На завод… Не, не пойду. Другое что подберу. Не только же там «обычная жизнь».
Я прислонился к стеклу затылком, улыбаясь. В голове-то это идеально звучит, но попробуй заявить об этом дома. Там вся логика обрушится парой тётиных криков.
* * *
Заходя в подъезд, я в коем-то веке решил занести домой почту. Так бывает, как накосячишь где, так повышается полезная ответственность. Наверняка похвалят хотя бы за то, что квитанции домой занёс.
Ключа не было, поэтому я ловко подцепил ящик, чтобы снять с гвоздей, и залез с обратной стороны. Система — нипель, по-другому и не скажешь.
Как всегда, полно рекламы, но залез я вполне удачно — счета уже принесли. Схватив всю пачку и с умным видом рассматривая квитанции, я двинулся вверх по лестнице.
И не сразу понял, что среди прочей корреспонденции держу в руках конверт из плотной бумаги.
Письмо.
Мне…
Игроку Георгию Николаевичу Гончарову
«Ба́ттонскиллЪ», академия им. А. и Р.
Вот так вот, кратко, безо всякого адреса, но с маленькой золотистой эмблемой посреди конверта. Я даже поскреб рельефный оттиск, до того трёхмерно выглядело.
Эмблема была довольно странной — геральдический щит в изящной обводке, разделённый на четыре секции. И в каждой что-то изображено. Я прищурился, рассматривая тиснения на щите.
В подъезде было сумрачно, и я сначала подумал, что это прикол. Но нет, предметы на щите были знакомы. Мышь, джойстик, прямоугольник… скорее всего, телефон… и очки.
Внизу щита шла витая лента с девизом, но слов было не разобрать, мелкий шрифт.
Я поскрёб макушку и непроизвольно оглянулся. Это что, шутка? Но в подъезде никого не было, никаких тебе смешков от приколистов, ничего такого, что могло бы выдать скрытую камеру.
И что должен думать современный человек, когда ему приходит такое письмо?
— Ты волшебник, Гарри, — усмехнувшись, сказал я.
Не знаю, что это рекламировали, но своё дело они сделали — мне ужасно захотелось глянуть, что внутри. К счастью, дядя и тётя у меня не были злобными маглами, которые отбирают письма, и я спокойно вошёл в квартиру, крутя конверт в руках.
* * *
Дома никого не было, и я расположился на кухне с бокалом чая. На столе лежала тётина книга из библиотеки, какой-то мотивирующий учебник по улучшению жизни. «Ключ к лучшей жизни» — гласило название, и с обложки светил голливудской улыбкой «успешный успех».
Я с лёгкой неприязнью его отодвинул. Мало того, что я не люблю всю эту «школу жизни», считая полной хренью, так это еще и библиотечная книга. Ну, кто в наше время ходит в библиотеку?!
Наконец я раскрыл конверт. Бумага с посланием была плотной, будто специально состаренной. Текст красивой вязью, и под ним кьюар-код, обрамлённый красивой виньеткой.
На обратной стороне листа тот же герб, что и на конверте, только крупнее, и я стал с интересом его рассматривать. Действительно, на щите мышь, джойстик, сенсорный телефон и очки. Нет, если быть точнее, то очки виртуальной реальности.
На крупном гербе уже можно было прочесть девиз на ленте, и я пробубнил вслух:
«Умение и везение — мира спасение».
Хмыкнув, я пригубил чай, перевернул лист и стал читать:
«Уважаемый игрок Георгий Николаевич Гончаров.
С радостью сообщаем Вам, что Ваш аккаунт активирован в Академии им. А. и Р. „Ба́ттонскиллЪ“, и поэтому Вы можете пройти обучение…»
— Блин, — вырвалось у меня от удивления, и я даже случайно пролил чай на лист.
К счастью, пятно упало только на краешек, но плотная бумага быстро напиталась.
Перевернув лист, я ещё раз поглазел на герб. Офигеть, до чего дошло, игры-браузерки стали рекламировать по почте. По реальной бумажной почте!
Я хотел дочитать, но хлопнула дверь, и в коридоре показалась тётя. Что-то она сегодня рано. У них же там инвентаризация на заводе, подсчёт каждого болтика-винтика, и раньше восьми она в последнее время не приходила.
— Жор, уже вернулся? — она скидывала босоножку, но та зацепилась ремешком и не желала слетать. Пытаясь гарцевать на одной ноге, тётя махнула мне из сумрака прихожей.
Я поморщился. «Жору» я не любил, а тётя же, наоборот, считала, что так «ласковее» звучит.
— Здрасте, тёть Надь. А чего так рано?
— Ой, да сегодня начальства нет, — она отмахнулась, — Вот и слиняла… Это ты почту забрал?
— Ага, да вот, решил… — я чуть вжал плечи, не желая вспоминать, почему вдруг стал такой ответственный.
Тётя Надя молодо выглядела для своих сорока, и старалась одеваться «не как ханжа» — белая блузка с коротким рукавом и джинсы семь восьмых. Крашеные жёлтые волосы и круглое лицо делали её похожим на цыплёнка, как говорил дядя, но она не обижалась.
Бодро забежав на кухню, она взъерошила мне прическу, и потянулась к чайнику:
— Фу-ух! Жарко, чайку глотну. Книжку мою не видел? Хочу в поездку взять…
И тут её взгляд коснулся листка бумаги в моей руке. Тётины глаза сразу округлились так, будто я вскрыл письмо с сибирской язвой.
Я как раз хотел допить чай, но отвёл бокал, удивленно посмотрев на неё.
Глава 2, в которой ключ
— Эээ… — протянул я, ничего не понимая, — А что за поездка?
— Это чего? — тётя будто не услышала меня, её взгляд не отрывался от письма.
Я небрежно ответил:
— Да тут реклама…
Но она вдруг вырвала у меня листок, и я на миг опешил, совершенно не ожидая такой реакции. К счастью, чая осталось уже не так много в бокале, иначе быть беде.
— Тёть Надь, не понимаю.
— Ты… Ты … Ты ж обещал, Георгий, никаких игр, — она пробежалась глазами по письму, скомкала его, а потом подхватила со стола и конверт, — Да они совсем охренели!
Чтобы тётя Надя ругалась в моем присутствии? Это при её отношении к культурному воспитанию?!
Да и Георгием она меня называла, только если за мной был серьёзный косяк. Я растерянно посмотрел:
— Да я ж не собирался… Ну, прикольная же реклама, тёть Надь, можно гляну? Может, поиграю на каникулах.
— Правильно! — совершенно неожиданно она сменила тему, — Поиграй, Георгий. Тебе нужно играть больше! С этой учёбой совсем забыл об отдыхе.
Тётя спрятала руки за спиной, а я прищурился. Непонятно. Она же только что сказала одно, а потом совсем другое.
— Что, правда, что ли?
— Да, конечно, — она закивала головой, — Поиграй!
Подозрительно всё это. У нас же был уговор: сначала учёба, потом игры. А тут так резко сдала назад?
