Упав на траву, я крутанулся, от боли хватаясь за бока, и два разных кадра запечатлелись в моей голове.
Хилка возле форта, перешагивая нашего Бобра, готовится шугануть мангольера обратно.
Меня переворачивает дальше…
От наших ворот, выскользнув из кустов, бежит на подмогу своим Багира, она уже совсем рядом.
А потом я закричал:
— БО-О-ОБР! — и удар дубинкой Багиры по лбу затыкает меня.
Искры сыпанули из глаз, но я всё равно кувыркнулся, вытянул голову, пытаясь разглядеть Борю.
Мой крик, кажется, услышали все — трибуны резко замолчали, наградив стадион тишиной, и даже Серый, отвлёкшись от грызни с Блонди, обернулся:
— Нет!
Тысячи взглядов устремились к центру поля, туда же со стрёкотом понеслись квадрокоптеры под потолком.
Наш Бобр, перехватив ошалевшую Хилку за ногу, резко вскочил и прямо вместе с ней нырнул внутрь форта. Оттуда послышался истошный визг:
— Убери руки, уро-о-од!
Близорукий мангольер, которому до них оставалось всего ничего, стал снижать скорость, подкатываясь к форту. Остановился, ошарашенно поглядывая на бревенчатый частокол и заросший вход в нём, стал прислушиваться к возне внутри.
Видимо, его удивляло, что неожиданно вокруг стало пусто.
Серый резко обернулся, с рыком отбросил Блонди вместе с дубинкой:
— Ты когда успел?! — его зрачки прожгли меня злостью.
— Ржать надо меньше, — просипел я, пытаясь встать.
Багира успела вломить и нашей Биби, но тоже выпрямилась, с ужасом глядя на центр поля. А потом стрелой понеслась вбок, к кустам.
— Давай, Багира-а-а! — Серый сам чесал изо всех сил к форту.
— Ще-евы-ый! — протягивал руку вслед беззубый Хищник.
Мангольер задумчиво огибал форт… Вот, ещё чуть-чуть. Он прокатился мимо бокового входа…
И оттуда щучкой вылетел Бобр, смачно прямо сверху рубая своим «оглушением». Апельсин, кажется, аж сплющило от такого обращения, он отскочил два раза от земли, и застыл, дрожа от действия скилла.
— Десять очков группе Гончара за удар, — с воодушевлением провозгласил диктор.
— Сволочь, стой!!! — в голосе Серого сквозила паника.
— Эй, толстый, — вставая после удара, ощерился Бобр, — Ту-ду-ду-ду!
А потом, как заправский футболист, с короткой пробежки лупанул ногой по зубастику, как по мячу…
— Десять очков группе Гончара за удар.
***
— Толян, ну, ещё раз скажи? — Бобр всё не унимался.
— Деревня, лучше отстань, — Лекарь уже просто отмахивался.
— Герыч, ну ты скажи?
— Боря, в десятый раз?
— В пятнадцатый, Георгий, — важно кивнул Толя, — Я начал вести счёт после пятого.
— Не, ты же сказал мне «лежать»? А они чё? Толстый, тушка, хряк, — Бобр стиснул зубы, — А я лежал, Герыч!
— Ну молодец, молодец, Боря, — вздохнул я, — Ты выдержал неимоверное давление!
Здоровяк расплылся в улыбке и откинулся на ствол дерева.
— А батя как был рад, а?! — Бобр завёл руки за голову, стал шуриться, глядя на небо, — Прямо ваще, гордый такой!
Я тоже улыбался.
«Сто пятьдесят очков группе Гончара за гол. Матч окончен, счёт 170-30 в пользу группы Гончара».
Ради этого стоило получить и по рёбрам.
На миг все проблемы будто исчезли, и даже не хотелось куда-то бежать, что-то там расследовать. Папа, мама, вы уж извините пока, но у нас тут, на «нашей стороне», сегодня праздник.
Я тоже лежал на травке, мечтая, чтоб меня вот так с гордостью обнимал отец, как Бобра после матча.
Да что там Бобр. Даже к Толе подошёл его высокомерный братец, поздравил с победой. Истинного признания в его глазах было мало, скорее, лёгкое удивление, что Толян чего-то такого достиг.
«Гера, это было просто круто», — сказал бы мне Чекан, если был бы тут.
Я вздохнул…
Да, первая игра, и пусть выиграли на чистом везении. Бобр, конечно, чуть преувеличивает про свой вклад.
Он же промахнулся мимо ворот, зубастик ушёл левее и воткнулся бы в кусты. Но там уже выскочила Багира, которая со своей фантастической скоростью успела практически до ворот.
Вот только она долбанула по зубастику дубиной, пролетая в красивом прыжке. Долбанула пятым ударом, и, когда Багира шлёпнулась на землю, от её дубинки отскочил уже разъярённый монстр.
Проведи она удар намного чётче, и среагируй сразу прыжком в кусты, то всё бы получилось. Но поди это сделай, когда волнуешься.
Вот и тут она ожидала, что испуганный мангольер унесётся. А нет, тот понёсся прямиком на неё, и Багира непроизвольно рванула назад.
В ворота…
Вывод напрашивался сам собой — удары по зубастику надо считать.
Но выглядело действительно так, будто «хладнокровный плеер, точно предполагая движение разбойницы в кустах, произвёл замечательный удар».
Так вещала статья в газетке Мэджик Гэйм Ньюз, которую нам показал Тегрий Палыч после матча. Пресса в Обществе Игроков работала быстро — едва Тегрий вывел нас из раздевалки, где притихший Серый неожиданно пожал мне руку, как ко мне опять прилепились журналисты:
«Говорят, вы замешаны в инциденте, произошедшем в Сито. Когда вы разрушали кабинет агента Надзора, вы чувствовали удовлетворение? Это ваша месть за отца?»
«Говорят, вы владеете двумя профессиями?»
«Когда ожидать второго пришествия Чекана?»
«Вы уже связались с «властелином той стороны»?»
К счастью, опять появились Гармаш Дворфич и преподы, взявшие на себя удар.
Абсурдность некоторых вопросов меня поражала, даже в нюбской жёлтой прессе я не встречал такого. Тегрий намекнул, что это делается специально, чтобы вызвать у меня хоть какую-то реакцию.
Дворфич на время расследования инцидента в саду, а потом и в Сито, добился, чтобы журналистов пока не пускали в Баттонскилл. Но на время нубобольских игр это правило не распространялось.
«Они освещают ход соревнований», — таков был вердикт Тегрия, — «Гармаш Дворфич хочет с тобой встретиться, чтобы проинструктировать, что можно, а что нельзя говорить».
Вот мы и сидели в саду, ждали нашего ректора Гномозеку. Вроде как ректор пока разбирался с журналистами, с представителями Министерства, и с гостями из других магических академий. Да, его должность подразумевала много встреч.
Биби и Блонди стояли на дорожке, что-то горячо обсуждая. Лана, в белой блузке и короткой юбке, подрагивающей под ветром, нервно выглядывала в саду Дафну Дубыню. Про гель-лак она прекрасно помнила, и упускать случая не хотела.
