Девочка Юноти хмурилась все сильнее.
– А если бы я была из простолюдинов, то по-прежнему не заслуживала бы? – вдруг тихо и зло спросила она. – Можно было бы презирать? А если бы была родовитее тебя, принцессой, например, то должна была презирать тебя, да?
Наследник усмехнулся. После того как стало понятно, что она часть его народа, одной с ним крови, пусть и разбавленной, и живущая на чужбине, он не мог уже сердиться.
– Для принцессы у тебя слишком много воли, – объяснил Вей. – И плохие манеры.
– Будто у тебя хорошие, – пробурчала девчонка.
– Кстати, почему здесь ты выглядишь иначе? – продолжил он, не обращая внимания на ее слова.
– Теперь я кажусь тебе красивой, да? – фыркнула гостья Мастера и гордо встряхнула кудрявыми светлыми волосами. Выглядело это по-детски забавно: ребенок взялся манерничать. – Я еще не видела себя, только волосы, поэтому поняла, что вернулась моя внешность. Я наверняка красивая. У нас все в семье красивые. Потому что мама такой была, – грустно закончила она.
– Там ты черная и грубая, а здесь тонкая и белая, – терпеливо сказал Вей. – И глаза голубые. В тебе есть и красная кровь? Очень характерные черты. Я бы никогда не решил, что ты простой крови, если бы увидел тебя в этом облике. Зачем тебе его поменяли?
Девчонка презрительно сморщила нос.
– Это секрет. И вообще, какая разница, как я выгляжу? Я это всего лишь я. Не надо притворяться, что я тебе нравлюсь. Раньше ты хотя бы честным был. А теперь я не буду знать, что ты думаешь на самом деле.
– Я по-прежнему думаю, что ты слишком много болтаешь, – отозвался Вей, раздраженно прикрывая глаза лапой. – Но теперь я готов это терпеть. Ты вырастешь, и, если отец не воспитает тебя, это сделает муж.
Каролина задрала нос и вдруг, ойкнув, снова обхватила наследника руками, закрыв глаза. Мимо них шагнул первый инсектоид, за ним последовали другие.
– Я видела таких уже, – пробормотала тихо девчонка, пряча лицо в его шкуре и подглядывая оттуда. – Только в другом месте… там какая-то крепость, и стена, и ров… И змеи на берегу моря, знаешь сколько? Испугалась и оказалась здесь. А потом сразу появился ты.
Чудовища, щелкая жвалами, проходили мимо, и видение было таким плотным, что Вей даже почувствовал запах муравьиной кислоты. Дар у гостьи Мастера оказался очень сильным. Одно из чудовищ двигалось прямо на них. Девчонка напряглась.
– Ничего не будет, – пообещал Вей Ши. – Смотри.
За пару шагов до них инсектоид потек белесым туманом, расплылся, собираясь уже с другой стороны, позади Вея. И все бы ничего, но охонг, шагающий рядом, дернулся к лежащему неподалеку, у разбитой витрины, телу пожилого пьентанца – видимо, владельца магазина, – получил окрик от всадника и оглушительно заверещал.
Гостья Мастера испуганно вздрогнула.
– Стой, стой, – рыкнул Вей Ши, но было уже поздно. Разрушенный Пьентан вокруг вдруг потек смазанными следами, как и чудовища за спиной девчонки, растворился, а из сероватого ментального тумана начали проступать гигантские фигуры, сражающиеся в небесах.
Вей открыл пасть от восхищения, вцепился когтями в исчезающий асфальт – но его мягко толкнуло в грудь и выбросило на склон холма перед обителью Триединого в Тафии.
…слепец великий, равный богам, – шептала на языке Песков маленькая провидица, зависшая над землей. Темноволосая, с ввалившимися щеками и пересохшими губами. – Семя убитого знак тебе даст…
– Не удалось, послушник Вей? – раздался голос настоятеля. – Девочка сгорает на глазах.
Отец Оджи стоял на том же месте – обеспокоенный, седовласый. Чуть поодаль на носилках уносили к обители охранников, видны были уходящие зеваки. Времени, похоже, прошло совсем немного.
– Глубже ушла, – коротко объяснил Вей Ши. – Сейчас попробую закрыться от погружения и закончить вывод.
Он выдохнул, мысленно опуская барьер между собой и провидицей, и снова вжал подушечку большого пальца в центр ее лба, покрутил, потянулся второй рукой к ее затылку. Тело ее заметно расслабилось – верный знак, что сейчас очнется.
– Старый тигр, белые кости, слава тебе в смерти и посмертии, – запела-заговорила на йеллоувиньском юная тамиянь, глядя на него незрячими глазами с дрожащими зрачками. – Враг ли тебя сокрушит, ты ли его сокрушишь, смерти врата откроешь, смертью оплатишь…
«…один уйдешь, в грязь падешь», – закончил за нее мысленно Вей Ши и, вместо того, чтобы вывести ее, снял барьер.
Девочка Юноти стояла в гуще боя, зажмурившись и закрыв лицо руками. Вокруг нее в грязи, в которую превратилось заливаемое дождем поле, йеллоувиньские солдаты врукопашную сражались со странными бойцами, полностью закованными в черную броню. Слышались выстрелы, грохот артиллерийских орудий, где-то поблизости визжали инсектоиды, но видимость из-за плотного дождя и ментального тумана была очень плохой. Силуэты людей то и дело смазывались, подергивались, будто вот-вот девчонка должна была провалиться в новое видение.
Вей бросился к ней – бойцы, сквозь которых он пробегал, расплывались сероватым маревом, – и тут за спиной его раздался гулкий и протяжный звук горна. Наследник обернулся.
Пространство за ним опустело, только ливень шумно бил по вязкой и блестящей черной грязи. Сражающиеся расступались, повинуясь неведомой силе, а на освободившееся поле ступил с одной стороны огромный, сияющий золотистой дымкой тигр, а с другой – инсектоид, которым управлял страшный старик в доспехах.
Наступила оглушающая тишина. Маленькая провидица позади Вея жалобно позвала его, но он не повернулся. Старик-иномирянин что-то насмешливо и гулко крикнул на рудложском, – Вей так ошарашен был, что не сразу расслышал:
– Хорошая шкура мне на трон.
Тигр высокомерно рыкнул, поднимаясь на задние лапы, – и встал уже великим императором Йеллоувиня, невозмутимым Хань Ши, кутающим тонкие руки в широкие рукава шелкового золотого халата. На него с двух сторон толпой бросились те самые странные бойцы в черных доспехах, но император повел дланью – и они на бегу стали падать на землю, корчась и хватаясь за головы.
У Вея шумело в ушах. Он, забыв о девчонке, наблюдал, ощущал ментальное сражение чудовищной силы, от которого по жидкой грязи шли круги, как от брошенных в озеро камней. Старик в доспехах оказался менталистом не меньшей мощи, чем дед.
Пространство перед Веем внезапно подернулось зыбью, смазалось.
– Нет, нет, – умоляюще крикнул он.
Снова проявилось – двое противников молча смотрели друг на друга, вытянув руки ладонями вперед, у обоих из носов, ртов и ушей текла кровь. Они были бледны, белки глаз оказались красными, в полопавшихся сосудах. Стояла тишина – словно весь мир замер, наблюдая за сражением.
– Вей, – испуганно позвала юная провидица.
Пространство снова дернулось – дед лежал ничком под ливнем, раскинув руки, и золото шелковых одежд сияло на жирной грязи, и красная кровь, смешанная с дождевой водой, текла по белому лицу и седым волосам. Что-то прошипел едва держащийся на ногах старик в доспехах – и к павшему императору по полю, как страшные насекомые, поползли безмолвные черные бойцы.
