– Адран!
– Слава? Ты что тут делаешь?
– Пожалуйста! – девушка затряслась, размазывая слёзы по щекам. – Они меня выгнали! Пожалуйста, возьми меня!
– Конечно, выгнали! – Адран резко потянул носом воздух. – У тебя же овуляция, ребёнка захотела?!
Я принюхалась, действительно, Слава пахла иначе, чем я запомнила. Теоретически коты тоже это чуют, но на мартовских гуляниях всем обычно не до того. А эти смотри-ка, какие принципиальные!
– Дрон... я не могу больше... пожалуйста... – девушка начала цепляться за него, пытаясь не то сползти, не то повиснуть.
– Да ты не в себе! – рыкнул пёс, слегка встряхнув её. – Иди напейся лекарств и спи!
– Куда идти... – пробормотала она.
– К служанкам!
Дрон схватил её за локоть и потащил к одной из дверей.
– Стой здесь! – бросил мне. Потом вдруг остановился, обернулся: – Нет. Давай со мной.
Я с радостью потопала за ним, стоять одной в очередном наряде, вызывающем исключительно однозначные ассоциации, не хотелось совершенно! И я была рада, что ему не хотелось того же.
Дрон вывел нас, как выяснилось, на лестницу. Возликовал, обнаружив там куда-то спешащего парня.
– Ты! – ткнул в него пальцем.
– Да, господин, – икнул бедняга, остановившись и чуть склонившись.
– Отведи её к служанкам, пусть где-то разместят и дадут что-нибудь переболеть течку, – Дрон вручил ему рыдающую собаку.
Я тихонько фыркнула. Только что была «овуляция», а уже «течка». И чего, интересно, выпендривается?
– Да, господин, – парень не то облизнулся, не то снова икнул.
– Доложишь! – грозно добавил Адран. Пёсик часто закивал, уверяя, что всё исполнит, и повёл вяло подвывающую Славу вниз.
– Уверен, что доведёт? А не... гм... использует по назначению, – поинтересовалась тихо я, прислушиваясь, как внизу стихают шаги.
– Доведёт, – отозвался Дрон твёрдо. – Меня здесь боятся. Пока ещё. Идём.
– Ммм...
– Ну что там?
– Это там что? – я указала рукой в сторону холла. – К чему готовиться?
– Мальчики развлекаются.
– Они всё время развлекаются, – проворчала я. Внутри уже почти привычно боролись два чувства: одно хотело бежать без оглядки, второе жаждало новой порции удовольствия.
– Твоё дело развлекать.
– Ничего подобного, не моё оно.
– Кошка, ты чего это решила повредничать? – шагнул ко мне пёс.
– Потому что я тебя не понимаю!
– А тебе и не нужно.
– И чего ты хочешь, тоже не понимаю! То раздеваешь меня на виду у всех, то психуешь, когда они смотрят или хотят большего!
– Хватит разглагольствований, меня уже ждут.
– Твой дружок?
– А тебе-то что до него? – глаза Адрана сузились.
– Не к нему ли от тебя кошки сбегали, не потому ли ты так разозлился в кафе? – на какой-то безумный миг мне померещилось, что нежелание мной делиться заставит Дрона отказаться от очередных игрищ.
– Кошка! – наступил на меня пёс, я сделала шаг назад и оказалась прижатой к стене.
– Снова припрутся твои братья, снова будете выяснять, кто круче? Зачем меня туда тащить, разве кто-то ещё не успел рассмотреть твою «послушную» кошку во всех подробностях?
Несколько мгновений он глядел на меня – я даже решила, что передумает и отправит к себе! Но, похоже, сделала только хуже. Взгляд Адрана заледенел, пёс подтолкнул меня к двери:
– Ты будешь делать то, что я скажу. И не забывай, что тебя ждёт в случае непослушания. Вперёд!
Фыркнув, я гордо распрямила плечи и прошла мимо него. Но гордости хватило ровно до того момента, как мы оказались внутри, в мягком, интимном полумраке небольшой гостиной, вполне соответствующей названию «игровой».
На креслах и диванах расположились с десяток псов, большинство из которых оказались мне знакомы по инициации и розыгрышу. Удана с Дейком среди них не было, зато с довольной кошачьей улыбкой в одном из кресел восседал Шан, лаская собаку мелкого пошиба.
В воздухе витал сладковатый сизый дым от кальянов и сигар.
Девушек было поменьше – принюхавшись и едва не закашлявшись, я насчитала пятерых. Одна из них ёрзала, закреплённая на уже знакомой мне конструкции, а рядом трое парней играли в карты. Что будет призом, не оставляло сомнений. Впрочем, зная псов, не удивлюсь, что они разыгрывают лишь очерёдность, и в накладе не останется никто. Ещё я обнаружила бильярдный стол и рулетку, в данный момент свободные.
Две девицы в нижнем белье, годном исключительно на то, чтобы его снимать, а не носить, как и спутница Шана, возлежали на коленях псов покруче, открывая поле действия для их жаждущих рук. С последней развлекались сразу двое, удерживая в воздухе и заодно пристраивая поудобнее к своим возбуждённым органам. Один держал за попку и под коленями, резкими толчками входя до упора, другой – под спину, позволяя девушке работать ртом.
Посередине зала стояло странное непромокаемое сидение. Сверху над ним навис душ, снизу вокруг шёл бортик с решётками слива. Это для любителей водных процедур, что ли?
При нашем появлении все на несколько минут оторвались от занятий, выражая заинтересованность и определённую долю почтения к сыну Вожака.
Я вдохнула царящий здесь гормональный коктейль, ощущая, как здравый смысл снова отключается, уступая место животным инстинктам. Хотелось забыть обо всём, отдаться зову полнолуния и получить, наконец, треклятое удовольствие, которого Дрон никак не хотел мне дать! Явственно почувствовала вибрирующий штырь, возбуждавший, но не достигавший цели. Тугие ленты, прижимавшие соски, тоже обратили на себя внимание.
Псы и собаки начали принюхиваться, их движения сделались более резкими и быстрыми.
– Ну, кто хочет посмотреть на кошку? – проговорил Дрон. Я бросила на него взгляд. Зачем он? Никто же не приставал, ну подумаешь, покидали жадные взгляды – и ладно, вряд ли посмели бы что большее по отношению к ... игрушке сына Вожака!
– Зачем? – шепнула я.
– Потому что ты плохо себя вела.
Дрон расстегнул молнию сзади, отпустил ремни, освобождая грудь. Каким-то непонятным резким движением вывел штырь, заставив выгнуться, и отбросил комплект к дивану.
Десяток носов принюхался. Я терялась в догадках, отчего мой запах так на них действует. Никогда ничего такого за собой не замечала!
Собаки были забыты, вокруг нас собрался кружок. Обострённым чутьём я ощутила женское недовольство, но наложницы прекрасно знали, как услужить и когда промолчать, и просто ожидали своей очереди получить удовольствие, без которого на полнолуние никто не останется.
