— Вот тебе, — прохрипел я, — удобрение!
От удивления монстр захлопнул бутон, а я навалился сверху, обнял его руками и зажмурился от усилия, стал стискивать. Не дам выплюнуть, не дам!
Лотос вырвал корни из пола, стал уже чуть ли не скакать, пытаясь раскрыть пасть и выплюнуть ядовитый мох. Нет уж, сегодня день Гончара!
Когда растение пошатнулось, будто стало вянуть, я открыл глаза. Посмотрел внимательнее, даже слегка расслабился…
— Что, всё? — вырвалось у меня.
— А-Р-Р-Р!!! — пасть резко раскрылась, и сразу все щупальцы и усики отбросили меня в сторону.
Я упал на спину, кувыркнулся… Успел заметить, как Лотос истошно суёт себе в невезучий бутон щупальца, пытается вытащить, выплюнуть синий мох.
И вдруг я провалился в зелёную жижу. Да твою-то за ногу! Я зажмурился, чертыхаясь, заработал ногами, схватился за берег. Тут было неглубоко, чуть выше колена, но дно ужасно склизкое.
Я не смог встать, одновременно пытаясь и протереть глаза, и схватиться за берег. Вот вроде ухватился, подтянул себя, чтоб вылезти.
Мои глаза открылись в тот момент, когда сразу несколько щупальцев обхватили мне шею, а потом резко окунули. Я заработал руками, стараясь сорвать удавку.
Сила земледельца позволила побороть одно щупальце, но вдруг прилетело второе. И воткнулось прямо в живот, даже через нагрудник я почувствовал силу удара.
Чёртово зелье Кента уже почти перестало работать!
Я хапанул воздуха… какого воздуха?! В горло хлынула вонючая жижа, мне хлоркой едва нос не пробило.
За щупальце я уже схватился не как за врага, а как за спасителя. И Лотос меня, откашливающегося, резко вырвал из жижи, с размаху долбанул по статуе.
Кажется, теперь треснул не камень…
— О-о-о, — я сполз со статуи, шмякнувшись на пол.
Ощущение было, будто меня просто всего сломали. Да ещё жуткий кашель скрутил лёгкие.
Лотос снова грозно проревел, когда я смог повернуть голову, выискивая взглядом серп. Да какой серп, надо ветку мангольеров добытЬ!
Меня обхватило щупальце, резко сжало… И вдруг я выскользнул из захвата.
Долетело удивлённое рычание, а я сгруппировался, чтобы хоть как-то отпрыгнуть, отползти.
И не смог…
Ноги так и обмякли подо мной, руки елозили где-то в стороне. Я попытался повернуть голову… Не получилось, так и смотрел на свою стопу в ботинке, застывшую возле лица.
Тут меня подняло щупальце, и я, тряпкой зависнув в воздухе перед хищным бутоном, вдруг понял, что не могу пошевелить никакой частью тела. Мышцы отзывались, но костей просто не было.
Да что со мной происходит? Пипец, Кент!
— Пипеш, Хенд… — прошепелявили мои губы.
Лотос попытался меня опять прожевать, но я чувствовал, как слизняком выдавливаюсь из нагрудника, едва он зубами нажимал.
Это была какая-то другая крайность твёрдости… Сверхмягкость!
Разозлённый Лотос швырнул меня в сторону, и сплюнул нагрудник. Я шмякнулся об статую, а потом снова залетел в жижу.
Мне повезло, меня выкинуло головой на другой бережок. Я лежал, бессильно глядя на плавающую передо мной ветку мангольеров. Ну что ж, Гончар, ты хотел до неё добраться?
Давай, возьми…
И Лотос с той стороны замер у статуи, смотрит с настороженностью, не спешит подходить. Я был прав, он боится именно эту палку.
Вот только даже пальцы у меня двинуться не в состоянии. Ну, Гончар, давай, твою за ногу!
За Батон!
За Бато-о-о-он!
Моё тело дёрнулось в движениях стиля «боевой пудинг», а потом я почувствовал, что начинаю соскальзывать с бережка обратно в зелёную жижу.
И зараза Лотос совсем не собирался этому мешать…
Глава 18, в которой удобрение
Тело так и соскальзывало, я дёрнулся раз, другой.
— Аха-а-ап, — и снова я в этой дряни, погрузился с головой.
Нос разрывало от едкости, а глаза я вообще жмурил из последних сил. Но, даже оказавшись в жиже, я продолжал дёргаться.
И не сразу понял, что здесь это выходит лучше, чем на суше. Пусть и без костей, но рука послушно пошла в сторону. Правда, извивалась, как щупальце.
А ноги?
Меня чуть отнесло вперёд, когда я попробовал ими подвигать. Нет, мой мозг просто дал команду согнуть и разогнуть коленки, но что там сотворили конечности, оставалось только гадать.
Я и вправду мог двигаться здесь, как осьминог или медуза.
Воздуха не хватает, глаза и нос жжёт, а я пытаюсь освоить новый метод перемещения. Секунд через двадцать у меня получилось перевернуться, чтобы вытащить лицо, и я вдохнул ещё спасительного кислорода.
Тут же моя макушка коснулась ветки, плавающей рядом.
Ага! Ну, держись, Чёрный Лотос.
Медленно, как медуза, я попробовал взять палку… Пальцы не слушались, да и вообще барахтались, как червячки. Тогда я принялся обвивать её рукой, как щупальцем.
Пока я с этим справлялся, воздуха опять стало не хватать. Пришлось вынуть рот, вдохнуть.
На миг я представил, как это выглядит со стороны. Чёрный Лотос стоит у берега и ждёт, когда великий воин в зелёной речке приготовится к бою. И даже если это займёт час или два, он потерпит, да и вообще, это ж растение. Он может ждать хоть три года.
На самом деле Лотос давно должен был меня добить. Успокаивало то, что монстр боялся ветки мангольеров, и, видимо, только поэтому ещё не напал.
Наконец, я смог взять ветку, если можно было так назвать мой захват. Пипец, и что теперь?
Так, продолжая плавать амёбой вокруг палки, я пытался придумать, что делать дальше, но даже мысли у меня увязли, стали растекаться. Я старался собрать их в кучу, сконцентрироваться хоть на чём-нибудь, но ничего не выходило. Интересно, а мозг эта дрянь не растворяет?
Когда меня вдруг подцепили и потащили к берегу, я смог только покрепче обвить палку рукой-щупальцем. Ну, ничего, сейчас-то я тебе покажу, Чёрный Лотос. Узнаешь, что такое ядрён батон!
Я ощутил, как плюхнулся на бережок. Моё тело растеклось среди булыжников, и я непонимающе моргал, глядя на крупинки песочного цемента под лицом.
Кажется, это наше поле боя с Чёрным Лотосом. Вот, торчит плитка в разных местах.
Неожиданно мне повернули голову и что-то впихнули в рот. Огненная жидкость потекла в горло, я закашлялся, задёргался, но всё равно цеплялся губами за горлышко бутылька.
— Зачем, а? — протявкал в ухо такой грубый голос, словно это древняя старушка с напрочь прокуренным горлом, — Зачем в реагент полез, щебень-гребень? Как вообще не растворился?
