Йорд молчал. Его снова начало колотить как в ознобе.
— Ну же. Ты ведь знаешь, что он убьет тебя только за то, что не сумел соблазнить общину брата Гоуда, — урезонил Йорда Мэт. — Так помоги же мне добиться, чтобы это ему не удалось.
— Никто не знает, откуда он родом, — негромко, глухо проговорил Йорд. — Но говорит как лорд.
«Этому, — решил Мэт, — можно было и выучиться».
— И он колдун?
Йорд поежился:
— Да, могущественнейший колдун. Он обучил нас некоторым заклинаниям и обещал, что обучит и другим, но мы-то понимали, что ему не научить нас и половине из того, что ведомо ему.
— «Нас» — ты сказал? — решил уточнить Мэт. — Это кого?
— Нас было с полдюжины — тех, кто хотел стать жрецами-друидами, а не просто исповедовать веру предков, — пояснил Йорд. — Вот так все и началось. Мы пошли за Нио... за ним. Он обещал нам власть и все, что она дарует. Он в таких ярких красках описывал нам богатство и роскошь, прекрасных женщин с шелковистой кожей в наших объятиях, поклонение толп народа. Это вскружило нам головы, и мы возжелали и сами стать друидами и заняться обращением других людей в древнюю веру. Я обратил в эту веру уже шестнадцать деревень и четыре города, — сказал Йорд не без гордости, но, вспомнив минувшую ночь, понурился. — Больше не стану этого делать.
Мэт гадал, надолго ли затянется покаяние Йорда и не сподвигнут ли его воспоминания об обещанных красотках и восторженных почитателях на то, чтобы вернуться к былым занятиям. И еще Мэт думал о том, долго ли позволит Ниобит Йорду оставаться в живых.
— Он рассказывал вам о том, что называл верой предков?
— Да. Имена богов, символы — вроде золотого серпа, омелы и падуба. Рассказывал о ритуале, о том, что надо выпить для того, чтобы освободить сердечные порывы, о том, что богов нужно ублажать плясками, соитием и пролитием крови.
— Пролитием крови. Верно. Оно совершалось совершенно добровольно, но когда община становилась более податливой, людей заставляли наносить себе все более глубокие раны. А на это они шли не так уж охотно, верно? Не говоря уже о ритуальных убийствах!
Йорд кивнул:
— Мы принесли в жертву одиннадцать девственниц и дюжину юношей. Ниобит говорит, что этим мы ублажаем богов.
— Говорить он может все что угодно, вот только тот, к почитанию кого он вас склоняет, вовсе не бог, — покачал головой Мэт. — Боги древности — это всего лишь иллюзии, даже в этой... — он чуть было не сказал «вселенной», но вовремя спохватился, — стране. А как он вам советовал вести себя друг с другом?
— Он говорил, что всякий человек должен стремиться к тому, чтобы обойти другого, что он должен уничтожать тех, кто мешает ему продвинуться, что нужно стремиться к богатству и обладанию как можно большим числом женщин.
Брат Гоуд поджал губы. Мэт видел, что священником владеет праведный гнев. Мэтом владело то же чувство, но он все же сумел почти спокойно произнести:
— Ну а как насчет того, если бы вы возжелали чего-то, что принадлежит другому?
— О, нужно было просто забрать это, и все! А если окажется, что этот человек слишком слаб, чтобы противостоять тебе, значит — поделом ему!
Мэт кивнул.
— А относительно связей с чужими женами он вам что говорил?
— То же самое. Если муж недостаточно силен, чтобы защитить свою жену, то что же тут поделаешь? Природа есть природа.
У Йорда даже глаза заблестели.
— Ну а если, скажем, твоя жена пожелает переспать с другим? — поинтересовался Мэт.
— Ее надо убить, — не задумываясь, ответил Йорд. — И его тоже — желательно.
Гоуд возмущенно вскрикнул, Йорд смутился.
— Простите меня, святой отец! Я не должен был ни о чем таком говорить. Просто этот человек спросил меня.
— Понимаю, и ты должен отвечать ему все как есть, сын мой, — кивнул брат Гоуд. — И мне полезно узнать о том, чему подучивает мой враг людей. Но слышать об этом так тяжело.
— А как вести себя в отношении других деревень? — спросил Мэт.
— Вообще надо повиноваться указам короля, но если главный друид скажет, что надо напасть на кого-то, значит, надо напасть, и не важно, деревня это или другая страна. Меровенс, к примеру.
— Меровенс ты просто так назвал, как я понимаю.
— Это никакое не учение богов древности! — не выдержав, воскликнул брат Гоуд. — Это учение дьявола!
Йорд в испуге воззрился на священника.
— Вам это тоже пришло в голову, святой отец? — усмехнулся Мэт. — Послушай, Йорд, — обратился он к бывшему «друиду», — ваш главный друид велел вам нарушать все заповеди Божие, кроме заповеди насчет дня субботнего.
— О, по воскресеньям мы должны были работать до захода солнца, а после того должны были пить и веселиться!
— Ясно. Значит, и эту заповедь он вас учил нарушать, — ворчливо проговорил Мэт. — Думаю, не стоит и спрашивать о том, учил ли он вас произносить имя Господа как ругательство. Думаю, ты понимаешь, кто подучивает людей поступать противоположно тому, как учит их поступать Бог?
Глаза Йорда наполнились страхом.
— Все так и есть, так и есть, как вы говорите! Он подучивал нас поклоняться сатане! Но почему он не называл дьявола его истинным именем?
— Стоило бы ему только сказать об этом открыто — и люди в страхе отшатнулись бы от него, — объяснил Йорду Мэт. — Стоило же облечь почитание сатаны в привлекательную форму — и все слушали. Но если рассмотреть все более внимательно, увидеть, как вели себя почитатели этого «божества», сразу становится ясно, кому они поклонялись на самом деле. — Сказав это, Мэт почувствовал себя крайне неловко. Ему припомнились люди, живущие в его родном мире. Ведь он понимал, как легко обмануть огромное количество людей. Он задумался, относились ли высказывания Барнума*
[1]
ко всему человечеству, в каком бы из миров оно ни обитало.
Отбросив на время эту мысль, Мэт вернулся к допросу Йорда.
— Если уж мы упомянули короля, давай к нему вернемся. Что насчет всего этого ведомо королю Драстэну?
— Не более, чем вам до прошлой ночи, так я думаю, — ответил Йорд. — Вот его сынок Джон — это дело другое.
— Джон? — насторожился Мэт. — Этот недоумок и вечный неудачник? Он стоит за всей этой кутерьмой с друидами?
— Не знаю, что такое «кутерьма», но знаю: Джон — принц, и он может очень даже сильно помочь главному друиду, — отозвался Йорд.
— Особенно потому, что теперь он — единственный наследник. — пробормотал Мэт. — Быть может, он вовсе не так уж туп, как кажется.
