Он сразу же поделился, что не помнит, когда потерял сознание, но ему приснилось, как его зовёт Блонди.
— Она была такая, ну… а, не, Герыч, не фиг тебе знать, какая она была.
Я тоже встал, осматриваясь.
Меня до сих пор удивляло, что можно вот так посреди ада наткнуться на колодец исцеления. Он выглядел чужеродным предметом здесь — в пещере только лава, огонь и дым, и вдруг каменная чаша с белоснежным туманом в ней, которую окружает голубое сияние.
Я ещё раз умылся водой, разогнав туман. Таким бодрым я ещё никогда себя не чувствовал.
— Э, а мы это, не отравимся? — с сомнением Бобр всё же зачерпнул водички, тоже ополоснул и без того мокрое лицо.
Уж я постарался перед этим, залил его основательно.
— Ты в игры не играл, что ли? — спросил я.
Тот неуверенно покачал головой:
— Да не, батя не давал.
Мне пришлось пояснить, что подобные вещи — обычное явление для всяких подземелий в компьютерных играх. Правда, нам преподы в Батоне тоже об этом не рассказывали, а значит, это скорее особенность нижних уровней Прорыва.
— В любом случае, Боря, уже поздняк, наглотались, — вздохнул я, — И ещё одно…
Я посмотрел, куда нам предстояло идти.
Тот же холмистый пол, торчащие сверху и снизу наросты. Но через несколько десятков метров пещера, всё так же дымящаяся и извергающая лаву, сужалась и заканчивалась дырой.
Огромный тёмный тоннель, в котором ничего нельзя было рассмотреть.
— Ты не договорил, — с беспокойством напомнил мне Бобр, — Чего «ещё одно»?
— Обычно такие колодцы, — я кивнул за спину, — ставятся перед самыми труднопроходимыми местами.
— Трудно… чего? — Боря переспросил, а потом сглотнул, — Понял. Ядрён батон там впереди, короче.
Делать нечего, и мы двинулись вперёд. Через несколько шагов аура колодца закончилась, и снова лёгкие стало скручивать от угара.
Пришлось вернуться. Я перерыл весь кошель, но не нашёл подходящей тары. Зато Боря нашёл какое-то нубское зелье храбрости. Он его сразу же выпил, сообщив, что уже готов бить морду «властелину той стороны».
Мы набрали в бутылёк целительной воды, но едва вышли из ауры, как жидкость в таре исчезла. Ясно, законы игрового мира намекнули, что лечиться можно только рядом с колодцем.
Тут Бобр ткнул в сторону булавой, показывая на что-то за каменным выростом. Глаза у меня уже слезились от дыма, но я разглядел труп игрока.
Твою-то за ногу…
— Это Ведун, что ли? — ошалело спросил Боря.
— Да! — я в несколько прыжков оказался рядом с телом.
Не знаю, от чего умер этот бедняга, но тело лежало на краю лавовой трещины, и у него уже отгорели ноги. Почему-то его напарник Оркос даже не подумал воскресить друга.
Не сговариваясь, мы подхватили игрока и потащили к колодцу.
— Герыч, он же нас раскидает, — проворчал Боря.
Пришлось вытащить из кошеля связку учебников, освободить верёвку, и крепко перевязать трупу руки. Хоть я и не был уверен, что он оживёт, но лучше было перестраховаться.
— Плескать водой не будешь? — спросил Боря.
Я покачал головой:
— Я ещё не дурак вроде…
Бобр облегчённо выдохнул.
Воскрешать игрока я не собирался, но и сбросить его тело в лаву не смог бы.
Мёртвый Ведун не шевелился, и я первым делом снял в него пояс. Надо было ещё там, в коридоре, отнять у Вайта его инвентарь, но, как говорится, «умная мысля приходит опосля».
Танк уже пристроил руку в кошеле Ведуна, круглыми глазами показывая мне, как много там интересного:
— Ну, ядрён батон, теперь заживём, — он ощерился, вытаскивая красный свиток.
Я с опаской посмотрел на предмет. Адская магия…
— Осторожно, Борь, не будем спешить.
Над телом Ведуна появилась мушка. Ещё только одна, но мы с Бобром сразу же переглянулись. Магия уже нам знакома, но теперь хотя бы известно, что время ещё есть.
Пипец, опять нет времени всё обдумать!
Бобр сгрёб кинжал Ведуна и его кошель, я тоже пробежался руками по плащу игрока. Вытащил пару свитков из карманов, на груди нашёл целую патронную ленту.
Ну, сначала мне показалось, что патронная, потом выяснилось, что это тоже свитки, только крохотные.
— Да, Надзор неплохо так оснащают, — вздохнул Бобр.
Времени больше не было, и мы, оставив Ведуна, над которым летала уже не одна мушка, поскакали к дыре в конце пещеры. Оттуда на нас полетел порыв ветра вместе с утробным гулом, но мы не стали останавливаться.
Зато ветер сдул весь угар, от которого кружилась голова. Да и выбора особого не было. Не знаю, когда там Вайт пробьётся через ворота, но ведь скоро и Ведун очнётся.
Дыра так и гудела, когда мы вбежали в кромешную темноту…
Глава 22, в которой никак не двинуться
Темнота закончилась внезапно, открывшись залом таких огромных размеров, что я от удивления открыл рот.
Где-то на невообразимой высоте плавали облака, сквозь которые проглядывал потолок со свисающими сталактитами.
Непонятно, рукотворный это был зал, или нет. Далеко по бокам во мраке скрывались огромные колонны, уходящие вверх, но при это весь пол был усеян острыми скалами, и пройти можно только по выдолбленной между ними просеке.
Внизу, в середине зала была вымощена громадная круглая площадка, окружённая фонарями на столбах — они-то и освещали пещеру.
А в центре стояла каменная арка, невероятно древняя и массивная. Да, она стояла не в стене, не примыкала ни к какому зданию — просто арка на невысоком постаменте. Вниз к ней опускались толстенные цепи, свисающие с потолка.
Врата высотой с пятиэтажку, не меньше, и я даже не представлял, для удобства какого существа сделали такой портал.
— Ядрён батон, — пропыхтел Боря.
— И не говори, — кивнул я, сразу ныряя под укрытие одной из скал.
Центр пещеры был пониже, и, несмотря на нагромождение низких скал, я хорошо видел, что площадка пустая. А ведь из всех противников, что мы встречали, остался Оркос Менэтиль, и я надеялся найти его тут.
— Братан, а почему вообще Прорыв пустой, не знаешь?
Я пожал плечами.
— Вроде недавно имперский рейд зачищал его, не? Может, не успели мобы накопиться?
Мы перебежали к другой скале, откуда открывался вид получше. Ох, не нравилось мне, что я никого не вижу.
Не к добру это…
Боря, потряхивая булавой, осматривал одну сторону, я другую. Так в молчании прошло полминуты, и в зале царила гробовая тишина. Лишь иногда слышалось, как бьётся о скалы капелька, прилетевшая с высоченного потолка.
