Первый и, наверное, самый важный — что с моей Мультяшей?
Открыв глаза, осмотрелась. Обстановка была знакома, в прошлый раз моего пребывания в этом помещении, я впервые услышала слово «лемниската». Сейчас же лежа на том же самом диване и укрытая мягким покрывалом, я не увидела в кабинете его хозяина. Рядом в кресле, забравшись на него с ногами спала крёстная, даже во сне на её лице ещё отражалась тревога — «Да внесла я в её жизнь адреналина!»
Хотя и в моей до переезда в столицу всё было как-то размеренно.
Так что ещё и не известно, кто кого и во что втянул!
Тётю будить не стала, решила встать и поискать мою собаку, раз мы в клинике значит она то же здесь. Ведь крёстная так и сказала, что ею занимается Илья, и он пообещал, что всё будет хорошо. Убедившись, что на мне кроме моего нижнего белья, так ни чего и нет, обвернулась покрывалом и завязала его узлом на груди. Аккуратно, стараясь не шуметь, дошла до застекленной смотровой в кабинете Ильи и убедилась, что там пусто, чего и следовало ожидать, так как свет был выключен. Во всем кабинете свет горел только на посменном столе. Светился компьютерный монитор и пищал принтер в котором закончилась бумага.
Именно этот писк меня и разбудил. Я подошла к столу, и обойдя его попыталась отключить этот орущий агрегат, что стоял на полке у стены. Тётя спит, неизвестно сколько времени она бодрствовала, пока я была в отключке. До проводов было не дотянуться и розетки не видно, в итоге помогло старинное средство, открыла лоток. Он был пустой. В пределах видимости пачку бумаги не нашла, оставила лоток открытым. По крайней мере результат достигнут, писк прекратился. Из кабинета, помимо главной двери в общий коридор, было ещё две, одна, насколько я помню, вела в санузел, а вторая через проход соединяла кабинет главврача с операционной. И именно у второй двери к которой я направилась лежал сейчас Даня. Он внимательно наблюдал за мной, никоим образом, не выдавая своё присутствие.
— Что черный монстр, она там? — спросила я его подходя к двери — а тебя туда не пустили? Да? А ты как хотел, операционная это не проходной двор.
Я погладила, широкий лоб пса и попыталась открыть дверь. Не получилось, сколько я не дергала ручку, дверь не открывалась.
— Ну не может же до сих пор он там с ней что-то делать? — вопрос опять адресовала Дане, за неимением других собеседников.
Пёс был совершенно спокоен, он верил в своего хозяина, вот и я решила подождать. Ведь если бы всё было бы совсем плохо, то Илья бы уже не занимался моей Мультяшей. В надежде что самое плохое не случилось, я всё так же медленно пошла к столу. Пусть я и чувствовала себя хорошо, всё равно не была столь уверена в своих силах.
Нужно было себя чем-то отвлечь, а иначе я бы просто начала молотить запертую дверь, руками и ногами. Что вряд ли поспособствует лечебному процессу моей собаки, если конечно она ещё там?!
— Даже не смей думать о плохом! — приказала я себе.
Отвлекись!
Что там решил распечатать среди ночи, даже скорее уже ближе к утру, главврач Широков? Или тот, кто хозяйничал в кабинете в его отсутствие хозяина?
Это точно была не Вера!
Взяв из принтера уже отпечатанную стопку листов, села в большое кресло главврача. Конечно же задела компьютерную мышку, от чего на экране вместо стандартной заставки с пейзажем, открылись какие-то файлы, в виде таблиц и карт пациентов.
С картами пациентов я работала и знаю, как они выглядят, тут я ошибиться не могла, глаз сразу зацепился за графы, в которых указывался филиал, ФИО доктора, но больше всего смутила графа владельца животного — везде была аббревиатура из трёх заглавных букв.
И всё бы ничего если бы не количество этих карт пациентов!
Их было не две, не три, а десятки и десятки!
Сверяя бумажные распечатки с компьютерными файлами, поняла, что стопка листов что у меня в руках — это лишь малая часть того что стояло в очереди на печать.
Читала, компьютерный текст с трудом, буквы скакали перед глазами, сказывалось не совсем здоровое состояние. С бумажным вариантом была та же ситуация. Решила отложить бумаги и увеличить размер текста на экране, в надежде что это поможет. Я всё ещё была почти ноль и диагнозы, прописанные в картах пациентов, а также назначенное лечение, для меня иногда были китайской грамотой. Как, например, вот в этих документах, но я понимала, что что-то знакомое я вижу, но что именно не могла уловить.
Внимание моё было рассеянным, я читала и не понимала.
Какая-то мысль всё ускользала от меня и ускользала!
Размышляя об этом, я отстранённо рассматривала вещи на посменном столе. Всё говорило мне о том, что это рабочий стол моего бородача. Ничего лишнего, только нужные предметы, вот только одна вещица озадачивала.
На деревянной квадратной подставке стояла стеклянная прямоугольная призма с объемным рисунком внутри. Не удержалась и взяла увесистый кусок стекла в руку.
Внутри была трехмерная проекция той самой бесконечности. Не просто восьмёрка, а красиво извёрнутая широкая безразрывно соединяющаяся лента.
«— Интересно, как давно это штука здесь?» — возник вопрос.
Взглянула на деревянную лакированную подставку. На ней была надпись λημνίσκος и математическая формула или уравнение — глаза уже ранее устали от букв на экране, так что я даже не пыталась рассмотреть эти иксы, игреки, квадраты.
Но точно из написанного предположительно большими буквами в верхней строке слово «лемниската» у меня не получалось прочесть.
— Это знак бесконечности, по мнению Ильи, это форма — заключающая в себе математический смысл всего что есть в этой вселенной идеального — раздался голос Юры от двери напротив письменного стола.
Белов говорил тихо, так чтобы не разбудить Веру. Когда он уходил, она, наверное, уже спала. Я бы и не расслышала его слова если бы в кабинете не стояла полная тишина.
Преодолев расстояние от дверей, до письменного стола, Белов поставил подставку с двумя большими стаканами кофе известной столичной сети кофеин, и занялся пополнением лотка принтера бумагой, которую принес с собой.
— Но тут написано — решила я уточнить.
— Да, это древне греческий, прочитать довольно сложно, но насколько мне помниться — ЛЕМНИСКАТА. Илюха в старших классах увлекся математикой, и потому что видел в ней красоту. В отличии от меня, например, я в уравнениях вижу только непонятные знаки и ни к чему не привязанные цифры — говорил улыбаясь, снова строя из себя шута, блондин.
— А если он называет женщину так, то? — вопрос вылетел сам, я точно не собиралась произносить его вслух.
— Ну на моем веку, таких в его жизни ещё не было — ответил Юра, и как не бывало продолжил — нажми мышкой кнопочку «продолжить печать». А что ты слышала, что он так кого-то называл?
— Тебя это точно не касается — голос Ильи в воцарившейся тишине, после вопроса Белова, имел эффект грома среди ясного неба, прямо перед грозой.
