— Хотя, кому я это говорю… Тебе ведь плевать. Таким как ты на все и на всех плевать.
— Каким «таким»? — прохрипел он.
— Ты и сам прекрасно знаешь. И я теперь тоже. Наконец я полностью осознала — тот, кем ты есть и, скорее всего всегда был лишь жалкое подобие мужчины, которого я любила. Я тебя придумала. Как одну из сказок, в которых пряталась от своей жалкой жизни. Давай, вали. Может, дилера сразу набери, ведь ту дрянь скорее всего уже вывели из твоей крови.
Проорала, как самая настоящая истеричка и бросилась к двери.
— А ты любила? — едва слышный вопрос.
— Того, кем ты есть — никогда, — обернувшись на пороге, выпалила я. И выскочила из палаты громко хлопнув дверью.
Глава 9
Пару дней спустя папа в разговоре упомянул, что Артем остался в больнице. Облегчение от этого известия, вкупе с остальными чувствами, ураганом бушевавшими внутри с той ночи мне удалось успешно скрыть от окружающих. Скрыть и выглядеть как раньше. Спокойной. Невозмутимой. Выглядеть. Ключевое слово «выглядеть»…
В добавок ко всему прочему Дерек сделал пару крупных инвестиций, и надежда на то, что вскоре он свалит обратно в Польшу стала практически призрачной. Хотя, дома ситуация конкретно с ним воспринималась уже иначе. Ведь чужим здесь был он, а не я.
В какой момент я полностью осознала последнее, я не могла сказать. Да и не обдумывала особо, наслаждаясь ощущением, что я наконец-то дома.
Даже тоска по нему, когда мы улетели с Дмитрием и Петром в небольшую командировку в Вильнюс была приятной. Подписав очередной успешный договор, который, правда был заслугой Алексея, главного юриста все еще лечащегося от гриппа, мы отправились на афтепати.
Правда в ресторан, а не клуб. Однако и там меня ждала весьма занятная встреча ведь наши состоявшиеся партнеры пригласили «девушек для компании». Одной из них оказалась Марина.
Хоть девушка и узнала меня, она весь вечер изображала, что мы не знакомы. Я и не думала демонстрировать обратное. Не от того, кем она стала, но поскольку мы и правда с ней совсем чужие люди. Были и есть хоть последний школьный год, в который мы якобы дружили, закончился трагедией, по-настоящему сблизившей нас на какое-то время. А ночью, глядя из иллюминатора в темноту долго думала о том, стала ли бы она той, кем стала, сложись тогда все иначе.
18 февраля 2009
— Но это же твой ребенок, Марина. Часть тебя, — холодным зимним вечером мы сидели на скамейке давно опустевшей детской площадки в моем дворе.
Марина позвонила полчаса назад и умоляла поговорить с ней. А зайти ко мне отказалась. Новость, которую она мне сообщила буквально сбивала с ног.
— Часть меня, и что? Что это меняет?
— Вот, выпей, — я протянула девушке стаканчик с уже почти остывшим чаем, и она послушно сделала пару глотков.
— Это меняет все. Он ведь живой. Уже сейчас. Он жить хочет. И он будет любить тебя.
— Ага, один единственный на всем белом свете, — всхлипнула Марина, — Ведь предки из дому выгонят, а Слава сказал выбрать ребенок или он.
Я закрыла лицо руками. Будучи официально с Мариной Слава трахал все что движется, и я, конечно, не была об этом парне высокого мнения. Однако такого поступка все равно от него не ожидала.
— А я его люблю!
— Даже после того, как он поступил?
— Это же я залетела.
— Но с его участием, — я вздохнула. — Ты сама чего хочешь?
— Поскорее школу окончить. И со Славой быть.
— Он же изменяет тебе направо и налево.
— Все изменяют. Думаешь, Бес твой святой?
— Не зови его так. Ты лично что-то знаешь?
— Ничего. Но это не значит, что он весь этот год монахом живет. Или вы уже…
— Нет, — я покачала головой.
Червячок сомнений, который оживили ее слова удалось придушить вновь какой-то необъяснимой уверенностью. Хотя, нет — вполне объяснимой, вселяемой поступками Артема, а не чьими-то словами.
— Марин, речь не о нас с Артемом. Речь о тебе и твоем ребенке прежде всего.
Она покачала головой и вновь заплакала. Я обняла девушку за плечи и отчаянно попыталась не разрыдаться сама. Нужно придумать что-то. Нельзя же вот так… С другой стороны, имею ли я право распоряжаться чужой жизнью.
— Я уже была в клинике, — прохныкала она, — мне врач таблетки прописала. Я их купила, а выпить не смогла.
— Вот видишь. Выходит, ты не готова…
— Я не готова быть матерью-одиночкой в восемнадцать лет! У меня самой ведь ничего нет. За что его растить?
— Это все решить можно. Я не думаю, что твои родители от тебя отвернуться. Но даже если и так, есть мы с Артемом. Мы поможем тебе.
— Бес! Точно. Попроси его поговорить с Славой, повлиять на него. Он ведь может!
— Конечно, я позвоню ему прямо сейчас, — как же я сразу об этом не подумала? Артем точно сможет убедить Славу.
Парень ответил после первого гудка.
— Да, маленькая.
— Артем, привет….
— Что случилось? — перебил он. На заднем плане раздались голоса, но слов было не разобрать, — Ты в порядке?
— Я — да, а вот Марина нет, — хлопнула дверь. Потом я услышала топот, будто он сбегал по ступенькам. — Она… У нее ребенок будет. А Слава… Не хочет.
— Где вы? — уже спокойнее поинтересовался любимый.
— У меня во дворе.
— Я скоро буду.
Он приехал через пятнадцать минут. Выслушал и умчался опять, пообещав разобраться. А я уговорила Марину остаться у меня ночевать. Маме соврала, что она просто поругалась с парнем и ей нужна моя поддержка. С другой стороны, не такая уж это и ложь. Дав девушке выпить разрешенную в ее положении валерьянку, я постелила ей в раскладном кресле. И всего через несколько минут она уснула. Я тихонько вышла из своей комнаты. Привычно заглянула к Оле. Сестренка сладко спала, обняв плюшевого медведя.
О, пусть она никогда не окажется в такой ситуации, в какой оказалась Марина. Пусть Слава все же поступит как мужчина…
