“Да что, демон подери, происходит? Что они там шушукаются?” — с тревогой думала Нэл, и давешнее предчувствие снова сжало сердце.
Обед прошёл спокойно, Дая болтала о своём конкурсе, а отец упорно изучал содержимое столовой посуды, старательно избегая взгляда дочери. Нэлис укрепилась в мысли, что вот-вот что-то случится. Что-то очень важное, и крайне неприятное для всех.
После обеда глава семейства отправил кому-то голубя, и, взяв Нэлис за плечи, тихо и твёрдо сказал:
— Милая, мы с твоей мамой долго сомневались, стоит ли это делать, но теперь видим, что настало время. Иначе нельзя, ты должна кое-что узнать. И поговорить нам лучше у тебя дома. Это будет очень трудный и неприятный разговор, эмоций не избежать, так что лучше, чтобы нас никто не видел и не отвлекал.
Ливар вывел жену и дочь из столовой и порталом переправил всех в апартаменты Нэл. Все трое были напряжены до предела. Нэл ничего не спрашивала, она вообще была уверена, что вовсе не хочет знать то, что родители собрались ей рассказать!
Стоило им выйти из портала, как в дверь постучали. Нэл удивлённо посмотрела в сторону прихожей, она никого не ждала, но открывать пошёл отец. Дая присела в кресло, а Нэл вышагивала по комнате, не в силах усидеть на месте. В коридоре раздались тихие мужские голоса, и она оглянулась на дверь. В проёме стоял королевский дознаватель! Нэл ошарашенно уставилась на того, кого вообще не ожидала увидеть у себя в доме…
Йан чувствовал себя скованно и неловко, чутьё подсказывало, что разговор, при котором его попросил присутствовать господин Воярр будет очень личным и непростым. Особенно он напрягся, когда мужчина попросил его проявить такт, а так же не распространяться о том, что он узнает. Воярр взял с него слово, и был уверен, что тот его сдержит. И всё то же чутьё подсказывало сыщику, что несмотря на то, что они с господином Воярром вроде бы по разные стороны баррикад, но испытывают друг к другу доверие и уважение.
Ливар, видя ступор дочери и нерешительность Дайни, слегка подтолкнул сыщика в спину, вынуждая пройти в комнату.
— Присядьте, господин Дайни, — спокойно сказал он, и обратился к Нэлис: — Милая, я понимаю, что ты сейчас в шоке, но поверь, я хочу тебе только добра. Я пытаюсь тебя защитить, и надеюсь, что поступаю правильно. То, что мы хотим тебе рассказать, очень болезненное и личное, но будет лучше, если и господин следователь узнает об этом от нас с твоей мамой. И потом, я надеюсь, поступит, как благородный человек и оставит тебя в покое.
Нэл недоумённо смотрела на отца.
— Пап, ты нашёл какого-то родственника? Кого-то, на кого я похожа? Поэтому пригласил этого господина ко мне в дом? — Нэлис кивком указала на следователя.
Отец долго смотрел ей в глаза, потом тяжело вздохнул, и сел на подлокотник кресла, рядом с женой. Они переглянулись, взялись за руки, и вдруг, заговорила Дая.
— Когда мы с Ливаром поженились, то были абсолютно счастливы, и так продолжалось довольно долго. Потом, мы стали задумываться о детях, но никакие целители, никакая магия не помогли мне забеременеть, — голос женщины задрожал, а на глазах выступили слёзы. — Я хотела дать мужу развод, чтобы развязать руки, дать возможность вновь жениться и стать отцом…
— Но я никогда бы не отпустил тебя, — тихо перебил жену Ливар, и с чувством несколько раз поцеловал её руку. Он посмотрел в глаза Нэлис и продолжил рассказ: — Я увёз её в долгое путешествие, и из него мы вернулись с ребёнком, сказав всем, что, когда уезжали, Дая была беременна, и что дочь родилась на чужбине, где мы и задержались, давая возможность матери и ребёнку окрепнуть после родов. Мы удочерили прекрасную девочку, самую красивую на свете, и пообещали никому и никогда не говорить о том, что мы не родные её родители…
По щекам Даи текли слёзы, а голос Ливара подозрительно охрип и срывался, они оба смотрели в пол, судорожно сжимая руки друг друга. А Нэлис стояла, как громом поражённая, не в силах поверить в эту историю, она побледнела, её била крупная дрожь, что было видно всем присутствующим.
Дайни несколько раз порывался подойти к ней, казалось, сейчас ей необходима опора, но сдерживался, понимая, что вероятнее всего она не примет его поддержки. Гордая женщина была оглушена новостью и наверняка испытывала жуткую неловкость от того, что при таком разговоре присутствует посторонний. А сам Дайни чувствовал себя последним мерзавцем, ведь виновником возникновения этой ситуации был он. Как ни крути, но именно его подозрительность и любопытство стали причиной всего, он припёр к стенке несчастных родителей, вынужденных рассказать свою тайну, чтобы уберечь дочь от проблем. Йан поморщился, чувствовать себя подлецом было неприятно.
Вдруг Нэлис бросилась к родителям и обняла их обоих, она совершенно забыла о том, что в комнате есть кто-то чужой! Весь её мир сузился до двух родных лиц, расстроенных, пристыжённых и виноватых, ожидающих хоть какой-то её реакции.
— Мне не важно, что вы сейчас такое тут говорили, вы мои родители! Вы! И никаких других мне не нужно! Мам, — Нэл расцеловала мокрые щёки матери, и прижалась лбом к руке отца, сжимающей руку жены, — пап! Я так вас люблю! Не важно всё это! Понимаете, не важно!
Йан осознал, что пора уйти, ему тут не место, он понял, почему его позвали, всё теперь стало ясно, все странности декана Воярр получили простое объяснение, и, хотя, он оказался прав, это не принесло удовлетворения. Что-то грызло внутри, подсказывая, что именно эту правоту она никогда ему не простит, он причинил боль не только ей, но и тем, кого она так любит, теперь они навсегда по разные стороны…
— Вы получили ответы на все свои вопросы, господин следователь? — суровый голос Воярра вывел Йана из задумчивости, — надеюсь, это всё не выйдет за пределы данной комнаты. И прошу вас оставить мою дочь и не втягивать её ни в какие расследования! Ваши подозрения нелепы и беспочвенны.
— Я получил ответы, и никому об этом не скажу, можете быть уверены, — твёрдо ответил Дайни. И решился отплатить откровенностью за откровенность, хотя понимал, что этим, вероятно, ещё больше оттолкнёт их всех от себя. — Что касается подозрений в заговоре, должен признаться, что их особо и не было. Я не глупец и довольно неплохо разбираюсь в людях. Мне просто нужна была зацепка, чтобы оказаться с расследованием в академии, всё, что я делал и говорил было в интересах следствия, в интересах Его Величества. Прошу меня простить.
— Убирайтесь! — тихо прошипела Нэлис. Она резко обернулась к следователю и в глазах её не было ничего кроме ярости и презрения. — Вон из моего дома! И никогда не попадайтесь больше мне на глаза, вы… вы… — Нэл не могла найти слово, чтобы обозвать сыщика так, как он того заслуживал. — Вы вывернули мою семью наизнанку, унизили нас в угоду своему нездоровому любопытству! Убедились в своей правоте, великий сыщик? Довольны? Гнусный, бессовестный, бесчеловечный ищейка! Вон отсюда!
Нэл указала ему на дверь, внутри у неё всё кипело, ещё минута и она бы с кулаками на него набросилась! Но Йан не дал ей такой возможности, коротко поклонился и вышел.
