с которым мы в парке были. Он у тебя был.
Энджи теряется:
— Наверное, дома, Федь.
— Мне он срочно нужен! Срочно! — требует он.
— Срочно тебе, Федор, нужно только отдыхать, а потом и по стенам лазить, и по рюкзакам будешь, — тактично выпроваживает нас доктор. В палате остаётся только Энджи, Юлька выходит вместе с нами:
— Повезло, по всем показателям почти норм, вон, даже про заначку для Женьки помнит, — и обращаясь непосредственно ко мне, — 50 % мои, Федя в отличие от Пети на всякую фигню не разменивается.
— А с чего это твои? — удивляюсь я.
— Как поспособствовавшей сохранению хорошей памяти, — выдвигает вперёд подбородок.
— За это могу отдать всю!
— Ты сначала посмотри, что там, а то будешь потом сниться мне по ночам угрожая обидеться, если не верну подарок.
— Кстати, о сне, — интересуюсь я, видя как её слегка штормит.
Отмахивается.
— Сейчас до конца определимся с Фёдором и отосплюсь… Лично отвечаешь за их, — палец по окружности, — безопасность, Рудов! И за мой сон соответственно!
Обнимаю её:
— Спасибо, Юль!
Степан отводит глаза.
— Лучшая благодарность, это не влипать ни в какое дерьмо! Запомнил? — закрывает глаза, устраивая голову у меня на груди.
Теперь его вызывающе прямой взгляд прямо на меня и недовольно сжатые челюсти.
— Запомнил, Юль. Открывай глаза, а то уснешь! — моментально следует команде — идеальный работник!
— Так, где у нас тут главный переносчик? — ищет сонными глазами Ивана Сергеевича.
Ещё десять минут и Ветров всё-таки соглашается оставить Федю и Энджи под усиленной охраной в стационаре.
Наша встреча с ним не откладывается, а переносится на вторую половину дня. Решаем, что произошедшее только убедило нас в необходимости скорее укреплять свои позиции.
Захожу попрощаться с Энджи и Федей. Федор уже спит. Энджи шепотом рассказывает о ближайших планах и сдержанно целует на прощанье, обещая позвонить вечером. Между нами эта мутная недосказанность и напряжение, мне покорно хочется упасть ей в ноги и выпрашивать прощение. Но смысл? Всё что могло случиться, уже случилось и пока оно так явно стоит между нами, что никаких извинений не хватит, чтобы пробить эту долбанную ледяную стену… Но, Эндж, если я не смогу разбить ее быстро, я дождусь, когда она растает сама, сколько бы времени у меня это не заняло. Потому что мы — это уже мы…
Прощаюсь со всеми и с Региной и Герасимовым отправляемся на выход. Богдан Александрович уже почти не раздражает… Регина приучает? А где же мой сахарок?.. На выходе соображаю, что не предупредил СБ, что выходим, если Белов узнает, опять будет угрожать уволиться, у них с Региной — это самый веский аргумент и самый действенный… Спускаясь по ступеням перед центральным входом, набираю номер и обращаю внимание на странный звук раздавшийся от стоящей рядом машины скорой. Поднимаю глаза, наталкиваясь взглядом на пулевое отверстие… И сразу же позади громкий мат Герасимова.
Энджи
Все как-то неправильно. Я будто спрятала все свои чувства глубоко внутри и не могу их извлечь обратно… Нет… не не могу… боюсь… Мне кажется, что если я это сделаю, то судьба опять огреет меня от всей души чем-нибудь увесистым… А я и так еле стою на ногах. Миллион раз вознесла молитвы всем известным Богам за то, что Федя в безопасности. И за Юльку со Степаном и за Нину Константиновну, Боже, я всегда буду помнить ее имя!
Мне так хочется разделить эту свою радость с Женей, но страх сглазить только что вернувшуюся мою жизнь настолько велик, что я сдерживаюсь. Кроме того в его глазах, я опять вижу сомнение, мы слишком дорого ему обходимся, отвлекаем и тормозим на пути к поставленной цели. И если он, дыши, Энджи, дыши… попросит его отпустить… я сделаю это… Жень, я просто хочу видеть тебя счастливым…
* * *
Юлька засыпает на ходу, Стёпа берется её отвезти и отец даёт им пару человек в сопровождение, не принимая никаких отказов. Выхожу их проводить, пока папа с Федором и его лечащим врачом. Вижу как Женя с Региной и Богданом идут к своим машинам. Давлю в себе желание догнать его и сказать всё то, что на самом деле чувствую, ту волну любви и счастья, которая накатывает на меня, когда он рядом! Осознание своего человека… того, с кем хочется делить всё, как у нас — и горе, и радость! Но у него тоже есть желания и я их уважаю…
Целую на прощанье Юльку, разворачиваюсь, чтобы возвращаться к Федору.
— Бл…ть! — Юлькин вопль. — Да вы дадите мне сегодня поспать!
Ее спина уже в самом низу лестницы, Стёпка бежит за ней… А дальше…
Регина на земле, с прижатой рукой Богдана к ее плечу, второй же рукой он подтягивает Женю прямо за пальто с открытого места ближе к себе, под прикрытие машины… Женю?..
— Женя!!!
Матвей не даёт мне двинуться с места. Опять. Только резкие, четкие команды по внутренней связи.
