И не давая мне возможности пояснить, что я пока ничего окончательно не решила, поцеловал. Да так горячо, так пронзительно, что колени подогнулись, сердце заколотилось, как бешенное, а в животе начало крутить и гореть, особенно в нижней его части.
[1] Об истории Дианы и Амана вы можете узнать из романа «(Не)возможная невеста».
Глава 13. Суд.
Несмотря на острые ощущения, я сумела уйти от Филиппа к себе и даже заснуть. Часам к трём ночи, но не суть. Меня будоражили его прикосновения, его властность и мужественность. И если раньше я грешила на последствия обряда, то сегодня он уже не действовал. Но как же Эйнар? Надо обязательно проверить, что я ощущаю в его объятьях. Я помню то волнение и тепло, которое испытывала с ним. Неужели так бывает? Я думала, что если уж полюбил кого-то, то всё, на других и смотреть не сможешь, а тут такое…
Всю ночь я металась во сне по тому же лесу, что и раньше, убегала, искала защиты, вновь наткнулась на странную башню, полезла на неё, а там оказалось не одна, а уже две кровати. На одной лежал Филипп, на другой Эйнар. Оба с обнажённой грудью, прикрытые по пояс одеялами. Они звали меня, а я стояла столбом и хотела… не знаю, чего я хотела. Аркелл, кстати, тоже пришёл, вот только он не карабкался, как раньше, а парил бесплотным призраком, что неудивительно, ведь, по словам драконов, он погиб. Никто не стал его спасать, маги- заговорщики защитили лишь себя.
— Надо было за меня идти, не пришлось бы сейчас мучиться, — бурчал он, колыхая своим огромным полупрозрачным телом.
— Конечно, тогда бы я мучилась от твоей жестокости, — отмахнулась от призрака.
— Зато ты была бы невинной жертвой, а не стервой, копающейся в мужиках, — он гнусно ухмыльнулся, умудряясь досадить даже в призрачном состоянии.
— Иди вон, — я взмахнула рукой, и на ней зажёгся огонёк.
Мне, определённо, нравилась новая способность, пусть ничего, кроме генерации я сделать с огнём не могла. Дальше элементаль действовал по своему усмотрению, впрочем, мне ли жаловаться, ведь все его деяния были мне на пользу.
— Надо же, как научилась, — хмыкнул Аркелл и пропал.
А я вновь осталась одна перед двумя мужчинами. В недоумении и растерянности. Было жутко неловко, что они одновременно присутствовали здесь. Как я буду целовать того же Эйнара, чтобы понять, кто из них меня больше волнует, если Филипп здесь и смотрит? И вообще, не только ведь в поцелуях дело, а в общении, в том, как чувствуешь себя рядом с мужчиной, насколько тебе хорошо с ним и без поцелуев.
— Похоже, ты ещё не созрела, — подал голос Эйнар. — В тебе слишком много сумбура.
— Да, пусть спит, надо дать время на раздумья и осознание, — согласился Филипп.
И оба пропали, а их кровати сдвинулись и стали единой, но пустой. Я со вздохом прилегла на неё, закуталась в одеяло и теперь окончательно провалилась в сон.
А утром меня ждал ранний подъём, скорые сборы и суд, на котором я выступала как истец и вообще инициатор проверки. Её, кстати, провели за те несколько дней, пока мы лежали в лазарете. Оказалось, что Николя успел достаточно быстро определить, что же мне подлили в еду, отправить результаты вместе с отчётом Аарону и отправиться в мои покои, где его ждали вести о том, что на нас напали.
И тогда он понял, что медлить нельзя. Отправил очередное срочное письмо Аарону, благо, шкатулку Эйнар ему отдал на время, а после, получив скорый ответ, что помощь прибудет в ближайшее время, отправился нам на подмогу.
Он пострадал меньше всех, поскольку находился в стороне от центра взрыва, но его тоже изрядно потрепало. Именно он помогал Верховным магам разобраться в ситуации, ведь допросить Арнозиса и Фридриха с помощью той же сыворотки правды было попросту невозможно — на архимагов она не действовала. А ещё они особо не пострадали от той заварушки, ведь смогли покинуть оружейный зал до того, как потолок окончательно обрушился. Правда, на выходе они сразу наткнулись на Верховную комиссию, так что даже если и собирались бежать, то не смогли.
— Встать, суд идёт, — провозгласил секретарь собрания, а я очнулась от дрёмы, потому что несколько часов сна — так себе отдых. — Начинается процесс по делу, инициированному Ингеборгой Дамарийской, супругой Филиппа Галатийского…
— Поправка, — раздался голос Амана — одного из судий, — она уже не является супругой Филиппа II.
Филипп поморщился и с недовольством посмотрел на Эйнара. Тот в свою очередь сидел с непроницаемым лицом, лишь искоса поглядывал на меня. В его взгляде нет-нет да мелькало довольное выражение, но тут же скрывалось за маской невозмутимости.
— Хорошо, инициированному Ингеборгой Дамарийской против Верховного мага Галатии Арнозиса Лакруа, обвиняемого в незаконных манипуляциях королём Филиппом II из рода Капетов путём магического вмешательства…
Мужчина, имевший очень строгий и прямо таки прилизанный вид, зачитал моё заявление, а также все дополнения, что мы приложили после.
Судьи сидели с непроницаемыми лицами, словно статуи. Их было всего двое — маги уступили первенство драконам-хранителям, ибо нет выше силы в этом мире — сам Асхан поставил их на столь высокую должность. Они заслужили её, принеся мир между драконами и людьми, положили конец давней вражде[1].
— Вызывается истец, Ингеборга Дамарийская, — я услышала, как упомянули моё имя, и почувствовала, как дрожат ноги.
Кое-как дошла до трибуны, положила руку на магический шар и повторила за секретарём клятву:
— Клянусь говорить правду, только правду и ничего кроме правды.
Шар вспыхнул ослепительно-белым, фиксируя клятву. Теперь если я солгу, то он окрасится в другой цвет. В зависимости от вида лжи, он может приобрести различные оттенки серого вплоть до чёрного.
Рассказ о свадьбе и последующих странностях я уложила в пару предложений, а вот о том, что именно подлили мои послы Агнессе, которая, к слову, ждала за дверью в качестве свидетеля, я осветила подробнейшим образом. Особенно отметила, что была против приворотного зелья и выразила сомнение в том, было ли оно на самом деле, учитывая, что Арнозис, как выяснилось, манипулировал Филиппом в своих корыстных целях.
— Протестую, ваша честь! — вмешался адвокат Арнозиса — рыжеволосый мужчина с вытянутым лицом. — Пока не доказана вина моего подзащитного, утверждение, что именно он им манипулировал, некорректно.
— Принято, — отозвался Аман с каменным выражением лица. — В данный момент он лишь подозреваемый.
И тогда мне пришлось поправиться. Неприятное чувство, скажу я вам, ведь на самом деле все прекрасно знали, кто есть кто, но приходилось соблюдать процедуру, да.
О своих мытарствах во время ссылки рассказала вкратце, не заостряя внимание на Николя и Эйнаре, лишь поведав, что добралась до Вителии, нашла Аарона и подала заявление. А вот потом, события, произошедшие после возвращения в Галатию, изложила в подробностях.
