— У меня есть подруга, — бабушка не обратила внимания на мои стоны раненой лани, — а у подруги внук. Такой же как ты балбес. Скоро тридцатник парню, а он все дурью мается. В общем, этот сервиз — мой тебе подарок к вашему знакомству. Сегодня идем в ресторан, а, чтобы потом тебе было из чего угостить кавалера, я тебе эти чашки сама лично и доставила.
— Зачем я после ресторана потащу к себе кавалера угощать чем-то?! — фыркнула я возмущенно.
— А затем, что у тебя возраст, часики тикают и все такое, что там принято говорить в таких ситуациях! — рявкнула милейшая женщина — моя бабушка.
— Да ничего не тикает у меня, — с нервным сомнением почесалась я.
— Мне виднее! Я прям слышу, как не просто тикает, а уже звенит будильник у тебя! В общем, я пошла, а ты тут давай порядок наводи, ишь, устроила вертеп!
Бабуля чеканной походкой направилась к выходу, распахнула дверь и замерла истуканом. В подъезде маячил какой-то невнятный мужской силуэт. Кого это там принесло?
Накинув валяющийся к счастью рядом со мной халат — вот оно, удобство бардака! — я направилась провожать бабушку. Сейчас она уйдет, я еще посплю часик, а потом-то точно примусь за уборку. Ну или завтра после работы. А еще лучше — в следующее воскресенье. Или нет, там я после дежурства. Хм. В общем, пообещав себе мысленно когда-нибудь убраться в квартире, отчаянно зевая чуть не до вывиха челюсти и двумя руками ероша волосы на голове, я выбралась в прихожую.
— Могу я увидеть Дульсинею? — услышала я низкий мужской голос, от которого все волосинки на моем теле встали дыбом, а по спине поползли мурашки.
— А вы кто? — ехидно осведомилась бабушка, окинув незнакомца взглядом.
— А вы? — парировал он, усмехнувшись.
Я его еще не видела, но уже сильно зауважала — так отвечать этой крепкой бабуле с цепким взглядом злого полицейского — это надо быть недюжинной мощи человеком.
— Я ее бабушка! — хмыкнула она в ответ.
— Приятно познакомиться, — незнакомец, похоже, улыбался.
Да кто ж это там?
Подойдя ближе к двери, я посмотрела на мужчину и замерла, как суслик перед хищником — голубые глаза смотрели прямо на меня, пронизывающе и внимательно. Чувственные губы чуть изогнулись, похоже, их обладателю было весело, а я не могла понять — кто это, что он делает возле моей квартиры и вообще, что происходит? Чувство дежавю — что я с ним знакома — нахлынуло на меня, мурашки поползли уже по ногам и животу, сплетаясь в тугой комок в районе солнечного сплетения.
— Здравствуй…те, — пролепетала я неожиданно и смутилась.
Вот балда!
— Пожалуй, я выпью чаю, — вдруг произнесла бабуля, поворачиваясь. — А вы поговорите тут.
Скрывшись в недрах кухни, бабушка намеренно громко наливала воду в чайник, ставила его на плиту, хлопала дверцей холодильника — что она там доставала? — а я все пялилась на незнакомца, обшаривая взглядом его всего — высокий рост, небрежно взъерошенные волосы, руки большими пальцами зацепились за карманы отглаженных темно-синих брюк, белая рубашка оттеняла смуглую кожу, а голубые глаза нагло пялились на меня в ответ.
— Ну привет, Дульче, — негромко сказал он. — А я за тобой.
50
— Что значит — вы за мной? — оторопела я.
Очарование прошло, осталось возмущение.
— Не пойдешь добровольно? — зачем-то уточнил он.
Я помотала головой, а дальше произошло что-то совсем уж невероятное — меня схватили двумя руками поперек талии и перекинули через плечо. Я успела только открыть рот, чтобы заорать, как услышала ехидный голос бабули:
— А у вас странное представление об ухаживаниях.
Незнакомец, уже начавший спускаться по лестнице, обернулся, так что я могла видеть бабушку, но закричать отчего-то не получалось — рот я открывала, но ни звука не выдавливалось.
— Не изволите ли вернуть девочку на место? — в голосе ба появились стальные нотки. — Разрешения на похищение я не давала.
Ох, спасибо, бабуля!
Мужчина хмыкнул, а потом удивил меня.
— Мы с Дульсинеей уже достаточно взрослые, — заявил он, — чтобы самим решать свои проблемы, и отчитываться ни перед кем не собираемся.
Эх, зря он это сказал, зря.
— Да что вы говорите, молодой человек? — радостно-изумленно отозвалась бабушка. — Тогда поставьте мою внучку на ноги, чтоб я лично услышала от нее, что она позволяет вам таскать ее, как куль с картофелем, и тогда я ничего не буду иметь против.
— Чуть позже, дорогая бабуля, чуть позже!
Далее мое сознание вырубило. Последнее, что я помню — чувство падения, тошноты и головокружения.
***
Пришла в себя от жуткой головной боли. Казалось, виски стянуты обручем, который давит со всех сторон, да еще и бьющий в глаза солнечный луч не добавлял радости.
Кое как разлепив веки, я огляделась — мрачные серые стены, похоже, из натурального камня, такой же каменный потолок, дверь напротив кровати, на которой я и лежала, и окно сбоку.
Спустив ноги, я дождалась ослабления очередного приступа боли и кое-как встала, почапав к окну, еле перебирая лапками. На мне был все тот же мой халат, а под ним ночные шортики и майка. Тапки благополучно остались в моей квартире, да и не любитель я тапок, если честно.
Ступая по полу, я ощущала, как холодит он мои ноги. Как вообще в этой мрачнине можно жить?
От вида за окном мне стало плоховато — ров внизу, заполненный водой, какой-то квадратный двор перед этим рвом, отгороженный каменной же стеной, и ворота, как в историческом фильме про рыцарей, с подъемным механизмом. Я попала к сумасшедшим фанатикам, что ли? Где вообще я нахожусь и как сюда попала?
Похоже, меня похитили, но кому и зачем я понадобилась — неизвестно. Я не дочь олигарха, обычный врач, даже не общий хирург, а просто ЛОР. Что этим неведомым похитителям от меня надо? Может, тот синеглазый незнакомец — маньяк, который любит одиноких девушек-врачей? Брр! Надо выбираться отсюда.
Превозмогая головную боль, дошла до двери, толкнула ее — на удивление, было не заперто! Коридор, тянувшийся в обе стороны, был пуст и также мрачен, как и все остальное. Слабый свет от светильников по стенам создавал зловещий полумрак, не добавляющий оптимизма в мою и без того непонятную ситуацию. Неслышно ступая босыми ногами по полу, я вышла из комнаты и направилась по коридору направо, решив, что начну побег в эту сторону. Но вскоре наткнулась на тупиковую стенку, которую из моей комнаты было не видно в этой темноте. Пришлось возвращаться и шагать уже налево. Там мне повезло — я увидела широкую лестницу, ведущую вниз, по которой и спустилась, так и не встретив никого по пути.
На первом этаже было не так мрачно, но все же неуютно, будто попала в казематы. Окна были, конечно, и сквозь них даже проглядывало солнце, но исправить это впечатление каменного мешка даже этим несмелым лучикам не хватало сил.
