Женя… Даже не думай!..
* * *
Вечер, почти ночь. Отец сразу же настоял на перевозе Федора домой. Спят вместе с Петей и… Юлькой под присмотром двух опытных медсестер и врача. У нас настоящее военное положение. Но меня не посчитали нужным ввести в курс дела. После того, как я устроила истерику, намереваясь остаться в больнице до завершения операции Жени, отец выдал очень богатую и эмоционально окрашенную речь, которая касалась того, что как только он решил заняться своей личной жизнью мы все, включая Женю, просто загоняем его в гроб живьём, но нихрена у нас не выйдет, потому что с этого момента он будет принимать решения в одностороннем порядке. Палата Жени и Регины охраняется не хуже Форт Нокса, а я сижу дома и жду, что хоть кто-то поделился со мной новостями. Прогноз врачей — счастливчики, повезло обоим, не без слаженных действий окружающих… операции прошли удачно, реанимация до утра и далее по текущему состоянию. Сколько раз я умерла и воскресла за эти сутки?..
Брожу по дому… Останавливаюсь в прихожей перед зеркалом… Нда… как там… краше в гроб кладут? Нет, не будем о гробах… Чисто на рефлексах открываю верхний ящик комода… Шкатулка… мой первый подарок от Жени… Я так его и не открыла… Пакет с номером квитанции и одновременно кодом к замочку тут же… пять-два-восемь-один-три…
Лист бумаги для пастели песочного цвета… Цвет осени… Несколько мелков… и записка…
«Нарисуй мне себя. Верни меня к жизни ещё раз!»
Удар сердца… ещё один…
Пациент выжил…
Глава 25
Евгений
Тишина. Но постепенно кто-то медленно, деление за делением увеличивает громкость. Помехи. Фоновый шум. Эхо. Речь, как единый гул. А вот и интонации… Размеренная спокойная беседа? Не-е-ет. Это удары настоящей обличительной речи! Я в зале суда?.. Придавленный и распластанный под плитой весом в тонну… Каждый вдох даётся с трудом, но и не даёт отключиться. Нужно дышать. Речь распадается на голоса. Знакомые. Кому? Мне. А я? Евгений Рудов. Да, неужели?!! Чёрт! И какого хера я тут валяюсь? Работы выше крыши… Ага… голоса определились… У отца главная роль… Кто бы сомневался… Звезда, блин…
— Веров, я не пойму, почему, когда случается какой-то п. здец, именно ТЫ всегда рядом?!!
— Вот и мне интересно! Ещё с тех самых пор, когда, видимо, нужно было пройти мимо, позволив Борову свернуть тебе шею.
— Тот выбор сделал ты сам и, уж поверь мне, за него я расчитался с тобой сполна!
Мне тоже интересно… Это что за новые подробности?..
— Но ты продолжаешь снова и снова лезть в мою жизнь, — горячится отец. — С Ириной, с сыном.
— А что, я должен был просто стоять и смортеть, как она с каждым прожитым с тобой годом превращается в тень? Проблема в том, что Ира настолько сильно тебя любила… И эта её вера «Егор — хороший, просто сейчас у него тяжёлый период!»
— Замолчи! — приказной тон полный ярости.
— Да сейчас! — хмыкает Иван Сергеевич. — Егор, ты, ведь, и тогда… в восемь… был уже изрядным говнюком… Я часто задавался вопросом, что сподвигло меня вообще за тебя заступиться… Прихожу к выводу, что только предчувствие, что хоть что-то у тебя в жизни получится стоящим. ОН. И я не позволю, чтобы ты похерил и это!
«Он» — это я? Спасибо, Иван Сергеевич! Принял. Оценил.
— Конечно, на все готовое! Своих распустил! Теперь за мой счёт свои проблемы решаешь, Веров?!! И самое паршивое, я никак не могу понять, что им там у тебя? Мёдом намазано? В спасителей поиграть решили, что одна, что второй! Ещё бы ты был против!
Шелест каких-то брошенных бумаг. Минутное молчание. Пытаюсь разлепить глаза, но выходит плохо. Конечно, весь же в меду извозился. Эндж, солнц! Не хочу их… Хочу тебя!
— Вот паразит! — раздосадованный голос Верова. — Когда он это сделал?
Что-то не так, мой будущий тесть?
— В субботу утром, перед форумом… и знал же кого позвать… Арнольдыч не устоял и оформил так, как, сука, для меня… Ни шанса опровергнуть или всё сольётся на благотворительность! И, знаешь, в свете этого ты и… она… становитесь главными подозреваемыми.
— Да! А ещё ты, как первый узнавший подробности…
Рык отца…
— Думай, что хочешь, с Пороховыми я разберусь сам, чего бы это мне не стоило, — ледяной голос Ивана Сергеевича.
— Правда? И руки не побоишься замарать? Чистоплюй! — издевается отец.
— Рудов, ты хочешь сравнить себя со мной? Давай, только начни с того, ради чего марался ты…
— Хватит… — слабый хрипящий голос Регины.
— Рыжая, выглядишь отвратно! — отец с той же издевательской интонацией….
— Хм… хочешь заставить меня пожалеть, что твой сын всё ещё жив и я не наследница половины его бизнеса? Уже почти жалею… с такими бабками могла бы позволить себе выглядеть даже так…
— Стерва… — цедит он.
— За то и уважаешь… Всё… валите отсюда, как Женя проснется, сообщу… Мне нужен мой телефон и ноут… дела сами себя не сделают!
— Обойдешься. Три дня полного покоя.
— Иван Сергеевич, да, вы не понимаете, — стон вперемешку с кашлем.
— Понимаю, и, как потенциальный наследник наравне с тобой, собираюсь ознакомиться с наследством.
Нда… шустрые у меня наследнички… Не успеешь и глазом моргнуть… Моргнуть, кстати, так и не получается, веки будто свинцовые.
— Ещё раз услышу разговоры про наследство… — злым напряженным голосом угрожает отец.
Волна воздуха. Моего лба касается рука. Задерживается на пару секунд. Смещается по волосам к затылку. Исчезает.
— Сообщите сразу как придет в себя! — бросает он и уходит.
— Что там? — обеспокоенный сип Регины.
— Группа Белова задержала стрелка, связь с Пороховым уже доказана, они не отвертятся.
— А Рудов?
— А что Рудов? Побухтит, побычится и примет единственно правильное решение… Я надеюсь… Идиотом он никогда не был…
— Ива-а-ан Сергеевич, телефон! — умоляет она.
— Завтра. Отдыхай. Считай, что у тебя незапланированный выходной.
— Вы издеваетесь?!! — судя по всему, максимум возмущения, на которое она сейчас способна.
А он и, правда, издевается, Регина без связи — это не для слабонервных. Он уйдёт, а я останусь…
— Буду вечером. Не скучайте!
Хлопок двери.
— Чёрт… я ж сдохну… — глубокий выдох Регины. — Же-е-ень, а Же-е-ень, ты же уже не спишь? — тянет она. — Открывай глаза, тут для тебя кое-что есть!
Не отстанет, она такая…
С усилием всё-таки разлепляю глаза. Фокусирую взгляд на столике рядом — из самого сердца вырывается жаркий моментально согревающий все тело вихрь! А душа напонлняется светом и радостью… Она всё поняла правильно… Осенний день. Тёплый, солнечный… Дорога… Такси… Энджи в своём темно-коричневом плаще. Вполоборота. Чёрные локоны. Всё как тогда… с единственной разницей… Улыбка — искренняя, радостная, только для меня… Милая, ты опять возвращаешь мне жизнь… Тяну руку. Дотрагиваюсь. Хочу к тебе…
