Точно. Ле Лье. Кто бы мог подумать!
- И на неё могли покушаться и за прошлое, и как на того самого хранителя. И как-то ещё.
- Вот, и как-то ещё. Скажите, госпожа Маргарита, откуда вы?
- Из дома, - пожала Рита плечами. – Спросите Валентина, он объяснит вам точнее – как это у вас называется и как он сам туда попал.
- Спрошу, - кивнул Дюваль. – Но сейчас расскажите, пожалуйста, сами. Насколько это далеко?
- В другом мире, - отрезала Рита. – Понятия не имею, насколько это далеко.
Он только что рот не раскрыл.
- Ничего себе мне удача-то выпала! В моей семье бытуют предания о людях, появлявшихся из других миров. И всегда они здесь как-то меняли жизнь вокруг себя.
- В вашей семье? Предания? Так я не одна такая? – изумилась до крайности Рита.
- Нет, - улыбнулся он. – Но все прочие известные мне случаи были много поколений назад. А сейчас я вижу, что вы говорите правду… и это отлично объясняет все ваши странности. И пожалуй, вашу непричастность к здешним тёмным делам. Благодарю за откровенность, госпожа Маргарита. Скажите, а как вас звали там, дома?
- Так и звали. Маргарита Мерзликина, к вашим услугам. Паспорт показать? – хмыкнула она.
- Документ? Разве что из любопытства взглянул бы.
- Хорошо.
Рита не поленилась и сходила наверх за сумкой – она полагала, что умный домик не позволит Дювалю ничего лишнего. Так и вышло.
- Представляете, стоило вам уйти – как исчезли все двери, и входные, и дверцы шкафов, - усмехнулся гость.
- Вот так, - с торжеством сказала Рита. – Смотрите, - и протянула ему паспорт.
Дюваль осторожно взял книжицу, раскрыл, рассмотрел.
- Не могу прочесть ни строчки, - улыбнулся, вернул. – А портрет похож.
- У вас тут есть фотография?
- Есть, - кивнул он. – Только фотопортреты выходят не цветные. В коричневой гамме.
- Сепия, - блеснула знанием Рита. – В нашем музее такие были. Тоже примерно этого времени. Их немного, но некоторые отлично сохранились.
- В музее? Что такое музей? Коллекция редкостей?
- Не вполне. Не только редкостей, но ещё и предметов, показывающих вполне обычный и традиционный для какого-то времени или места жизненный уклад, - Рита села на любимого конька и принялась повествовать о работе – музейной в целом и фондовской в частности.
И повествовала бы долго, но появился Валентин.
- Госпожа Маргарита, нам с вами пора отправляться дальше.
- Хорошо. Дети поели?
- Какие это дети? – хитро взглянул на неё Дюваль.
- Все, какие есть, - хмуро ответила она, когда поняла, что прокололась.
- Госпожа Маргарита, я совершенно уверен, что госпожа Эрмина и её камеристка скрываются где-то здесь, у вас. И ещё ходят слухи, что вы уже успели найти себе в этом мире какого-то племянника.
- Ну, - она поднялась и уставилась на него совсем не дружелюбно.
- Пока я не имею причин подозревать вас в преступлениях, и вы можете привечать, кого вам вздумается. А насчёт Эрмины Руа – я бы советовал и вам, и ей самой как-нибудь примириться с её родителем. Пока он не натворил ещё каких-нибудь дел. А сейчас я, с вашего позволения, откланиваюсь.
Он достал свой кристалл и создал молочно-белое окно.
- До свидания, господин Дюваль, - вздохнула Рита.
Вроде бы и не злой, и не вредный. Но доверять ему всё равно как-то не выходит.
Глава 38. Музейная экспозиция
Ехать в город – значит, одеваться по всем правилам. И как назло, жара. Эх.
Дома бы Рита по такой жаре с утра подалась на какой-нибудь пляж, если выходной, или если рабочий день – то в обед с коллегами то же самое. Здесь же – быстро умыться, попросить Бабетту помочь собраться и причесаться, и вперёд.
Кони сегодня были серые – мышастые. Домчали, впрочем, быстро, видимо, мышиные силы при определённых обстоятельствах работают не хуже лошадиных.
Городок спал – ещё бы, жара, солнце, средина дня. В этом плане в доме господина Гийома было намного лучше – там лес, горы рядом, и не так жарко. И вообще внутри что-то вроде магической климатизации. Эх, вот бы домой в родной музей магически управляемый климат, было бы дело! Никакой вам сырости, плесени, излишнего жара от труб отопления зимой, и что там ещё бывает!
В домике Анны Фонтен, похоже, работала ровно такая же магическая система, потому что с жаркой улицы зашли в приятную прохладу. И это называется – старушка-божий одуванчик? Портниха, к которой не стоит очередь? Которая, к тому же, наследственный хранитель спорного магического имущества? Кстати, а почему она себе его не взяла? Не могла? Надо бы спросить.
- Приветствую вас, дорогая моя, - госпожа Анна вышла встретить их с Валентином.
- Как вы себя чувствуете? Можно ли вам вообще ходить? – встревожилась Рита.
Дома особы таких лет уже только на кровати лежали и кряхтели, кстати, сколько ж ей лет-то? Если она полсотни из них проработала, и уже десять лет здесь, на пенсии, так сказать?
- Можно, можно, - отмахнулась госпожа Анна.
И впрямь, выглядела она бодрой и весёлой, разве что немного бледной. Ну да если тебя три дня назад ножом ткнули, будешь немного бледной. Опиралась на трость – красивую резную трость.
- И хоть что-нибудь известно – кто это был? – нахмурилась Рита.
Потому что нападать с ножом на бодрых и весёлых старушек нельзя.
- Увы, - вздохнула госпожа Анна. – Надеюсь, молодой Донатьен что-нибудь узнает. Он способный. Но проходите же, будем обедать. Я надеюсь, вы ещё не обедали?
- Нет, мы с утра отбивались от гостей, - улыбнулась Рита.
- Отлично, расскажете ваши новости. У меня-то новостей немного.
Обед пожала служанка – Луиза, так сказала госпожа Анна. Суп с грибами, жареный цыплёнок, кофе с пирожными из кондитерской Марсиаля, что на соседней улице – так она сказала. Пирожные были с ягодами вроде черники и сливочным кремом, очень вкусные.
- А теперь, дорогая моя, я расскажу, зачем вас позвала. Во-первых, я дошила ещё одно платье для вас.
- Ещё одно? – не поняла Рита.
Но оказалось – да, ещё одно, и ещё какое! Из лёгкой шуршащей тафты горчичного цвета, с вышитой каймой по краю двух больших оборок на юбке, и на рукавах тоже оборки, и на плечах - пелеринкой. Лиф застёгивался на костяные пуговицы. Наверное, это красиво. Наверное, Рите пойдёт.
Вот, она уже и местной модой заинтересовалась! Впрочем, если вот так дают готовое, то отчего бы не заинтересоваться?
- Благодарю, госпожа Анна, - Рита вежливо поклонилась. – Скажите, что я вам должна?
