— Охренел, на!
— Тупая скотина, нах!
Тролль не обращал внимания, лишь заинтересованно посмотрел на лысину одного из гоблинов. Тот и так был зелёный, а в соплях ну вообще стал изумрудного оттенка.
Громадная ладонь обхватила замешкавшегося гоблина, внезапно притянула ко рту, и тролль, шумно всасывая, сунул голову орущего бедняги в рот.
Гоблин дёрнулся лишь пару раз, а потом затих. Вся шумная ватага под ногами тролля, к моему удивлению, не бросилась врассыпную, а захохотала.
— Вот же лошара, на!
— Это кто был, на?!
— Рохля, на!
— Хана Рохле, на!
А тролль, закончив долгий засос, брезгливо откинул тело гоблина куда-то в ящики. Лишь на миг мелькнули пустые глазницы убитого, и я понял, что вместе с соплями у бедняги высосали и мозги.
Тут тролль закрутил головой, стал шумно чесать затылок. Скрипнуло лезвие топора, показалось из-за его спины. Я обомлел: на секире был накинут почти располовиненный гоблин. Везунчик напоролся на лезвие грудью, да так и висел, будто обезьяна, спящая на ветке дерева.
На труп бедняги почти никто не обращал внимания. Лишь один из гоблинов, отбрасывая раскиданные везде ящики, время от времени кивал в сторону топора и со смехом бурчал:
— Пусть Бурдюк убирает, на!
— Вместе с Рохлей!
— Ой, на, ну ты даёшь, на!
Шурующие гоблины выскочили из одного ряда ящиков, и перескочили в следующий. Меня отвлёк шум с другой стороны: там тоже на склад заходили гоблины.
— Здорово, на!
— Нашли, на?
— Ни хрена!
Но ещё, готов поклясться, я увидел слабое марево в воздухе. Силуэты далёких гоблинов словно искажались в какой-то линзе, и эта линза была гораздо ближе.
Долбанный Надзорщик, это мог быть только он…
Отпрянув, я сразу пополз обратно.
— Так, народ, чего делаем?
Боря с готовностью подкинул булаву на ладони:
— Я выскакиваю и валю громилу. Вы всех остальных.
Усмехнувшись, я спросил:
— А реальный план?
— Песни нету, — Толя замотал головой, — Я вообще пустой.
— Дубинку доставай, значит, — бросил я, поднимая голову.
В принципе, можно было попробовать и забраться.
— Значит, дуем наверх.
— Ну, ядрён батон, а тролля оглушить?
Я схватился за трухлявую доску ящика, потом попробовал другую. Вроде держится.
И подтолкнул Биби:
— Давай, лезь.
— Я… высоты… это…
— Ты съела мох?!
Манюрова покачала головой, и я сделал страшные глаза:
— А почему?
Ничего не ответив, рыжая сразу же схватилась за доски и стала карабкаться вверх.
Рядом со мной протиснулась Блонди, уже в человеческом обличье.
— Гончар, если я сломаю ногти, с тебя три золотых, — она зацепилась, полезла по ящикам.
Её юбка задела мне по лицу, и я фыркнул. Кому чего, а ей ногти.
И в этот момент мелькнули тени в нашем ряду, в проходе показались ушастые коренастые силуэты. Мы сразу замерли: в конце штабелей нас скрывает густая тень, сразу не разглядят.
— Видишь, на?
— Жизнь темна, как ночь черна… — вдруг ответил гоблин.
— Ты чего, на?
— Стихи, на!
Тут доска, за которую зацепилась Биби, хрустнула, и девчонка поспешно схватилась за другую. Вниз посыпалась труха, и звякнул вылетевший гвоздь.
— Это же… — даже гоблины оторопели.
— ПОШЛИ, ПОШЛИ! — я рванул Толю и Бобра к ящикам.
— Братан, а драка?
Я ткнул вверх:
— Блонди толкай!
Боря сразу вскинул голову, на покачивающуюся на фоне потолка юбку Блонди, а потом рванул по жалобно скрипнувшим доскам. Лана сверху завизжала:
— Кого толкай, куда?!
— Ща, сеструха, помогу.
Но Блонди уже сама, подталкивая головой Биби, с удвоенной скоростью полезла вверх.
Лекарь схватился за штабель напротив, тоже рванул наверх, а я стал выдёргивать между досок железки и метать в гоблинов.
— Ой, на!
— Охренел! Нах!
Через миг я тоже ухватился за ящики и полез.
План был хорош, вот только я не особо учёл, что наш вес может как-то сдвинуть штабеля. Ну, вроде железками забиты, должны были устоять.
Но небоскрёб из ящиков, по которому карабкались Биби, визжащая Блонди, и яростно желающий ей помочь Бобр, вдруг со скрипом стал заваливаться. На нас с Лекарем!
— Братва! — в ящики над моей головой со звоном упёрлась шипастая булава, — Долго не протяну.
Боря, вытянув руку с оружием, пытался подпереть штабель, не дать завалиться. Я, чертыхаясь, заработал ногами ещё сильнее.
Когда меня схватили за штанину, и резко дёрнули вниз, я понял — всё, это пипец.
— Иди сюда, на!
Рука кое-как зацепилась за доску, неожиданно крепкую. Недолго думая, я выхватил тесло и стал махать где-то внизу, но гоблин уже перехватил меня за щиколотку, и рубить по своей же ноге я не мог.
— Пошёл ты, — ругался я, пытаясь достать его голову.
— Сюда его, на! Сюда!
— ДРУ-У-УГ! — тролль тоже отзывался, топал, сотрясая и так хлипкие конструкции.
Пипец, чего делать-то?! В панике я стал просто долбить по доскам ящика, и оттуда выскользнули, посыпались вниз клинки.
— Урод, на!!! — крик гоблина потонул в звоне, — Мне же ха…
Опустевшие ящики мигом сложились, я со своим ящиком рухнул сразу на полметра…
И началось.
— Бра-а-атан! — мне чуть ли не в лицо ткнулась Борина булава.
На рефлексах я схватился, а потом Бобр, сверкнув вспышкой скилла, махнул оружием.
— Давай, Геры-ы-ыч! — он подкинул меня оглушением.
И я полетел. Мигом допрыгнул до верхних ящиков, где уже сидели Биби и Блонди, и с пыхтеньем вскарабкивался Лекарь. Он же и протянул руку, успев меня подхватить.
Едва я зацепился за ходящие ходуном доски, как посмотрел вниз. Бобр, с улыбкой показав мне большой палец, исчез в лавине ржавых железок, сыплющихся с обеих сторон.
— Бори-и-и-ис! — завизжала Блонди.
Она чуть не прыгнула вниз, но Биби перехватила её за пояс.
Опора под ними стала сдвигаться. Штабель, на котором стояли девчонки, ударился в наш, всё стало разрушаться. Я подхватил их и рванул, заставляя прыгнуть на следующий.
