Хмурые гномы провожали нас до самых ворот, а потом, на выходе, Молчарь вдруг сунул что-то мне в руку. И горячо прошептал:
— Чтоб ни одной живой душе, крошка щебневая, — он сдавил своими пальцами мой кулак, будто в тиски зажал, — Найдёшь способ попасть в подземелье, позови меня.
— Но как?! — вырвалось у меня.
— Я тут «взломщик», или ты? — и ладонь гнома выпихнула меня к лестнице.
***
Кент нашёл меня в этот же день.
— Ну, Гончар, ну чувак, — он только разводил руками, — Да гномы, кажись, теперь за тебя горой будут.
Я хмыкнул:
— Что-то я их любви не заметил.
— Ну а что, они к тебе лобызаться должны лезть, что ли? Руки у Дворфича связаны Министерством, не могут гномы ему репутацию портить. А то будут везде говорить, что в Батоне древние пережитки прошлого, гномы к кровной мести призывают…
Судя по взгляду Кента, поговорить он пришёл не о гномах. И я спросил, понимая, что персик будет ходить вокруг да около ещё долго:
— Ладно, Кент, чего хочешь?
— Расскажи про зелья, а? — он зашептал, оглядываясь, — Ну, я про ящерицу-то слышал… Хотя всё расскажи.
— Для начала обмен, — хмуро сказал я.
— Да я ж тебе не кофемашинка, — персик развёл руками, — Зелья просто так не варятся, особенно, когда оборудования нет.
— Зёрна граната. Что ты о них знаешь?
— Зёрна чего? — судя по реакции, знал Кент явно не больше моего.
Я вздохнул, а персик вдруг выдал:
— Там чего-то с «той стороно» связано, я же листал книжки по алхимии. Нубские, правда, но там было чего-то…
Я чуть не подскочил, но Кент сразу же охладил мой пыл:
— Не помню, где, это искать надо, — и его губы сами собой потянулись в ухмылку.
Понятно, ему нужен стимул.
— Ладно, следующие зелья я у тебя возьму за голду, — сказал я.
— За две голды.
Я поджал губы. Ах ты ж, а я ещё тебя защищал, алхимик недоделанный.
— Тогда сваришь ещё банку своей «брони», окей?
— А что? — Кент прищурился, — Интересное что?
Я молча скрестил руки на груди.
— Ладно, ладно, сварю, — замахал руками Кент, — Но за две голды.
— Одну.
— Так ещё ж зелья будут. И вообще, Гончар, могу я хоть раз выиграть у тебя торг?!
Я улыбнулся:
— Ладно.
Пришлось предоставить небольшой отчёт по побочным эффектам, выявленным у меня от его зелья здоровья. Но больше персика заинтересовала реакция мангольера на зелье «брони».
— Как окаменел? Весь, что ли? — Кент задумчиво закусил нижнюю губу, потом выпятил её, — Ну-у-у… так, а если попробовать… ну…
Он что-то бормотал про кожу ящерицы, потом упомянул, что у него есть ещё и кожа змеи. Правда, она не египетская, и тут может выйти накладка…
— Слушай, Кент, — вдруг вспомнил я, — А ты, говорят, в Египте стырил бинты у мумии самого Ра?
Персик округлил глаза:
— Опа-опа!
— Расскажи, как ты смо…
— Точно, Гера, ну точно же! Да ты гений, плеер! — Кент оборвал меня, а потом, резко развернувшись, унёсся по коридору.
Я так и остался стоять, пытаясь понять, о чём мог подумать «не последний человек в Батоне». Ну, надеюсь, у него хотя бы из головы не вылетят мои зёрна граната.
***
Молчарь дал мне медальон. Деревянный кругляшок, на котором была изображена какая-то яркая звезда, а на её фоне лицо гнома с бородой.
И, к моей радости, журнал отреагировал на это правильно:
Активные задания:
1. Раздобыть зёрна граната с дерева Аида, дарующие шанс на возрождение из мира мёртвых. Выполнено.
Использовать зёрна. Не выполнено. Недостаточный уровень.
2. Проникнуть в Древние Подземелья и позвать Молчаря.
Не выполнено. Недостаточный уровень.
Ну, эти записи про уровень меня уже не волновали. Постепенно я уже привыкал к тому, что журнал был просто напичкан «техникой безопасности».
Ребята посмотрели на медальон, но никто не смог сказать, как им пользоваться. Да и Биби тоже ничего не почувствовала.
Мне оставалось надеяться на мой «взлом». Вот только скилл никак не воспринимал этот «кругляшок». Деревяшка она и деревяшка…
А позже я понял, почему Молчарь так сомневался: портал и Гималаи были не единственной трудностью.
Оказалось, что в Древние Подземелья гномов ученики Батона просто так попасть не могут. Единственный вариант — это только занятия по «Тёмной ботанике», на которые нас в эти самые подземелья должна будет перемещать тёмная эльфийка Таша.
Но первые «сиськи тёмных эльфиек» обещались быть только после сентября, когда в академии начнётся настоящая учёба. Когда прилетят старшие курсы, и преподаватели заработают на полную.
Тогда у нас начнутся настоящие данжи.
И тогда начнутся игры…
А пока только теория, практика, теория… Факторы, их совокупность, и даты, даты, даты.
***
Фонза, узнав про Семь Осколков Кольца, была просто на седьмом небе от счастья.
— Гера, — она даже схватила меня за плечи и тряхнула, правда, тут же смущённо отпустила, — Да ты представляешь, что ты накопал?!
— Э… Ну, это нам никакой погоды не делает.
— Ага, прям. Да этого нигде нет! Я через несколько дней стану третьим курсом, игорьком, и до сих пор не знала, почему Семь Великих Прорывов стали такими, ну, именно великими.
Она тараторила и тараторила про эти прорывы. Говорила, что природа их временна, но именно эти Семь побили уже все рекорды живучести.
— Нет, они, конечно, не со времён самого Первого Прорыва. Говорят, тот уже давно закрылся…
Она ударилась в рассуждения. Мол, учёные маги, которые изучают Прорывы, добились таких высот в этой науке, что могут предсказывать появление монстров. Могут узнать, когда Прорыв исчезнет, а несколько раз даже удавалось предсказать появление новых.
Семь Великих Прорывов нарушали законы магической физики. Должны были давно уже исчезнуть, потому что сопротивление нашего мира тоже имеет предел.
Но нет, установилось же какое-то равновесие. Но маги долго голову не ломали, а просто приняли это как факт. Ставь поправку в расчёты, и всё сойдётся.
Великие Прорывы, хоть и были исключением, сильно влияли на территории вокруг, но, к счастью, это тоже можно было рассчитать.
