— Она сбежала из Обители, мы искали её в горах и вот, смогли, наконец, обнаружить, — отрапортовал Николя. — Ей сейчас требуется экстренное лечение — она обморожена и истощена.
Я старательно изображала это самое истощение, кутаясь в плащ. После обильного питания в последние дни приходилось прилагать массу усилий.
— Конечно, приступайте немедленно! — Филипп явно волновался, словно он… словно снова стал прежним. Или мне показалось?
Эйнар подхватил меня на руки и отнёс к скамье в центральную залу, где, как оказалось, молился король — на соседней скамье я мельком увидела корзинку из-под даров, которые он принёс богам… В два часа ночи, да. Потом маг аккуратно уложил меня, достал лекарский артефакт (свои Николя давно потратил на себя и меня) и принялся изображать длительный процесс восстановления. Николя в это время отчитывался:
— Меня отправили на поиски сбежавшей принцессы, по пути я случайно встретил Эйнара, он ехал отдыхать.
— Конечно же, я не мог пройти мимо такой проблемы, — подхватил Эйнар. — Ведь я знаю Ингеборгу с пяти лет. Мой отец — Верховный маг Дамарии, мы с ней виделись во дворце и даже немного общались.
— Почему мне не доложили о побеге? — Филипп с явным неудовольствием смотрел на Эйнара. Словно не он его и отправил в отпуск.
— Как не доложили? — изумился Николя. — Я думал, что вы в курсе. Меня отправил Ковен, получив приказ от Арнозиса.
— Он мне ничего не говорил, — Филипп впился в меня пронзительным взглядом серых глаз, и я почувствовала, как теряюсь.
Да, они гораздо суровее, чем у Эйнара, но вызывают во мне куда более сильные чувства. В данный момент это была смесь страха и надежды. Может, пока меня не было, что-то изменилось? И тогда… А вот что тогда? Возможно, все наши предположения — лишь пустой домысел.
— Возможно, вы были очень заняты, — предположил Николя. — Не могу знать.
— Почему ты сбежала? — Филипп, кажется, слушал его вполуха. Всё его внимание было сосредоточено на мне. — Зачем рисковала жизнью?
Артефакт как раз закончил исцеление, куда более поверхностное, чем выглядело, но это наш секрет. Я встала, расправила плечи, вскинула голову и твёрдо ответила:
— Потому что останься я там, то могла и вовсе не дожить до того момента, когда за мной бы приехали.
Предполагать вслух, что, возможно, моя смерть была бы ему только на руку, не стала. Мало ли. Филипп недоверчиво изогнул бровь, посмотрел на Эйнара, Николя и вновь вернулся к моему лицу.
— Верховный жрец огня строг, но справедлив, что случилось?
— А я с ним даже не имела чести познакомиться, — я ловила эмоции в глазах Филиппа и понимала, что… соскучилась по ним. По его живым глазам, а не тем, что были потом, на следующий день. Всё-таки он — харизматичный мужчина, дери его шварк. Ой, я только что выругалась? Хорошо, что про себя. Собравшись с духом, я продолжила: — источник был нестабилен, со мной общались лишь послушники. Потом он уехал проверять Источники других стихий, а меня направили прибираться в…
Я запнулась, не желая говорить в негативном ключе о стихии, пусть этого требовала безопасность.
— В самое сердце обители, — перехватил инициативу Эйнар. — После дня работы на кухне, причём принцессу заставляли выполнять самую чёрную работу, она пошла прибраться в зале Истока!
Я была ему так благодарна! Чувствовала, что в отличие от Филиппа, который пусть и манил своей харизмой, именно на Эйнара я всегда могла положиться.
— Они что, с ума там все посходили? — процедил Филипп сквозь зубы. — Было чёткое указание: принять, разместить, не выпускать за пределы до нужного времени. Какие чёрные работы? Какая уборка зала стихии? Там же невозможно находиться дольше минуты!
Я стояла и не верила своим ушам. Это точно он? Хотя, нет, не так, это действительно он! Тот самый Филипп, с которым я общалась в день нашей свадьбы. Но как? Что случилось потом и почему сейчас он прежний?
Вопросы короля пока остались без ответа, потому что ни Эйнар, ни Николя не знали на них ответы.
Все вместе мы отправились во дворец, где Филипп отвёл меня в те же комнаты, где я была раньше. Разбуженные среди ночи служанки вытаращенными глазами смотрели на меня, словно я — привидение.
— Приготовить госпоже ванну, принести поесть и сварить горячего глинтвейна, — Филипп отрывисто раздавал им указания, стоя посреди той самой гостиной, где я когда-то пила чай. Ещё до замужества, не подозревая, что меня ждёт впереди.
Сразу же вспомнился глинтвейн от Эйнара, его поцелуй… Невольно я взглянула на губы Филиппа и растерялась. Потому что… захотелось повторить по очереди с обоими и сравнить. Стоп, это Я сейчас подумала?
— Эйнар, раз уж ты здесь, — Филипп бросил на меня пронзительный взгляд и повернулся к магам. — Завтра с утра съезди в Обитель и привези сюда того, кто конкретно заставил Ингеборгу рисковать своей жизнью. И Верховного жреца.
Сказать, что я была изумлена — ничего не сказать. Только смотрела на короля и диву давалась.
— Николя, — продолжил Филипп. — Полный отчёт о процессе поиска Ингеборги завтра мне на стол. Что-то слишком долго ты не мог найти юную деву, к тому же с помощником. Кстати, а почему послали тебя одного?
— Не могу знать, — отрапортовал Николя. — Выполнял приказ свыше.
— Я тебя понял, — Филипп многозначительно посмотрел на него, потом вновь повернулся ко мне. — Я так понимаю, что часть твоих вещей осталась там?
— Да, сундучок с запасной одеждой и прочим находится в каморке для хранения оружия. Если его, конечно, не нашли.
— Я нашёл, — откликнулся Николя, — но мне его не отдали, сказали, что это частная собственность.
— Ты понял, — Филипп многозначительно кивнул Эйнару, мол, забрать и привезти обратно.
— Госпожа, ванна готова, — в дверях гостиной появилась одна из горничных.
Не та, что прислуживала мне в брачную ночь, за что я возблагодарила всех богов одновременно.
— Не смею вас больше задерживать, — Филипп слегка наклонил голову. — Увидимся завтра.
С тем и вышел вместе с Эйнаром и Николя, а я пошла в смежную комнату — спальню, а через неё в ванную, где меня ждало блаженство. Всё же магическая чистка пусть и эффективная, но куда менее приятная, чем простая добрая ванна с горячей водой, ароматной пеной и душистым шампунем.
— Ох! — услышала я сдавленный возглас служанки, которая принялась меня раздевать. Первым делом она сняла платок и увидела отсутствие былой роскоши.
— Я сама разденусь и помоюсь, — резко проговорила я.
— Но как, вы же принцесса? — девушка явно не могла смириться с моим своевольством.
А мне… мне хотелось уединения. Без лишних глаз, ушей и трескотни, не говоря уже об охах и вздохах по поводу волос.
— Я так хочу, — бросила ей таким тоном, что она не посмела ослушаться. Лишь поклонилась и вышла.
