Юноша скользил своим мягким, снисходительным взглядом по Практикам Секты Небесного Огня, каждый из них был ни на что неспособной мошкой в его глазах. Когда его взгляд остановился на Ла Раи, Цин Сяошань нахмурился. Он не видел глубину Культивации мальчика, однако его скрытый талант поражал.
— «Что такой талант забыл в этой Небом забытой Секте?» — подумал он.
Но когда Ла Раи перевел свой взгляд на него, Цин Сяошань нахмурился еще больше. В глазах мальчишки не было ни восхищения, ни благоговения, ни даже страха или опасения. Он смотрел холодно и высокомерно на всех во Внешней Секте Небесного Огня, даже на Цин Сяошаня.
— Да как ты смеешь, презренная мошка? — одними губами прошептал юноша, и в этот момент Ла Раи усмехнулся, его глаза похолодели. Мальчик смотрел Цин Сяошаню прямо в глаза, он словно насмехался над ним этим взглядом, говорил, что он выше Цин Сяошаня. И юношу это раздражало. В его глазах тоже появилось ледяное спокойствие, их взгляды скрестились в безмолвном противостоянии
В конце концов Цин Сяошань усмехнулся, по-прежнему не отводя взгляд, он подозвал к себе Практика, находящегося на пике пятой ступени Конденсации Ци. Секта Небесного Огня действительно была довольно слабой и маленькой, поэтому Практиков пятой ступени Конденсации Ци было всего двое. Здесь они были настоящими королями, в их руках была власть, но, тем не менее, никто из них не смел вставать на пути Цин Сяошаня. Практиком, которого подозвал к себе юноша, оказался никто иной, как Цзян Мао. Цин Сяошань шепнул ему что-то мягким, приятным голосом, после чего на его лице появилась добрая улыбка. От этой улыбки Цзян Мао весь задрожал. Он бросил рассеянный взгляд на Ла Раи, но быстро вспомнил, что всего месяц назад он был на первой ступени Конденсации Ци. Даже если мальчик продвинулся до второй ступени, он по-прежнему не представлял никакой опасности для мужчины.
Цзян Мао ухмыльнулся и двинулся прямо на Ла Раи, но как раз в этот момент колокол затих. Вместе с его звоном затихли и все на площади, благоговейно уставившись на белокаменную платформу, на которую призмариновыми лучами опустились несколько практиков. Среди них была Старшая Сестра Дин, но кроме нее там стояло двое мужчин. Один из них по меркам смертных выглядел лет на семьдесят, его лицо на вид было неприятным и скомканным, он оглядел собравшуюся толпу пронизывающим взглядом. Все смотрели на него с восхищением. Все, кроме Цин Сяошаня и Ла Раи.
— Смотри, это Старейшина Шань! — слышались перешептывания в толпе, — А за ним Старшая Сестра Дин и Старший Брат Лань!
— Я слышал, что Старший Брат Лань Си Жень недавно достиг пика девятой ступени Конденсации Ци, теперь он второй ученик Внутренней Секты Небесного Огня!
— Да, интересно, смогу ли я когда-нибудь достичь пика девятой ступени Конденсации Ци?
— Ха-ха! С твоим-то скрытым талантом? Не смеши меня!
Старейшина Шань нахмурился, и все разговоры сразу стихли. Он прокашлялся, затем внимательно оглядел собравшихся, и заговорил:
— Чтож, как вижу, все, кто хотел прийти, пришли. Пришло время раздать вам пилюли Культивации и духовные камни для новеньких повторяю, — он поморщился, будто это обстоятельство его нервировало, — Каждый месяц Секта Небесного Огня жалует ученикам своей Внешней Секты пилюлю Духа и половину духовного камня. Грабить других учеников не запрещается, но не слишком увлекайтесь, всему нужно знать меру. Будет неприятно, если из-за вас боевая мощь нашей Секты упадет…
Ла Раи и Цин Сяошань одновременно усмехнулись. Боевая мощь? Во всей Секте для боя годится всего одиннадцать человек. Будет ли много вреда, если погибнет несколько Практиков начальных ступеней Конденсации Ци?
— …А теперь ваш Старший Брат распределит пилюли и духовные камни, — завершил свою речь Старейшина Шань и кивнул Старшему Брату Лань: — Лань Си Жень.
Когда прозвучала эта фамилия, Ла Раи вгляделся в парня. Он выглядел лет на двадцать, мальчик сразу вспомнил о пропавшем сыне одной из двух главных семей города Лань Ай.
Лань Си Жень кивнул Старейшине, после чего снял со своего плеча одну из бездонных сумок, раскрыл ее и взмахнул рукавом халата. В тот же миг из сумки вылетело и закружилось множество огоньков. Они кружили над толпой Практиков, а после стали осторожно и медленно опускаться им в руки. Все Практики прямо с ума посходили: широко раскрыв ладони, они прыгали, стремясь схватить даже те вещи, что принадлежали другим. Глядя на это действо, Ла Раи поморщился.
— «Неужели они так сильно восхищаются этими камнями и пилюлями? — он покрутил в руках оба предмета, однако они не произвели на него никакого впечатления, — Эти пилюли довольно низкого качества, а духовный камень… что это за маленькая бусина?»
И правда, духовные камни, которые лежали в сумке Ла Раи были, конечно, разными, но все до единого были как минимум в несколько раз крупнее этого.
— И что мне с ним делать?… — тихо произнес Ла Раи. Мальчик и не заметил, как туман, окутавший главную площадь в тот момент, когда перед Практиками появились Старейшина и два ученика Внутренней Секты, внезапно развеялся. Он задумчиво пошел по направлению к своему дому, но вдруг остановился. Не оборачиваясь, он холодно спросил:
— Почему ты преследуешь меня, Старший Брат?
— Заметил все-таки? — усмехнулся Цзян Мао, — Один человек приказал мне проверить твою силу. Но, так как мы оба знаем, что ты ничего из себя не представляешь, можешь просто отдать мне свою бездонную сумку.
Ла Раи медленно повернулся к Практику и холодно на него посмотрел. Его не удивило то, что он считает его посредственностью, однако приказ… мальчик сразу вспомнил красивого юношу в белом халате с золотым иероглифом на поясе. Он холодно хмыкнул. Не решился прийти сам? Или решил, что для Ла Раи слишком престижно пасть от его руки?
Ла Раи сделал спокойный, медленный шаг к Цзян Мао.
— Проверить мою силу, говоришь? — он недобро усмехнулся, — Как же ты узнаешь, на что я способен, если мы даже не начнем бой?
— Мальчишка! — взревел Цзян Мао, — Я убью тебя!
— Попробуй, — Ла Раи не хотел продолжать разговор, ему не нравилось, что его задерживают, и он понимал, что так просто этот человек его не отпустит.
Он поднял руку и пустил в перчатку немного духовной энергии. В тот же миг к Практику полетели Золотые Нити Жизни, готовые в любой момент разорвать его в клочья. Рука Ла Раи дрогнула, и одна из нитей вместо того, чтобы пронзить шею Цзян Мао, пролетела возле щеки. Спустя секунду из щеки Практика брызнула кровь и он, взвыв, стиснул зубы. Вторая нить ударила именно туда, куда целилась, она рассекла культивационные каналы Цзян Мао на правой руке. На восстановление такого урона у мужчины уйдет около десяти лет. Третья и четвертая нити рассекли культивационные каналы на правой и левой ноге соответственно. Первая нить уже на всех парах летела к левой руке Цзян Мао.
Как только Культивация Практика была полностью разрушена, Золотые Нити Жизни успокоились и вернулись в перчатку. Оружие почувствовало нежелание своего хозяина убивать, поэтому остановилось вместе с его дрогнувшей рукой. Ла Раи резко выдохнул, успокаивая нервы, после чего поднял голову на корчащегося от боли Цзян Мао.
