— Они говорят, что если бы Чекан не сделал то, что сделал, нас бы всех не было, — как на духу выпалил я.
Начало было положено.
Сине-зелёная залилась смехом:
— Вот так новость. Вы слышали, девочки?!
Гелия тоже улыбалась, весело разглядывая меня. Даже злой смех веселит душу, и взгляды дриад стали мягче.
— Вас бы не было, — вдруг рыкнула сине-зелёная, — Людей.
— Но Молчарь сказал…
— Молчарь?! Этот забулдыга, который даже не может сковать нормальное кольцо?
Сине-зелёная ещё смеялась, но тут Гелия чуть поправила шевелюру, открывая взору красивые золотые серьги. Они были в форме фиалковых цветов, будто живые, и отлично подходили природной красоте дриады.
— Ну не знаю, Изма, мне очень нравится его работа.
— Гелия, не смеши меня! — сине-зелёная оттянула копьё, перехватила его посередине и замычала от возмущения, — Та цена, которую он берёт…
— А что ещё гномы тебе сказали? — улыбаясь, спросила Гелия.
— Ну, что отец мой был умный.
— Мать умнее, — Изма снова упёрла мне в шею копьё, — Почему вы, мужчины, всегда забываете про женщин?
— Я не забываю, — упрямо ответил я.
— Он не получил бы и трети своей силы, если бы Гончая не была рядом с ним, — Изма снова убрала копьё, упёрла древком в землю, стала вещать ораторским тоном, — Это ради неё он пошёл вслед за имперским рейдом.
— Да, да, ей были нужны какие-то цветы в Прорыве, и Чекан рискнул, — кивнула ещё одна дриада, — Я помню.
— Любовь у них была в первого курса, — мечтательно закатила глаза Гелия.
— Любовь! Да какая же это любовь?! — Изма воинственно потрясла копьём, — Она ради него отправилась «на ту сторону», в лапы властелину. А он?
— В какие лапы? — я округлил глаза.
— Они, твои папка с мамкой, узнали о пришествии… — начала было Изма, но тут поперхнулась, и снова упёрла копьё мне в шею, — Хитрый сын Гончей и Чекана. Ты решил перехитрить нас?
Я снова упрямо поджал губы. Да чтоб тебя.
Думай, Гончар, думай.
Дриады передо мной теперь отличались. Кто-то смотрел с жалостью, кто-то с презрением. Кто-то со злостью, а кто-то вполне симпатизировал мне…
— А кто сможет меня поцеловать? — выпалил я, вспомнив первую встречу с преподавателем по ботанике.
Глава 20, в которой вопрос
— Да как ты смеешь!!!
— Это немыслимо!
— Человек, следи за языком!
Дриады взорвались от гнева, затрясли копьями, и мне пришлось отступить на пару шагов. Из-за деревьев показались ещё лица, и на всех одновременно нарисованы удивление и возмущение.
Наконец, волна эмоций схлынула, и дриады замолчали. Они тяжело дышали, источая более яркий лесной запах, и сверлили меня взглядами.
— Улетай, сын Гончей! — прошипела Изма.
Она всё же проколола копьём мне кожу, и я почувствовал, как капелька крови потекла под футболку.
— А как же… — медленно выдохнул я, — что сегодня не прольётся кровь?
Изма прищурилась, но ничего не ответила.
— Получается, слово дриад ничего не стоит? — пытался добить я.
— Ты пытаешься перехитрить самого себя, человек, — это сказала уже Гелия, — Все знают истинное значение этих слов, не придирайся до мелочей.
Я поджал губы… Да ну пипец, непробиваемые.
— А я Дафну поцеловал, — выпалил я, — Легко!
Повисло молчание. Дриады за деревьями исчезли в листве, и послышалось хихиканье. Весёлый смех унёсся по кронам вместе с ветром.
— Дафна, Дафна…
Изма и Гелия переглянулись, и во взгляде я вдруг прочитал ревность.
— Дубыня уже забыла, что такое быть дриадой…
— А, по-моему, она круче всех, — честно ответил я, — Смогла выжить в саду с заколдованным мангольером!
Всё же я смог их удивить. Дриады переглянулись, снова показались из-за деревьев и исчезли удивлённые лица, и опять унеслась волна голосов:
— Дафна, Дафна…
— А говорят, сын Гончей, это ты спас Дафну, — нехотя протянула Изма, даже не отреагировав на мою провокацию.
Я пожал плечами, и тут же Изма убрала копьё, и махнула другим сделать так же. Потом она с интересом обошла меня, и вдруг приблизилась к самому уху.
В её голосе мне почудился шелест лесов, звон ручьёв, и пение утренних птиц:
— Значит, сын Гончей, тебе досталась от матери дерзость?
— Эээ… — только и вырвалось у меня.
Гелия засмеялась:
— Она так и не смогла выиграть. Для этого надо быть чуть больше, чем просто разбойником.
— А какой из него разбойник? — Изма так и дышала в ухо, — Он же… да он даже не земледелец.
Я упрямо сложил руки на груди:
— С чего бы это?!
— Ну что, человек, — Изма вдруг потёрлась об меня листочками на шевелюре, — Ты принимаешь вызов?
Дриады вокруг, и даже голоса в деревьях, кажется, зашептались. Все наперебой обсуждали, что наконец-то в магическом лесу произошло что-то интересное.
— Вызов?
— Да. Ты же говоришь, я тебя не поцелую?
— А к старшей отведёте?
— А ты улетишь отсюда?
— Я не умею…
— Мы отправим, — захихикали дриады.
Эх, отправил меня так разок гоблин за пьяным мхом. Я думал, в магический лес, а потом мозги огра с себя оттирал.
Я осторожно отошёл от Измы, чуть согнул колени, будто приготовившись к прыжку. Ну, глупо, конечно, я всё же земледелец, а не акробат.
Класс разбойника подразумевает повышенную ловкость. Если у меня есть «взлом», это даст хоть что-то?
Всё же Изма права. Ну какой из меня разбойник?
Но я пробурчал:
— Да, Изма, я говорю, что ты меня не поцелуешь.
Дриада отбросила копьё, и оно, упав на траву, вдруг расползлось кореньями и исчезло в земле. Затем лесная жительница приняла женственный вид, и стала так похожа на Дафну в оранжерее. Ноги вместе, спину чуть изогнула, игриво подняла руку к подбородку.
— Хорошо, — её голос заиграл лесными бубенчиками, — Я вижу у тебя скилл «сбор семян».
Я округлил глаза. Да я и думать о нём забыл, о своём проклятии… Именно с этого скилла началось моё определение в крестьяне, именно он наложил крест на карьеру боевого танка.
— Значит, пока ты… не найдёшь семя… — тут дриада задумалась, её глаза забегали по лесу. Видимо, искала растение посложнее.
