Все затаили дыхание в ожидании моего ответа, но я стояла в растерянности и не знала, как быть. Слишком сильные чувства меня одолевали. Мощные и противоречивые.
— Я понимаю, что тебе трудно мне довериться из-за нашего прошлого. Из-за того, что я, пусть не по своей воле, но совершил. Поэтому вот тебе меч, ещё один к тому, что ты привезла из Дамарии, и право первого удара.
Я посмотрела на меч, потом в глаза своего мужа, в голове прояснилось, и я смогла твёрдо ответить:
— Нет, я лучше проткну им твоих врагов!
— Молодец, девочка! — воскликнул Вальдемар, принявшись ещё и громко хлопать в ладоши.
— Истинная Дамарийка! — вторил ему Кнуд.
Остальные, ошарашенные столь неожиданным поворотом, тоже аплодировали. Особенно старались Хенрик и Хардвиг, и, конечно же, Николя. Тот вообще светился радостью и гордостью. Аарон с Магнусом хитро улыбались, Аман переглядывался с Дианой, а Эйнар… Эйнар явно загрустил. Эх, возможно, он захочет уехать, когда закончится его контракт. И я даже могу его понять.
Впрочем, что будет, то будет, а у нас впереди брачная ночь! Этот поступок Филиппа окончательно расслабил меня. Всё что было, осталось в прошлом, а будущее мы построим сами! А та боль, что я пережила, сделала меня только сильнее.
И вообще, не я одна пострадала, Филиппу тоже пришлось несладко, начиная с сопротивления, заканчивая судом. Ведь он привык, что суд — он сам, а пришлось подчиниться, довериться драконам, положиться на их мудрость. Сложно, учитывая все нюансы того процесса.
— Всё, прошу нас простить, но праздновать вам придётся без нас, — Филипп решительно подхватил меня на руки, я еле успела перехватить меч поудобнее, а потом двинулся на выход к портальной комнате, где нас ждал переход в… собственную спальню.
Служанки дружно взвизгнули, когда мы появились прямо посреди комнаты.
— Все прочь! — рыкнул на них Филипп.
Всех тут же словно ветром сдуло. Всех, кроме Френни, разумеется. К слову, мы её звали на церемонию, но она сказала, что нужнее здесь, вдруг кто-нибудь что-нибудь сделает не так, а то и того хуже — во вред.
— Госпожа, всё в порядке? — её голос дрогнул, ибо Филипп одарил её очень красноречивым взглядом.
— У меня меч в руках, — хихикнула я. — Уж как-нибудь справлюсь с мужем. Филипп хмыкнул, я и вовсе расхохоталась, а Френни стушевалась и таки ушла.
— Отличная у тебя служанка, — похвалил он её. — Только тебе преданна. Это полезно.
— Ничего, скоро она поймёт, что тебе тоже можно доверять, — я положила меч на кресло, выдохнула и решительно повернулась к мужу.
— Не бойся, — он тут же уловил моё волнение. — Иди ко мне, я тебе помогу. Точно! Служанок-то мы разогнали! Как теперь снимать платье?
Впрочем, оказалось, что мужчины это тоже умеют делать, более того, почему-то мужские руки так волнительно развязывают шнуровку, так горячо снимают панталоны, отчего ноги подгибаются, сердце колотится, а голова кружится, словно я выпила вина на голодный желудок.
Я и не знала, что можно быть настолько близко друг к другу.
Не знала, как сладко это — довериться мужчине, позволить ему ласкать всю-всю себя, позволить стать частью себя, раствориться в нём. Пусть на время, но это так…
Стыдно, неловко, горячо, сладостно!
— Ох, знала бы, что это так здорово, ещё в прошлый раз бы нашла возможность консуммировать наш брак! — выпалила я, лежа на плече своего теперь уже точно мужа.
Моё тело подрагивало, вибрировало от удовольствия, осознавало самоё себя. Оказывается, оно умеет чувствовать не только руками и ногами. Ну и губами, конечно. О нет, оно много чего умеет, и мне теперь предстоит раскрывать его секреты! С помощью Филиппа, разумеется.
Он рассмеялся. Тепло, радостно, довольно.
— Знала бы ты, чего мне стоило сдерживаться и не наброситься на тебя в полную силу моей страсти, — проговорил он, опаляя своим дыханием моё ухо. — Да, нас ждёт много прекрасных ночей. И дней. И утром тоже можно будет повторить, да.
— Правда? — я округлила глаза и в изумлении уставилась на него. — Но разве это не делают по ночам?
— Сейчас ночь? — он выгнул бровь, от чего стал ещё привлекательнее.
— Нет, но у нас особое событие, — я провела пальцами по его груди, принялась накручивать на один из них завиток чёрных волос.
— У нас особый брак, — он тоже потянулся к моей груди, я вздрогнула от удовольствия. — Мы любим друг друга. А ещё у нас есть лекарский артефакт, так что все неудобства от первого и сто первого раза нам не помеха!
С этими словами он приложил ко мне зелёный кристалл в белой оправе, от чего тянущее чувство внизу живота исчезло. А с ним исчезли сомнения в том, насколько неправильно заниматься любовью не ночью, да ещё так долго, сладко и… да попросту невероятно!
— Кричи, милая, не стесняйся, — рычал Филипп видя, как я из последних сил стараюсь не орать.
Никогда не думала, что вообще смогу извлекать из себя подобные звуки! Такие тонкие, такие пронзительные, а ещё громкие, их так сложно сдержать. И после слов Филиппа я перестала это делать. Пусть. А вообще, надо бы обзавестись артефактами от прослушки, но не сейчас, сейчас слишком хорошо, слишком некогда этим заниматься.
— А-а, — я вскрикнула так тонко и звонко, аж бокалы зазвенели на столе.
— Давай, любимая, спой ещё для меня, — и он сделал какое-то особое движение бёдрами и… тем самым органом, который, оказывается, может доставлять столько удовольствия, что я вспыхнула.
Разгорелась, как огромный костёр, рассыпалась яркими искрами, хвала небесам, не в прямом смысле. Ой, нет, кажется, я подожгла балдахин…
Филипп вскочил, схватил кувшин с водой, плеснул на пламя — не помогло.
— А ну хватит! — рыкнул он на него.
Язычки насмешливо затрепетали, сыпнули искрами и… погасли, оставив после себя запах гари и некрасивое пятно. С дыркой, разумеется.
— М-да, — он почесал и без того взлохмаченную голову. — Придётся обзаводиться ещё и противопожарным артефактом.
— Однозначно! — кивнула я.
Потому что мне безумно понравилось, что я только что чувствовала. И я планировала это повторить, да не единожды. А вот портить интерьер спонтанными всплесками стихии не хотелось, как и прерывать занятие на самом интересном месте.
Первое брачное утро всё-таки вынудило нас выйти к гостям. Ближе к обеду, да. Тогда-то нам и воздалось за прогул! Всяческие шутки на грани и за ней, подарки, пожелания ещё более пошлые, нежели шутки. Ох, такое чувство, что я теперь всегда буду ходить красная. Потому что одно дело любить мужа за закрытыми дверями, а другое — слушать, как это надо делать, от других.
— Ну, всё, хватит, отомстили, — Филипп решительно прервал очередную шутку над тем, как непросто купить качественную кровать. — Мы всё поняли, но не раскаиваемся.
