— НЕ должен. Я хорошо тебя знаю, сын.
Не могу сдержаться, шумно ухмыляясь.
Резко отворачивается, словно от пощёчины, приподнимая голову вверх, как будто пытаясь сдержать… слёзы?.. Часто моргает и пересиливая себя вновь смотрит на меня каким-то болезненным, тоскливым взглядом.
— Имеешь право. Но это не меняет сути дела. В браке без чувств ты превратишься в агрессивного, нетерпимого циника.
В очередной раз перебиваю:
— В отца? Но это совсем не мешает вашему с ним браку считаться одим из самых успешных и крепких. Потому что у вас есть чувства?
Теперь её очередь ухмыляться:
— Да, а еще потому что у меня всегда присутствовал запредельный уровень терпения, помимо страха за твоё и за своё будущее.
Цепляюсь за личное.
— При чем тут моё будущее?
— С любовью отца мне в нагрузку досталось ещё кое-что… Его же безумная ревность… На первых порах это было даже волнующе, грело девичье сердце, которое трепыхалось от восторга при фразах «только моя» и «не смей даже глаз на него поднять», а потом… — замолкает, собираясь с силами, чтобы продолжить. — Потом появился ты… и был практически сразу же занесен в список соперников…
Уже не отворачивается, а открыто стирает слезу скатывающуюся из внешнего уголка глаза.
— Я до сих пор не понимаю, что должно быть в голове у человека, чтобы испытывать подобные чувства. Но факт остаётся фактом, как только он видел хоть толику большего проявления чувств и заботы о тебе, мгновенно приходил в ярость. Поэтому к твоему сознательному возрасту я уже была вышколена и выдрессирована жить без проявления излишнего участия к своему собственному ребёнку… — руки судорожно стискивают подлокотники.
Что?..
Только что услышанное кружится в бешенном водовороте мыслей, не желая усваиваться.
— Когда я стала замечать, что он начал специально задевать тебя… Просто так, чтобы посмотреть на реакцию, а она у тебя была… поняла, что нужно что-то делать. Частная школа… Это была моя идея. Подбирала особенно тщательно, чтобы не было тупой муштры и чтобы у тебя были все шансы вырасти психически уравновешенным человеком.
Не нахожу ничего лучше, как презрительно спросить:
— И как? Я оправдал твои ожидания?
— Богда-а-ан… — подаваясь вперёд, закрывает лицо руками. — Я понимаю, ты имеешь право на подобные чувства, но у меня не было выбора. Я могла попытаться уйти, но ты знаешь отца, он никогда не выпускает из рук того, что считает своим.
Это правда. Никогда. История с одним из его пресс-секретарей, который решился покинуть отца до того, как перестал быть ему нужным. Отец перекрыл ему все каналы, с маниакальным интересом наблюдая, как мечется в поисках источника для существования ещё недавно бывший столь успешным высококлассный специалист. Он фактически вынудил его покинуть страну.
Что он сделал бы с мамой?
Холодный озноб охватывает спину.
— Ты — другой! И я не задумываясь отвечу на твой вопрос — да, ты не проосто оправдал мои надежды, ты продолжаешь их оправдывать меняясь и становясь ещё лучше, именно поэтому мне не хочется, чтобы в погоне за призрачной выгодой ты потерял возможность стать по-настоящему счастливым.
Как же чертовски сложно… Что-то подобное, я хотел услышать от неё всю свою жизнь, но это настолько непривычно… что больше смахивает на сон, чем на вмиг изменившуюся реальность. А мой скептически настроенный разум шепчет — не верь, все не может быть настолько просто.
— Хорошо, мам. И каким же ты видишь счастье для меня?
— Я наблюдала за тобой чаще, чем ты можешь себе представить, сын. И я ни разу не видела, чтобы ты так смотрел ни на одну из своих подруг. Я не знаю, ЧТО ты должен сделать, чтобы ОНА решилась принять твое предложение… Но если я смогу хоть чем-то помочь… Я сделаю всё от меня зависящее!
ЧТО?!!
— Ты о ком? И что за предложение? — сдерживаюсь, чтобы не выматериться здесь же. Эмоции удивления, озадаченности и полного ох. ения!
— О Регине и твоих чувствах к ней, которые написаны огромными буквами у тебя на лбу. И я… невероятно рада за тебя… Честно… Богдан…
Улыбается, плотно сжав губы, тщетно пытаясь скрыть бушующие в душе эмоции.
— Мам… мне нужно немного времени… я…
— Все нормально, я не ожидала, да и не ожидаю, что ты простишь меня…
— Что изменилось, мам? Ты попросила приехать именно сегодня… срочно.
— Я подала на развод… и собираюсь по завершении ужина сказать ему об этом. Извини, что втягиваю тебя в наши с ним дела, но я хочу уехать с тобой. Не беспокойся, у меня есть, где остановиться.
И опять из меня лезет дерьмо доведенное до автоматизма общественными установками:
— У тебя кто-то есть?
Горький смешок:
— А если и так? Осудишь?
— Нет, просто пытаюсь понять, кто сможет тебя защитить, когда он пустит в ход все возможные связи и средства, чтобы вернуть тебя!
Прикрывает глаза и я замечаю насколько она устала.
— Я обратилась к Ирме… Другого выхода я не вижу. Мой адвокат сказала, что шансы уйти живой у меня есть, хотя зад может остаться голым, но хотя бы целым, я согласна и на это. Сейчас у тебя достаточно сил и средств, чтобы он не смог надавить на меня через тебя, а я… Я всегда знала, что смогу протянуть до конца без любви, верности, душевного тепла, но вот без уважения… никак. На Новый год он уничтожил и его.
— Что он сделал? — мои пальцы медленно начинают собираться в кулаки, к матери у меня может быть множество претензий, но то, что она всю свою жизнь делала для отца!
— Это только между нами, Богдан, просто, чтобы ты знал, что это не моя ничем не подкрепленная блажь, как собственно и будет выглядеть мой поступок для подавляющего большинства.
— Чем я могу тебе помочь? Финансы? Что с ними?
— Я долгое время была наивной, сын, но никогда не была дурой, — огонёк гордости в глазах.
— Моё предложение о доме в силе, мои двери всегда открыты для тебя, а кроме того, последнее время городская квартира пустует. Ты можешь…
— Спасибо… Богдан! — поднимается, неловко делая шаг ко мне навстречу, как будто опасаясь, что я могу демонстративно отвернуться.
Мне нужно время, чтобы осмыслить и принять все услышанное, но я чувствую, как ей сейчас нужна моя поддержка… не только на словах.
Встаю. Шаг. Протягиваю руку ладонью вверх. Скользящим быстрым движением вкладывает в неё свою. Сжимаем их. Облегченный выдох и мой, и её. Смотрю ей в глаза полные слёз и быстро притягиваю к себе, осторожно обнимая за спину второй рукой. Всхлип. Ещё один.
— Мам, ты со всем справишься. Мы справимся! — поворачивает голову прижимаясь ухом к моей груди… Тепло… и спокойно. Так как и должно было быть всегда…
