— Вы хорошо держитесь, — вновь подал голос мой муж. — Из вас выйдет отличная королева. Достойная. Генрих, кстати, недавно овдовел.
Что? Он предлагает рассмотреть кандидатуру врага? О, это подлый удар!
— Благодарю за беспокойство, — ответила я спокойно, но вот глаза — они выдали меня с головой.
Что ж, раз уж так, надо добивать: я пронзительно взглянула не него, мол, как тебе не стыдно! Мало того, что бросил, так ещё и за старого негодяя пытаешься сосватать!
Он отвёл взгляд. Неужели? Я всё-таки смогла пробить его твердыню?
Остаток танца мы провели молча. Он довольно быстро принял свой вечно невозмутимый вид, хотя нет-нет, но я ловила некоторые нюансы. Бережность в движениях, сменившую изначальную резкость, оттенки настроения, которые мелькали почти незаметно, но я успевала их ухватить. Пару раз его челюсти напрягались, словно он хотел что-то сказать, но… боролся сам с собой. Или мне это всё померещилось?
После, несмотря на конфуз, он проводил меня до стола, с которого я стремительно подхватила бокал. И меня можно было понять — я вся кипела возмущением, вот только… мои движения оказались слишком суетливыми. Я неловко оступилась и чуть не упала. Филипп вовремя успел подхватить меня за локоть, а второй рукой забрал бокал шампанского и поставил его обратно на стол.
К нам тут же подскочил Хардвиг:
— Ваше высочество, с вами всё в порядке?
— Да, Филипп помог мне.
Боковым зрением я уловила, что неподалёку стоит Хенрик с Агнессой, и гримаса у моей соперницы о-очень недовольная.
Нельзя терять в такой ситуации лицо! Поэтому я ослепительно улыбнулась и попросила у Филиппа вернуть бокал. Тот взял два: один подал мне, а второй решил опустошить сам, видимо, и у его железной выдержки есть предел.
Взглянула на Агату — она тоже приняла бокал из рук Хенрика. Возможно, тот даже успел подлить туда сыворотку правды. Ох, хоть бы!
— Стоять! — раздался громкий окрик.
Сверкнула молния, а может мне показалось, и перед нами возник гневный старец, чьи ледяные глаза я буду помнить всю оставшуюся жизнь ещё с того разговора во время расторжения помолвки.
Главный маг Галатии. Теперь я знала, кто он — мне в поместье послы рассказали.
— Что случилось, Арнозис? — Филипп смотрел на мага, сурово сдвинув брови.
— Вас хотели отравить, — старец забрал из его рук бокал, принюхался, влил в него что-то, отчего шампанское приобрело пурпурный оттенок, и удовлетворённо кивнул. — Так и есть, приворотное зелье. К ней!
Совершенно неожиданно он ткнул своим узловатым пальцем… в меня.
— Что? — я искренне недоумевала, ведь ничего подобного мы не планировали.
Или планировали? С подозрением покосилась на Хардвига, стоявшего неподалёку.
— Ваше высочество, вам я тоже не рекомендую, — Арнозис подошёл к Агнессе, забрал у нее бокал, испарив куда- то первый, проделал с ним те же манипуляции, что и с бокалом Филиппа. — Яд. Медленый, действующий постепенно. Через неделю вы бы скончались от остановки сердца.
Я тихо вскрикнула, ведь это была нагла ложь! Единственное, что там могло быть — это сыворотка правды! Все оглянулись на меня. Кажется, последнюю фразу я произнесла вслух…
Король посмотрел на меня, как на врага: жёстко, уничтожающе. Похоже, своему магу он верил больше, чем мне.
— Послов и невест в кабинет, — отдал распоряжение Филипп.
Тут же стражи, которых я раньше не замечала, обступили нас и препроводили в тот самый кабинет, где не так давно я имела весьма неприятный разговор. Боюсь, сейчас тоже вряд ли будет что-то приятное. Вот только как вышло, что в бокалах оказались столь страшные зелья?
Николя тоже каким-то образом втиснулся с нами и зорко смотрел по сторонам. Его усишки подрагивали от волнения.
— Итак, Ингеборга, что означает ваша фраза о сыворотке правды? — голос Филиппа холоден, а уж взгляд… им можно замораживать заживо.
— Я…
— Позвольте мне ответить, ваше величество, — вперёд выступил Хенрик, а следом и Хардвиг встал с ним плечом к плечу. — Мы кое-что узнали об Агнессе и хотели, чтобы она поделилась с вами этой информацией. Важной, стоит отметить.
— Она настолько секретна, что вряд ли принцесса согласилась бы добровольно о ней рассказать, — Хардвиг подхватил речь Хенрика. — Мы взяли на себя смелость и подлили ей сыворотку правды, чтобы она не смогла солгать.
— О, Боже! — вскрикнула Агнесса.
В её взгляде вспыхнуло изумление, злость и что-то ещё… Боль? Сложно сказать, ибо глаза её закатились, и она эффектно упала в обморок.
— Что вы творите, негодяи! — воскликнул Генрих, который тоже оказался в кабинете, хотя я не видела, как он с нами входил. — Да я вас со свету сживу! Сгною в темнице, вы будете умирать в муках!
— Так же, как сгноили отца незаконнорожденного…, - Хеник явно пытался закончить фразу, но не мог. Словно у него горло перемкнуло. Тогда слово взял Хардвиг:
— … ребёнка принцессы А…., - он тоже замолк.
— Агнессы, — закончила я.
И тут случилась вспышка. Яркий свет резанул по глазам, отчего стало невыносимо больно. Я зажмурилась, но свет всё равно проникал сквозь веки, жёг, заставляя кричать, корчиться в муках, забывать, где я, что здесь делаю и зачем вообще оказалась в этом месте.
Глава 4. Ссылка
Я проснулась от дикой жажды. Ещё никогда в своей жизни не хотела так пить! Простую воду: холодную, вкусную, дарующую истинное облегчение. Встрепенулась и… упала с узкой койки прямо на каменные плиты пола. Жёсткие, холодные, белоснежные.
— А-ай! — застонала от боли.
Приподнялась на отбитых руках, огляделась — вокруг белые стены, большое окно, в которое светит закатное солнце. Ноги дрожат, надо дотянуться до кровати, опереться и встать…
Неожиданно раздались чьи-то шаги. Явно мужские, весомые, твёрдые.
Собрав в кулак остатки сил, я дотянулась до ножки кровати, ухватилась за неё дрожащими руками, подтянулась. Не успела — раздался стук резко открывшейся двери, в комнату вошёл… Филипп. Словно гора он возвышался над моим сжавшимся телом, глаза были холодны, губы сжаты в линию.
— Пить, — только и смогла просипеть я.
На большее у меня не осталось сил. Я опустилась к его ногам, поняв тщетность моих попыток, его взгляд давил, словно каменная плита. Ужасно, как же всё ужасно! И самое главное, что я не помню, что вчера произошло! Последнее из моих воспоминаний — это как я собиралась на бал. Дальше всё покрыто мраком безвестности.
— Встань, ты будущая королева, — резко проговорил Филипп, обхватывая мои плечи своими ручищами и поднимая. — Ты далеко пойдёшь, это очевидно. Хорошо, что не со мной.
