Конечно, я сомневался, что наш мозговой штурм чем-то поможет, но спустя пару минут нарисовалась вполне ясная картина.
Шесть высших рас жили себе припеваючи «на той стороне». Имели силу с помощью «гимнов» управлять там природой и всё такое.
Потом там захватил власть «тёмный властелин»…
— Стрёмный, — хохотнул Бобр.
Мы все строго на него глянули, но от улыбки не удержались.
— Вот именно, что стрёмный, — кивнула Фонза, — К какой расе он принадлежит, кто такой вообще, нигде не написано. Чистое зло прямо.
Получалось, он каким-то образом смог противостоять магии высших рас, и даже грозился их уничтожить.
— Шесть высших рас бежали из того мира, — Фонза начала перечислять, — Орки, гоблины, эльфы, гномы, дриады, кентавры.
— Так бы и сказала — совокупность рас, — хмыкнул Бобр, у которого в глазах появилась скука.
— Так вот, в нашем мире у них уже не было этой магии. И я нашла утверждения Аида, как он сожалеет, что остальные боги вместо того, чтобы найти способ «извлечь силу, хотят завладеть ей».
— Извлечь силу? — спросил я, — Какую, того властелина?
— Я думаю, гимны? — Фонза подняла одну бровь.
— А Ноты? Или это и есть гимны?
— Гимны, ноты. Называй как хочешь, но Гимли Кольцетреский, когда расколол кольцо, совершил ошибку, — прошептала последние слова Женя.
— Но такого не может быть, — вдруг подала голос Биби, — Ведь история же говорит…
Но Фонза уверенно перебила рыжую:
— История говорит, что до раскола кольца не было Великих Прорывов.
— Ну, это мы уже поняли, — отмахнулся я, — Молчарь же говорил, что куда осколки спустили, те Прорывы и стали Древними.
— Вечными, Гера, — с глазами, полными страха, сказала Фонза, — До раскола кольца не было вечных Прорывов.
Над нашей полянкой воцарилась тишина. Где-то в стороне прошелестела листва, мы заметили, как пробежала дриада Дафна Дубыня, окликнувшая какого-то ленивого гоблина.
Блонди даже не шелохнулась, её тоже «проняло». А я всё пытался хоть как-то организовать в голове ту кучу информации, что получил сейчас.
Глава 11, в которой двойной шпион
Мы сидели у себя в холле после консультации с ректором по поводу журналистов. Вся лекция Дворфича о том, что можно говорить журналистам, а что нельзя, пролетела передо мной, как во сне.
Уж слишком сильно в душу залегли слова Фонзы о том, что своей хитростью «властелин той стороны» обеспечил себе постоянные прорывы в наш мир.
Из наказов Дворфича мне больше запомнились слова о том, что теперь нам прогулки по Баттонскиллу заказаны.
«Только библиотека, только стадион с играми и тренировками, только аудитории с лекциями. Только сад, только оранжерея. Всё, что относится к учёбе», — таков был вердикт Гномозеки, — «Тегрий Павлович лично проследит за вами. Других преподавателей я уведомлю, так что о любых ваших действиях я рано или поздно узнаю».
Самое интересное, ректор застал в саду нас вместе с Фонзой и Кентом, и потребовал от них тоже присоединиться. Кенту с его зельями и экспериментами и так досталось, теперь же за любую помощь нам ему грозило исключительное наказание.
Фонзу же предупредили, что даже любого самого талантливого студента так же может ждать проступок за нарушение правил Баттонскилла.
А ещё мне запомнились чёрные кудри Жени Пашневой…
Меня вырвал из воспоминаний Боря:
— Не, ядрён батон, это какой-то попадос, — проворчал он, нервно постукивая пальцами по столешнице, — Мы ж мир спасаем!
— Вот тут я с тобой согласен, деревня, — вздохнул Лекарь, — Мы вывели на чистую воду заговорщиков, а нас вот так.
— Итс булл щит, — рявкнула Блонди, — Факин систем!
Бобр даже чуть ссутулился, и покосился на Биби:
— Это чего это она?
— А в магический лес тоже нельзя, — вздохнула Айбиби, — Гель-лак отпадает.
— Прикольно, — Бобр усмехнулся, — Голды завались, полный склад всякого шмотья, но к гномам идти нельзя. А мне нагрудник чинить надо.
Да, на вопрос, как нам дальше жить, Гномозека сказал, что всегда есть склад со старым пердуном-эльфом. А о том, что там амуниция и тариф оставляют желать лучшего, ректор слышать не хотел.
«Система обучения даёт каждому тот минимум, который требуется для полноценной жизни в обществе игроков!»
Поджав губы, я стиснул кулаки, а потом достал свой журнал. Стал равнодушным взглядом скользить по страницам.
Статус, квесты…
Только-только забрезжил рассвет, я получил настоящий класс, и вдруг система надавила на нас всей своей массой.
Вот и мой отец пытался бороться с системой…
Ну же, Гончар, что бы сделал твой отец? Чекан, где бы ты искал выход?
А выход нужен, мы должны действовать. Семнадцать лет прошло с момента последней попытки выхода «властелина» в этот свет, а Министерство и в ус не дует.
Моя команда смотрела на меня и всё понимала. Теперь они тоже верили мне, после всего того, через что мы прошли.
Что-то грядёт, но общество игроков просто отрицает это.
Я не сразу понял, что рассматриваю свои квесты. А ведь кое-что изменилось.
Активные задания:
1. Раздобыть зёрна граната с дерева Аида, дарующие шанс на возрождение из мира мёртвых. Выполнено.
Использовать зёрна. Не выполнено. Недостаточный уровень.
2. Сообщить Молчарю о результатах расследования.
Не выполнено. Недостаточный уровень.
Интересно получается. Запрет Гномозеки сообщать о том, что мы видели в «Белом Гноме», позиционировался системой, как «недостаточный уровень». Но квест-то оставался!
Что главнее? Система или ректор?
Блин, Гончар, ну надо чаще заглядывать в журнал…
— Короче, братва, полный попадос, — повторился Бобр.
Я встал, оглядел всех спокойным взглядом. Упёрся ладонями в столешницу.
— Народ, не в мою смену.
— Э, — Бобр поскреб затылок, — Чего, Герыч?
— Ты же понимаешь, Георгий, что нарушение правил повлечёт за собой двойные штрафы? — Толя ткнул пальцем в колбу с экспометром.
— Я всё понимаю, — ровно сказал я, — А ещё понимаю, народ, что только нарушение правил подарило нам то, что имеем сегодня.
Я не сводил глаз с ребят. Мне хотелось, чтобы они поняли — если остановимся, прогресса не будет. И ждёт нас в лучшем случае прозябание на бумажно-надзорной периферии, офисные клерки в мире игроков. Лучше не придумаешь.
