— Герыч, — Бобр показал только большой палец, — Ну ты крут!
Лекарь рядом с ним ощупывал себя, и бормотал:
— А если это, я целителем хочу… А ведь ещё можно?!
— Да нафиг он тебе сдался, Толян. У тебя ж песни вообще улёт.
— То есть, — сипло вырвалось у Селены, которая вышла из ступора, — Что значит дополнительная профессия?
— А вот то и значит, госпожа Лор, — Дворфич быстро ожил и отпустил бороду, которую, оказывается, всё это время сминал в кулаке, — Прав был Чекан, щебень-гребень!
Видно, он заметно волновался, раз сорвался на типичные гномские ругательства.
— Вы о чём, Гармаш Дворфич? — Селена чуть не сорвалась на визг.
— Был у меня с отцом этого плеера разговор, — вздохнул ректор, — У Чекана была теория, что ремесленники — пустые не просто так.
— Балласт же… — Селена прикрыла рот.
Но Дворфич не стал её упрекать, а наоборот сказал:
— А откуда пошло это, подумай? Балласт — лишний. Ну или пустой, понимаешь?
Я, слушая их споры, дрожащей рукой раскрыл журнал:
Георгий «Гончар» Гончаров
«НьюПлэй»
1 уровень
Новичок
Особые отметки: рекомендуется «разбойник». Дополнительная профессия: «ремесленник», рекомендуемая сфера развития «земледелец».
— Щебень-гребень, — ректор так и терзал бороду, — Чекан, тупиковая твоя жила, ну почему ж ты меня не уговорил тогда?!
— Надо сообщить в Министерство, Гармаш Дворфич!
— И сообщим, Селена, сообщим, — ректор задумчиво смотрел на статую за моей спиной, — Когда поймём, что такое мы нащупали.
Я улыбался, перелистывая страничку:
Основные умения:
«Взлом». Возможно повышение до третьего уровня умения.
Дополнительные умения:
«Сбор семян». Первый уровень.
— Это чего, Герыч, скилл тот из тролля, типа, без знака вопроса теперь?
Я кивнул, вытягивая из кошеля табличку. На ней был явный рисунок с открытым замком и ключом.
— И это невероятно, Георгий, — ректор схватил табличку, стал близоруко рассматривать.
— Я тоже так думаю, — заулыбался Бобр, — Невероятный скилл.
Блонди сразу же толкнула его локтем.
— Насколько мне помнится, у нас только пара студентов смогли повысить взлом до третьего на последнем курсе, — задумчиво сказала Селена Лор.
Глава 7, в которой бомбы
— И что же вы знаете об осколках? — требовательно отстукивая по подлокотнику трона, спросил Гномозека.
В его кабинете, как на ковре у начальника, опять стояла моя команда. Бобр равнодушно разглядывал потолок, а Лекарь всё время сверлил его взглядом, лишний раз желая напомнить, у кого слишком длинный язык.
Рядом стояли преподаватели Селена и Тай Лун. А ещё в сторонке пошатывался Тегрий Палыч, и было видно, что его вырвали прямо с весёлой вечеринки. Под глазом Тегрия красовался синяк — видимо, знатная заварушка сегодня была в гималайской забегаловке.
Мы-то прекрасно помнили, что наш куратор получил от того желтоглазого Оркоса плату за службу в таверне Белый Гном. И для нас было неожиданностью, когда Гномозека поставил твёрдое условие: «Никому об этом!»
Поэтому здесь и сейчас Тегрий присутствовал, как наш куратор, а мы должны были делать вид, что всё прекрасно.
Меня стали одолевать некоторые сомнения. Ну, я же напрямую видел, что Тегрий предатель, и общался с Оркосом. А тут непонятное требование от ректора…
Могу ли я доверять Гармашу Дворфичу?
Слишком, ну слишком много неясностей для моей головы. Вздохнув, я начал выкладывать:
— В общем, Гимли Кольцетреский давным-давно на собрании Высших рас, когда решали, что делать с кольцом, долбанул по нему топором.
— Замечательно, — улыбнулась Селена, — А мне казалось, что они меня совсем на уроках не слушают.
— Георгий, мне не нужны прописные истины… — усмехнулся ректор, — Признаюсь, что мы учим в академии, что кольцо было просто уничтожено. Так, Селена?
Селена Лор, вздохнув, кивнула:
— Именно. Хотя я, господа плееры, совершенно несогласна с этой позицией, — поспешила добавить она, будто оправдываясь.
К моему стыду, я не помнил такой лекции. Да, если честно, с приколистом Борей я половины её лекций не помнил, если только она не рассказывала что-нибудь более интересное, чем «совокупность экономических и политических факторов».
— И в то же время наши студенты заявляют об осколках… — улыбнулся Гармаш, — Так?
Я поджал губы. Не хотелось выдавать никого. Ни Молчаря, который первый рассказал нам об этом. Ни дриад, которые, как мне кажется, поведали нам ещё более страшные секреты.
Ректор ждал, и мне уже надо было что-то сказать.
— Ну, потом эти осколки вроде как похитили павшие расы, — я пожал плечами, — И попытались утащить через Прорывы обратно к «властелину с той стороны».
— Так, — задумчиво похлопал по бороде Гармаш.
— Ну, вот эти самые Прорывы теперь и называются Великими, их семь штук. И вроде эти осколки так и не попали на «ту сторону», а остались навечно внизу. В этих Прорывах.
— Ну, «внизу» не совсем верно, — поморщился гном, — Прорыв — это скорее свёрнутое пространство, с другим течением времени. Кротовая нора, есть у нюбсов такой термин.
— Чего? — вырвалось у Бобра.
Лекарь, что удивительно, даже не стал ёрничать над Борей, а сам удивлённо смотрел на ректора.
— Мост между параллельными мирами. Вот только оттуда к нам пройти гораздо легче, чем от нас к ним, — ректор откинулся на спинку трона, — И больше вы ничего не знаете?
Я стойко выдержал взгляд. Казалось, будто гном видит нас насквозь, со всеми нашими секретами и домыслами.
Ещё чуть-чуть, и начнёт выпытывать про ноты, про песни. Я так подозревал, ректору надо было выяснить, как далеко я зашёл в расследовании прошлого моего отца.
Что Гармаш, что Герман Чернецов — оба мне намекали, что я должен сидеть тихо. Никакой самодеятельности!
Ага, щаззз… Я пытался лихорадочно что-то придумать, чтобы избежать врнья, но и не выложить все свои планы.
Ещё б они были, эти планы.
Ну, нет, скажу преподам только то, о чём спросят прямо. Вот пусть и гадают, что же нам известно? И как задать нам вопрос, при этом не раскрыв ещё какого-нибудь страшного секрета.
Как ни странно, спас нас опять Боря. Ну, на то он и танк, чтобы принимать на себя урон:
