Мы находимся на пороге странной новой эры, когда границы между людьми и технологиями становятся все более зыбкими. Нам станут доступны чудеса, которых мир прежде не видел.
Разумеется, в сфере эмоционального программирования будут происходить слияния компаний и приобретения одних компаний другими. Как упоминалось, Physiio объединилась с Empatica Sri, образовав Empatica, Inc. в апреле 2014 года. В 2015 году компания Kairos, производящая программное обеспечение для распознавания выражений лиц, купила IMRSV за 2,7 миллиона долларов. И предоставила своим клиентам услуги, на которые существовал спрос, но которые не входили в компетенцию Kairos. В январе 2016 года мировой гигант Apple купила Emotient за сумму, размер которой не разглашается. Хотя Apple не уточнила причину покупки Emotient на момент написания книги, было распространено мнение, что они могли разрабатывать усовершенствованную версию своего приложения личного помощника Siri. В пользу этого предположения говорят и некоторые другие приобретения Apple в тот же период времени. В их числе британская компания по производству программного обеспечения для анализа естественных языков VocallQ, компания Perceptio, занимающаяся глубинным обучением в распознавании образов, и недавно созданная компания Faceshift, специализирующаяся на распознании выражений лиц на видеоизображениях. Как уже говорилось, создание систем программного обеспечения, способных понимать нас и взаимодействовать с нами более естественным образом, постоянно способствует усовершенствованию множества поддерживающих технологий.
На расширение новой сферы влияют и другие факторы, например законодательство в области патентов и интеллектуальной собственности. Например, в мае 2015 года Emotient запатентовала свой метод сбора и категоризации до ста тысяч изображений лиц в день. За год до этого Apple подала патентную заявку на систему, которая оценивает настроение, основываясь на выражении лица. Защита интеллектуальной собственности – крайне важная движущая сила и мотивирующий фактор. В то же время новые технологии получают патенты, формулировки которых слишком общие или слишком очевидны с точки зрения существующего законодательства. К сожалению, недостаток осведомленности в новой отрасли науки часто ведет к перегибанию палки в виде некорректно работающей защиты. Патенты на гены рака груди, выданные в 1997 и 1998 годах компании Myriad Genetics, признанные недействительными в 2013 году, – яркий тому пример12.
Чрезмерно широко трактуемые патенты могут препятствовать инновациям и развитию. Оценка патентов, подобных патенту Emotient, не является целью этой книги, но уместно задать вопрос: правомерно ли защищать патентом нечто подобное проекту машинного обучения, данные для которого были получены от бескорыстных исполнителей. Время покажет. В действительности важно на ранних этапах развития новой отрасли науки то, чтобы мы не создавали ненужных препятствий. Просто представьте, что бы произошло, если бы кто-то получил в 1980-е или 1990-е годы патент, в общих чертах описывающий таксономию выражения лица человека. В то время этот процесс мог показаться новым и неочевидным, и общая формулировка патента могла затормозить развитие всей отрасли эмоционального программирования! Главным образом стоит понять: на столь ранних стадиях будет мудрым решением ввести дополнительную защиту от патентов, которые очевидно будут вредными для всех. Важно помнить, что, кроме выдачи патентов, основная миссия Ведомства США по патентам и торговым знакам— «способствовать индустриальному и технологическому прогрессу США и укреплять национальную экономику». В нашем быстро меняющемся мире необходимо установить продуманный баланс в том, кому служит патентная защита.
В условиях экономики свободного рынка заманчиво ориентироваться на выгоду как главный фактор мотивирования и движущую силу инноваций, но это лишь одна из ее составляющих и даже не самая важная. Огромное значение для долговременного успеха имеют поддержка инфраструктуры, достаточного количества мечтателей-единомышленников и общества, готового ухватиться за некоторые, если не за все, возможности новой технологии. Инновации не развиваются в вакууме, а являются результатом взаимного обогащения идей. Делая доступными некоторые аспекты развивающейся технологии, но при этом защищая действительно заслуживающую этого интеллектуальную собственность, технологическая экосистема получает возможность расти и процветать, что идет на пользу не только обществу, но и самим новаторам. Эль Калиуби, по всей видимости, поддерживает эту идею, говоря: «Наша самая большая проблема заключается в том, что существует так много прикладных способов использовать эту технологию, что мы с моей командой понимаем: нам будет не под силу создать их самим, поэтому мы сделали технологию доступной для других разработчиков, которые хотят создавать и творить»13.
В свете всех этих шагов вперед чего нам ждать от развития эмоционального программирования во всех его формах и приложениях? Как разные сегменты рынка будут поддерживать друг друга и конкурировать? Как будет развиваться эмоциональная экосистема и какое влияние она окажет на другие технологии?
Оценивая комментарии некоторых лидеров этой области, мы хотим узнать, чего же они сами ожидают или хотят увидеть в будущем. Как уже говорилось, Юваль Мор из Beyond Verbal считает, что программное обеспечение для анализа эмоций скоро станет частью практически любой платформы, активируемой голосом. Это будет означать, что программные агенты, подобные Siri, или кол-центры на другом конце земного шара будут способны оценить ваше настроение и расположение духа в тот момент, когда вы начнете взаимодействие с ними. Ваши звонки друзьям будут предусматривать функцию включить эмоциональный канал сверх того, который работает естественным образом. Предположительно, из соображений приватности каждому будет доступна возможность отключить эмоциональный канал по желанию. По крайней мере, на ранних этапах, если компании-разработчики хотят сохранить хорошие отношения с клиентами.
Эль Калиуби постоянно говорила о том, каким она видит будущее эмоционального программирования: «Однажды настанет время, когда во все устройства будет встроен эмоциональный чип. Ваше устройство будет реагировать на ваши эмоции и приспосабливаться к ним». Это дает повод считать, что ее точка зрения подразумевает как минимум один канал передачи эмоций – например, выражение лица, – а возможно, их все. Или, по крайней мере, те, которые можно легко совместить в одном чипе. Говоря: «Я чувствую, что все мои эмоции растворились в киберпространстве»14, эль Калиуби имеет в виду, что в процессе сетевого общения мы теряем огромное количество информации. Если нам удастся подключить дополнительный канал, который был важной частью общения на протяжении всей истории человечества, то, возможно, нам удастся восстановить существенную часть утерянной информации.
Размышляя о будущем эмоционального программирования, Розалинд Пикард сказала: «Думаю, через двадцать лет мы увидим технологии эмоционального программирования в каждом портативном устройстве, в каждом телефоне, ноутбуке и роботе. Они будут в любой технологии, с которой люди взаимодействуют напрямую и которую люди сочтут достаточно умной для прямого взаимодействия». Как и эль Калиуби, Пикард видит будущее, в котором большинство устройств обладают высокой чувствительностью к эмоциям. Самое интересное, что она говорит не только о компьютерах, но и о роботах. В следующей главе мы сможем убедиться, что она не одинока в своем мнении.
