И раздался оглушительный пистолетный выстрел.
Гангстеры круто развернулись, руки их метнулись за револьверами. Однако сколько они ни обшаривали карманы, оружия не находили.
— Где моя пушка? — взвыл водитель.
— Правду ты сказал, лорд Маг! — послышался тоненький голосок Каллио. — Этот маленький крючочек — тот, который ты мне показал, сбоку, он делает так, что эти штуки не стреляют. Я его только нажал, вот и все!
Мэт вытаращил глаза. Телохранители тоже. Каллио держал под мышкой три револьвера, а четвертый направил на людей Гролдора.
Водитель выругался:
— Какого черта! Как ты смог забрать у меня пушку?
— А он воришка, — пояснил Мэт. — Ты вспомни, как он кричал и бросался на тебя.
Водитель снова выругался и бросился к Каллио. Каллио выстрелил, и водитель согнулся пополам, зажимая раненую руку.
— Да он и целиться-то не умеет! — взревел бандюга и опять кинулся к Каллио, но тут Каллио как раз-таки прицелился, и водитель замер на полпути.
— Назад! — посоветовал ему Каллио. — Все назад, и не троньте лорда Мага. Да, я не знаю, как пользоваться этим магическим оружием, но, если вы подойдете слишком близко, я не промахнусь. Назад!
— Да, отходите, — бросил Гролдор и вытащил автомат. — Он, может, и не знает, как надо стрелять, зато я знаю!
Мэт хотел гневно крикнуть, но сдержался и молча нырнул к Гролдору. Однако его движение заметил бычара и резко выставил руку, поставив блок на пути Мэта.
Но Мэт тоже это заметил, пригнулся, вцепился гангстеру в руку и заломил ее за спину... и обнаружил, что смотрит прямо в дуло автомата.
— Босс! — выдохнул телохранитель. — Вы не будете...
— Цель передо мной, — возразил Гролдор. — А ты в опасности.
И тут приклад в его руках заалел. Гролдор взвыл, бросил оружие и затряс рукой. Его подручные бросились к автомату, но оружие вдруг ни с того ни с сего пожелтело, запрыгало по полу и начало палить. Открылась щель, автомат выплюнул опустевшую обойму и продолжал стрелять. Люди Гролдора заметались, пытаясь спрятаться от пуль. Каллио и Мэт последовали их примеру.
Но Гролдор не растерялся: размахивая руками, он что-то запел по-арабски.
Правда, толку от этого не было никакого: автомат продолжал палить почем зря, пока не выстрелил весь резерв патронов. Водителю и здоровяку досталось: одному пуля угодила в бедро, второму — в ступню.
Наконец стрельба прекратилась. Все тупо смотрели на оружие, ожидая, видимо, что оно само по себе взорвется. Гролдор прорычал:
— Как тебе удалось раскалить его, лорд Маг?
— Это не он сделал, — прозвучал в воздухе глубокий женский голос. — Это я.
Все развернулись, как по команде, и увидели стройную, привлекательную женщину, одетую по последней моде. Покачиваясь на тонких каблучках, она шествовала к компании — принцесса до мозга костей.
Мэт вытаращил глаза:
— Лакшми!
А женщина коснулась рукой верзилы — и тот повалился на пол, бездыханный, коснулась бычары — тот тоже упал и как бы уснул. Женщина шагнула к Гролдору.
Тот в ужасе попятился, продолжая, впрочем, отчаянно петь и жестикулировать.
— Ты полагаешься на магию своей родины, — мягко проговорила Лакшми. — Но здесь она слаба, а моя магия всегда со мной.
— Ты... ты джинна?
— Да, я джинна, и судьба твоя предрешена. — Лакшми презрительно отвернулась от него. — Прихвати его с собой, лорд Маг, если, конечно, не желаешь оставить его тут.
— Искушение есть, — признался Мэт. — Но лучше я перенесу его в Бордестанг, и пусть уж там мама решает, что с ним делать.
Лакшми усмехнулась:
— Было бы милосерднее прикончить его.
— Это верно, — согласился Мэт. — Поэтому я и отнесу его к маме. — Он посмотрел в глаза джинны. — Благодарю вас. Вы вновь спасли меня, ваше высочество.
— Благодари своего отца, — сухо и язвительно ответила Лакшми. — Это он умолил меня следовать за тобой и помочь в трудную минуту. Хотя ни на его, ни на твою благодарность я не рассчитываю.
— Настанет день — и я отблагодарю тебя.
— А может, этот день уже настал? — соблазнительно улыбнулась Лакшми. Мэта словно огнем обожгло — такая красотка, да еще одетая по привычной для него моде — скромно, но притом так, что каждая складка подчеркивала ее прелести. Желание охватило Мэта приливной волной.
Лакшми почувствовала ответ на свой призыв и шагнула ближе. Веки ее стали тяжелыми, губы изогнулись и увлажнились чувственной улыбкой. Мэт отшатнулся, стараясь держать себя в руках. Улыбка Лакшми стала горькой. Она остановилась.
Всю похоть с нее как рукой сняло, и она снова стала обычной женщиной.
— Ты не это сделаешь, чтобы отблагодарить меня. Может быть, однажды у тебя и найдется награда, которую ты захочешь вручить мне.
Мэт обмяк от облегчения.
Но тут раздался жуткий вопль, испугавший их обоих. Они обернулись и увидели, что Каллио крепко держит Гролдора и целится в мафиози из одного из своих приобретений.
— Удрать хотел, гад! — объяснил Каллио. — А я решил: не стоит его отпускать!
Мэт выпучил глаза:
— Это где же ты выучился борцовскому захвату?
— Сам не знаю, — ошарашенно отозвался Каллио. — Как-то получилось — само.
— Похоже, ты украдешь-таки из моего мира кое-что, — усмехнулся Мэт, опустился на колени, сорвал с Гролдора ремень и связал его руки. — Положи все пистолеты на пол, Каллио. Дома они не нужны.
— Ну, как скажете, — уныло протянул воришка. Три пистолета, звякнув, упали на пол.
— И четвертый, Каллио, — распорядился Мэт.
— Все время так, ничегошеньки не разрешаете себе взять, — прохныкал Каллио, но и четвертый пистолет упал на пол.
— Дайте же мне кто-нибудь дозу-то! — простонал раненый водитель. И тут зрачки его расширились, и он выдохнул:
— Дал кто-то!
— Наверное, просто вторая часть моего стихотворения не сразу подействовала, — заключил Мэт и резко обернулся к Лакшми:
— Или все-таки подействовала?
— Слабенькое было заклинание, — фыркнула джинна. — Я его усилила.
— Ну спасибо, принцесса, — радостно вздохнул Мэт. — Надо будет как-нибудь отблагодарить тебя... только не аморальным путем.
— Ты освободил меня, — напомнила ему Лакшми. — Ты ведь и понятия не имел тогда, как услужил мне!
— Да, но, как правило, загадывают три желания, а я уже давно перекрыл эту норму!
— О нет, ты выразил пока только два желания, — возразила джинна. — Остальные желания принадлежали твоему отцу, а я выполняла их только потому, что мне это было приятно. Все остальное я делала для тебя сама, по собственной воле.
