— Лежи и не высовывайся, — рыкнул он мне, но я извивалась под ним, пытаясь залезть себе под юбку. — Что ты вертишься?
Пока он смотрел на меня с укоризной, я таки добралась до ноги, кое-как сняла подвязку и торжественно надела не его свежеподстриженную голову. Всё, теперь пусть лежит, я сделала всё, что было в моих силах!
— Что это? — вокруг грохотало, сверкали молнии, что-то взрывалось, а его волновало, что я ему надела. Попытался даже снять, но я остановила его руку.
— Защита.
Он смотрел в мои глаза, проникая в душу. В его взоре было всё: сожаление, боль, теплота ко мне и… любовь? Или я себя опять обманываю?
А потом на нас рухнул потолок. Филипп прикрыл мою голову руками, но я всё равно чувствовала удары, пусть и смягчённые его телом. Чувствовала боль и поражалась, как он терпит, ведь ему достаётся куда сильнее, чем мне. Огонь плясал вокруг нас, не в силах защитить от такой угрозы, а потом вспыхнул свет. Яркий, ослепительный, от которого мы оба потеряли сознание.
Приходила я в себя медленно и печально. Голова кружилась, тело ломило, руки-ноги не подчинялись, как я ни пыталась шевельнуть хоть чем-то.
— Они совсем плохи, даже лекарские артефакты не справляются — слишком много смешанной магии плюс стихия огня, вот и вышло нечто невообразимое.
Это голос Аарона? Я не ослышалась?
— И что ты предлагаешь? — второй голос был мне незнаком.
— Надо звать драконов-хранителей. Во-первых, стихия до сих пор не успокоилась, во-вторых, только они способны их исцелить. Иначе они обречены, все трое.
Что? То есть не только мы с Филиппом, но и Эйнар пострадал? Надеюсь, Николя не так досталось, и он жив и здоров!
— Это через Магнуса, я так полагаю, — отозвался незнакомец. — Хотя ты, вроде, тоже с ними контактируешь.
— Редко, а вот он знает, как связаться. Да, пойду, поговорю с ним, а ты пока последи за ранеными.
— Да тут не столько за ними надо глядеть, сколько за их другом, который так и норовит вскочить с постели и начать их исцелять, хотя сам еле держится на ногах.
— Ну, он меньше пострадал, более резвый, — хмыкнул Аарон. — В общем, некогда тебе скучать.
Молчание. Только шаги незнакомца по комнате и шорох его одежды. А я даже пискнуть не могла — настолько мало сил. Ох, только бы драконы согласились!
Спустя некоторое время я очень пожалела о своих чаяниях, потому что драконы прибыли, более того, приступили к исцелению. Нет, сначала я обрадовалась, конечно, но потом, когда мне влили в рот что-то, отчего всё тело захлестнула боль, вот тогда я пожалела, что не умерла.
Казалось, что я горю изнутри. Словно по жилам текла не кровь, а горячая лава, которая выжигала всё и вся. Невыносимо, просто невыносимо! Я даже закричать не могла, потому что горло сдавил спазм, только вцепилась пальцами в одеяло и молилась, чтобы поскорее всё закончилось.
— Стихия окончательно взбесилась! — услышала я чей-то крик. Он звучал отдалённо, словно через толщу воды. — Горит главный храм, от Сезариуса пришла весть, что Обитель под угрозой полного разрушения, что вообще, мать вашу, происходит?
Мне стало чуть легче, огонь в венах утихал, отчего я смогла сосредоточиться на разговоре.
— Огонь защищает своё, — раздался грозный и в то же время очень приятный голос. Низкий, мужской, завораживающий. — Сейчас мы её исцелим, и всё стабилизируется.
— Интересно, почему они оба так странно подстрижены? — раздался ещё один незнакомый голос, в этот раз женский.
— Очнутся — спросим, — в мужском голосе заметно добавилось теплоты.
Теперь он напоминал густой гречишный мёд, и я поняла, что он очень любит её. Стало интересно посмотреть на обоих, я сделала усилие и… смогла открыть глаза.
Перед моим взором оказалась удивительная пара: оба очень красивы, величественны и… с вертикальными зрачками. О, Боже, так вот они какие — драконы-хранители!
Завороженная, я не сразу заметила, что на соседней кровати с таким же ошеломлённым видом лежал Филипп. Мы посмотрели друг на друга и… расхохотались — настолько нелепы были наши причёски. Но вообще, это было, конечно, нервное. Мы чудом выжили, причём от лечения чуть не умерли во второй раз, и сейчас, глядя на свои плешивые головы с редкими кустиками неровных волос, понимали, что это сущие мелочи.
— Раз уж ты проснулась, — раздался всё тот же низкий голос, который принадлежал бронзоволосому дракону, — не могла бы ты утихомирить стихию.
— Я? — удивилась поначалу, а потом вспомнила о жертве, поднялась, причём без особых проблем, и взглянула вокруг.
В комнате стояло три кровати, на одной из которых приходил в себя Эйнар, тоже, видимо, исцелённый драконами. Я улыбнулась ему, а потом, повинуясь порыву, взмахнула руками и… зажгла огонь в камине. Сама, безо всяких кресал и прочего!
Пламя заплясало, принялось сыпать искрами, и я почувствовала всем своим нутром, что оно так меня приветствует.
— Спасибо! — я присела на колени около очага, только сейчас обратив внимание, что мои движения больше не сковывает широкое платье, лишь длинная сорочка алого цвета. — Спасибо за всё! Я в порядке, успокойся, всё хорошо.
Слёзы непроизвольно потекли по лицу, руки потянулись к огню, который выпустил сноп искорок. Они принялись кружить вокруг меня, а потом сложились в древнюю руну согласия. Я знала её, потому что наш жрец настоял на необходимости изучить мне древний язык. Праязык, на котором когда-то, согласно легендам, говорили все люди, а также боги и прочие высшие существа.
— Спасибо, — ещё раз прошептала я, поймав парочку искорок в руки.
Их прикосновения не принесли мне вреда, напротив, они разгорелись, принялись ласкать кожу алыми язычками, даря тепло и нежность. Так необычно было смотреть на пламя, сидевшее на голой руке и не причинявшее ни малейшего дискомфорта. Казалось, что оно — продолжение меня, естественное и безопасное. Удивительно!
— Инни, ты обрела магию? — в изумлении воскликнул Эйнар, на что Филипп недовольно сморщился. Я улыбнулась им обоим, а потом взглянула на драконов с вопросом в глазах.
— Нет, ты всё так же простой человек с древней кровью, но благодаря нашему лечению теперь можешь вызывать огонь. Не больше, — отозвался бронзоволосый.
— Интересно, а откуда у неё такая кровь? — спросила женщина, поправляя рыжий локон. — Явно без драконов не обошлось.
— Да, кто-то из наших очень давно смешал кровь с человеком. Она постепенно разбавлялась, кому-то и вовсе её не досталось, а Ингеборге вот повезло.
Я вспомнила, что ни у Йозефины, ни у Кнуда с Вальдемаром такой связи со стихией нет, и снова улыбнулась огоньку в ладонях.
— Приветствую вас в Галатии, хранители мира! — раздался голос Филиппа, который, кажется, уже пришёл в себя и вспомнил об обязанностях монарха. Как и об элементарной вежливости. — Я — Филипп II сын Августа из рода Капетов, правитель Галатии. Это моя супруга — Ингеборга Дамарийская.
