Все это, конечно, здорово, но замечание Курцвейла насчет имитации «только когнитивного интеллекта» не принимает во внимание возрастающей вероятности того, что общий уровень эмоциональной реакции необходим для того, чтобы разум мог действовать в непредвиденных ситуациях в реальном времени. Без этого вряд ли получится что-то приближенное к интеллектуальному уровню человека. В таком случае искусственному интеллекту понадобится функция, напоминающая эмоции, если он будет функционировать на более высоком и изменчивом уровне разума, сравнимого с человеческой когнитивной деятельностью.
Отношение детей подтверждает, что глубоко внутри мы действительно социальные существа. Хотя для предыдущих поколений роботы были чуждыми и пугающими, у детей мало предрассудков: они видят в роботах равных и товарищей по играм.
Однако Курцвейл, по всей видимости, пересмотрел свою позицию, когда занял пост технического руководителя Google:
Когда я говорю том, что компьютеры достигнут человеческого уровня интеллекта, я имею в виду не логический интеллект. Это смешно и сентиментально. Это передовой рубеж человеческого разума10.
Добавление эмоций может оказаться решающим фактором для достижения человеческого уровня интеллекта и выхода за его пределы, о чем пойдет речь в главе 17. Роль эмоций как чего-то нелогичного, иррационального и нелепого, какими они могут быть, возможно, состоит в том, чтобы помочь нам освоиться в реальности, которая не вписывается в строго определенные рамки. Очень похоже на то, что эмоции помогают нам лучше справляться с проблемами и неожиданностями, которые подбрасывает жизнь.
Очевидно, что эмоциональное программирование и эмоциональный искусственный интеллекте каждым годом становятся мощнее и убедительнее. Мы уже видим немало областей для их применения. Но лишь по прошествии некоторого времени мы сможем понять, как сделать эти технологии частью своей жизни. Возможно, одна из самых точных догадок о том, куда приведет нас такое будущее, исходит от одного из самых знаменитых первооткрывателей этой области. Как заявила Рана эль-Калиуби на конференции TEDWomen в 2015 году:
Я думаю, что в течение следующих пяти лет у всех наших устройств появится эмоциональный чип и мы забудем о тех временах, когда мы не могли просто нахмуриться и сказать устройству: «Что, не нравится тебе это?»11
Развитие технологии идет семимильными шагами, однако мысль, что упомянутый выше сценарий получит распространение к 2020 году, чересчур оптимистична. Тем не менее если рассматривать эту и другие технологии, становится очевидно, что подобное будущее не за горами. Возможно, пройдет еще десятилетие до того, как у большинства устройств появится эмоциональный чип, и, конечно, в наступившем будущем все будут помнить о технике, которая не реагирует на эмоции. Важно, что эмоциональные технологии скоро будут повсеместно. И сейчас мы даже представить не можем, насколько они изменят наше общество. Они изменят наши намерения, поведение и, как мы увидим дальше, даже наши сексуальные предпочтения и нравственные нормы.
Часть III
Будущее эмоционального искусственного интеллекта
Глава 13
Машины любви
Флоренция, Италия – 12 октября 2037 года, 06:41 по восточному поясному времени Она уютно улеглась головой на изгиб его руки, а он с каждым вдохом чувствовал легкий аромат ее волос. Они лежали на простынях, еще влажных после того, как они занимались любовью. Она подвинулась, слегка подавшись к нему, заполняя даже малейшее расстояние между ними. Он довольно выдохнул.
– Мне так хорошо, – негромко и рассеянно произнес он.
Она на мгновение приоткрыла глаза.
– Тебе нравится, правда?
Его рука медленно и нежно скользнула по ее руке, лежащей сверху, кончики его пальцев нежно поглаживали изгиб ее груди. Она на секунду почти неощутимо вздрогнула.
– Я мог на самом деле привыкнуть к этому, – сказал он.
– Я тоже, – ответила она, а затем предложила почти всерьез: – Мы могли бы притвориться, что заболели, и провести день вместе.
– Я бы очень хотел, но у меня встреча через два часа, и я совершенно не могу ее пропустить.
– Знаю, – понимающе произнесла она. – Я просто хочу, чтобы так было.
Он почувствовал в ее словах нечто большее.
– В любом случае, – продолжил он, – ты сказала, что у тебя аттестация на следующей неделе. Ты же не хочешь рисковать повышением.
Она слегка напряглась, но он все равно почувствовал это.
– Я, наверно, его не получу, – тихо сказала она.
Он приподнялся на локте.
– Это же шутка, да? Потому что ты – лучший кандидат, который у них есть, и ты это знаешь. И они знают. Даже не вздумай сдаваться. Ты много работала, чтобы получить эту должность. Ты ее заслуживаешь.
Ее лицо просияло от радости, и она кивнула. С любовью глядя на него в мягком полумраке спальни, она внезапно поняла, что чувствует себя намного лучше, чем когда-либо прежде, и ей нравится эта жизнь. Хорошо, когда кто-то верит в тебя, снова о тебе заботится. Даже если это не человек.
* * *
Лучше, чем что бы то ни было, эмоции способны создавать связь между людьми. Наше восприятие других людей проходит долгий путь, на котором мы дарим им свою верность и преданность. Это особенно относится к семье. И, разумеется, ведет к размножению, защите и продолжению себя в потомках, олицетворяя наше генетическое наследие.
В то же время люди обладают базовым сексуальным влечением, выходящим за пределы продолжения рода и сохранения популяции. Различные химические каскады, которые происходят в нашем организме, когда мы испытываем страсть, любовь и удовольствие, постоянно приводят к тому, что люди рассматривают секс совершенно независимо от его эволюционной цели – размножения. Физическое и эмоциональное удовольствие от близости играло и играет значительную роль во многих культурах и иногда заставляет и мужчин, и женщин переходить границы сексуальных норм, принятых в их культуре и часто регулирующих поведение.
Большинство изобретателей разрабатывают свои идеи по ряду причин: сделать лучше собственную жизнь, сделать лучше общество и (или) получить прибыль. Лишь в очень редких случаях изобретатель может предвидеть все способы применения своей разработки.
Мы реагируем на свое сексуальное влечение множеством способов, иногда используем технологии и устройства, чтобы доставить удовольствие одному партнеру или обоим. И хотя в голову могут прийти мысли о пластиковых секс-игрушках или порносайтах, такое поведение можно отследить даже на заре истории человечества. Талисманы эпохи палеолита – Венера Виллендорфская или Венера из Холе-Фельс – изображают очень стилизованных женщин с пышными формами, которые могли быть и фетишами плодородия, и статуэтками для усиления влечения1'2. В пещерах по всему миру сохранились эротические рисунки эпохи палеолита и неолита. Возможно, самым громким из всех было открытие сексуальных приспособлений каменного века. Самое первое опознанное дилдо было сделано из полированного тонкозернистого песчаника, и его возраст составляет примерно двадцать восемь тысяч лет, хотя, по всей вероятности, такие приспособления фаллической формы изготавливались и задолго до этого3. Эротическая живопись и скульптура проходят через всю историю человечества, включая минойскую, греческую и римскую цивилизации. Их можно найти даже в древнем аборигенном искусстве современного севера Австралии, возраст которого также составляет двадцать восемь тысяч лет4. Некоторые ученые пытаются оспорить сексуальный смысл артефактов и заявляют, что подобная трактовка дает искаженное представление. Однако на основании широкой распространенности, непристойности и почти навязчивой природы артефактов с большой долей вероятности можно утверждать, что они были реакцией на проявления человеческого либидо.
