— По-настоящему сильный маг… — начал гном, возвращаясь на трон. Усевшись, он продолжил, — Такой маг вытащит всю группу, и ещё сверху добавит. Знаешь, даже среди нюбсов ходит такая поговорка: «Везёт сильнейшему.»
Я кивнул, поджав губы. Да, в стенах Баттонскилла эти слова приобретали особый смысл. Навык и удача.
— И, Гончар, ты переоцениваешь значение одиночек, — сказал Дворфич, — Система строилась не одно столетие.
— Но ведь…
— Вторая мировая война, — отчеканил гном, — После которой Министерство Магов… кхм… Игроков приняло окончательное решение. Группа, или, как сейчас говорят, пати, это основа.
— И у вас есть пати? — подала голос Биби.
На миг глаза гнома подёрнулись воспоминаниями.
— Была, — вздохнул он, — Но не об этом речь. После окончания академии у вас будет возможность стать одиночкой, но это путь в никуда, запомните.
Подождав, пока до нас дойдут его слова, ректор обратился ко мне:
— Гончар, есть два пути. В первом вы сталкиваетесь с трудностями порознь, во втором сообща.
Я понял, что опять всё упирается только в моё решение. Блин, мне так хотелось от этого Гномозеки мудрого покровительства, чтобы он чётко сказал: делай вот так, и будет правильно.
— А о чём речь? — наконец спросила Блонди.
Пауза затягивалась, и, наконец, я сказал:
— Я — сын Тёмного Чекана.
Честно, я ожидал худшей реакции. Но тиммейты отнеслись по-разному.
— Вот зе фак!
— Ни фига себе, братуха, ну ты крут!
— Правда, того самого Чекана? — спросила Биби.
— Хм, горшечник, я даже не ожидал, — протянул Лекарь, — Говорят, род Чекана — великий род.
— Эй, пипл, вы вообще понимаете, что он сказал? — одна только Блонди, округлив глаза, смотрела на меня как на чудовище.
— А ведь я говорил в министерстве, но они не верят, — усмехнулся гном, — Говорил, что молодёжь не знает уже тех времён, и Чекан становится для них сказкой. Чем дальше от беды, тем больше сомнений.
— Но ведь надо сообщить в Надзор, в Забвение, — замялась Блонди, — Это же… это…
— Ну, госпожа Лана Медведева, — покачал головой гном, — А ведь Чекан, ещё до того, как стал Тёмным, помог вашей семье.
— Мы стараемся не вспоминать об этом, — гордо подняв голову, ответила Лана.
— И много ли в этом чести?
— Но… Это же Тёмный Чекан.
Гном улыбнулся, заметив сомнения во взгляде блондинки, и сказал, обращаясь ко мне:
— Правильно сказали в Отделе Забвения, что неизвестные взломали систему. Только это они же.
Видя моё удивление, Дворфич пояснил:
— Гончар, кому-то нужно, чтобы ты прошёл процедуру обнуления. В министерстве мне не верят, но я боюсь, что там уже много заинтересованных.
— А зачем тогда было вытаскивать меня? — удивился я, — Ну, был бы и дальше нюбсом…
— Вот это и предстоит выяснить. Что-то есть в твоей памяти, и это что-то можно извлечь только при глубокой чистке.
У меня чуть перехватило дыхание…
— И вам тоже нужно?
Тот усмехнулся:
— Ну, я бы не отказался узнать. Но, так подозреваю, это тёмная магия. Чекан — единственный гусляр, который мог положить армию одной нотой.
— Ядрён батон!
У меня пробежали мурашки по коже. Получается, в моей голове формула магической ядерной бомбы?
— Поэтому, Гончар, я предупреждаю вас всех, — ректор обвёл взглядом всю группу, — Вам не дадут закончить год.
— Э-э-э… — протянула Блонди, — Но, если сообщить…
— Тогда всё напрасно. Процедура обнуления, и все спокойно едут домой нюбсами. Вот, Анатолий, как давно ты узнал, что игрок?
— Ну… Когда исполнилось семнадцать лет, — нехотя протянул Лекарь.
Судя по лицам остальных, они тоже не всегда знали о том, кто их родители.
— Это — законы Невмешательства, — отчеканил ректор, — Вторая мировая хорошо научила нас, что магия должна быть под строгим контролем. Даже родители не могут говорить детям, что они — игроки. По крайней мере, до возраста силы.
— Но почему?
— Узнаете на уроках истории, — улыбнулся Гармаш, — А теперь то, ради чего я вас позвал.
— А разве не ради этого? — я удивился, — Не ради моего признания?
Ректор покачал головой, и сделал знак помолчать:
— Я говорил, что вам не дадут учиться, и систему взломали не просто так. Пока никто не знает, — он вздохнул, — но вам не выпали первые скиллы.
Глава 11, в которой Гномозека
Молчание затягивалось. Ректор, объявив о проблеме, выжидательно смотрел, положив руки на подлокотники.
Дело было в том, что почти никто из нас не представлял, что всё это значит. Ну, не выпали первые скиллы… Что-то типа, учебников не хватило?
Мне на ум приходили некоторые игры, где умения надо было выбить, и навыки твоего персонажа зависели от простого везения. Неужели в Баттонскилле так же?
— Я не андестенд, — протянула Блонди, — Какие скиллы?
— Я так понимаю, речь идёт о первых умениях, которые выдадут в соответствии с классом… — Лекарь задумчиво потёр подбородок, — А, где мы можем их получить?
Дворфич не ответил, продолжая смотреть. Я как чувствовал — в нём сейчас проснулась учительская жилка, и ему было необходимо, чтобы мы сами решали проблему.
— Ну всё, братва, скиллы не дали, расходимся по домам, — нервно пошутил Бобр.
Наконец, я сказал:
— Гармаш Дворфич, я так понял, это тоже не «рядовая неполадка»?
— Очень не рядовая… — ответил, усмехнувшись, гном, — Давно, давно уже первый курс не соответствует своему символу.
— Поиск магии? — вспомнил я лекцию Селены Лор.
— Да. Мы, чтобы не терять время, ставим студентов в полу-тепличные условия. Нам важнее быстро подготовить толпу игроков среднего уровня, чем пару-тройку магов уровня Мерлина…
Мерлина? У нас, конечно, сразу же появился вопрос по поводу этого знаменитого волшебника, но гном только отмахнулся.
— Магические кланы ждут от нас игроков, которые могут действовать в команде. Это раньше они искали магов годами, а сейчас очередь уже к ним.
Дворфич пояснил, что в былые времена маги обучались по-другому. Юные ученики отправлялись в разные магические земли, где искали свою «основу» — тот самый первый навык, который определял их будущее.
Отсюда и символ «Ньюплэй» — поиск магии.
Сейчас различные магические школы, и Баттонскилл в том числе, уже не тратят время на это. Алгоритм давно понятен, и магу не требуются годы, чтобы понять своё предназначение.
