— Младший Брат впервые в Хранилище? — улыбнулся он, — Я мог бы помочь тебе освоиться во Внутренней Секте Небесного Огня, здесь довольно много разных комнат, но не в каждую из них можно заглядывать.
— Не стоит, — коротко ответил Ла Раи и, пройдясь равнодушным взглядом по стеллажу, направился прочь из Хранилища. Все, что здесь описывались, он либо уже знал, либо видел на нефритовых дощечках из своей бездонной сумки. и
— Подожди! — Чжао Ван схватил его за запястья, — Как ты так быстро достиг пика седьмой ступени Конденсации Ци? Совсем недавно ты был на пике пятой…
— Я не обязан говорить, — холодно произнес Ла Раи, заставить мужчину шокировано замереть, выпустив его запястье. Никто с тех пор, как он достиг пятой ступени Конденсации Ци, не смел даже смотреть на него без почтения и восхищения в глазах, а этот ребенок…
Но на смену ошеломления пришли понимание и злость. Конечно, он ведь фактически достиг пика седьмой ступени Конденсации Ци за какой-то жалкий год, не два с половиной года, а год, ведь полтора года он был бессознательным живым мертвецом. Конечно, он будет смотреть на Чжао Вана свысока: где он и где Ла Раи! Это обстоятельство безумно злило, но в то же время восхищало. Насколько же невероятен его скрытый талант?
— Пусть твой скрытый талант лучше моего, — вновь заговорил он, когда Ла Раи почти скрылся за стеллажом, — Но я все еще твой Старший Брат! Прояви хоть каплю уважения!
Ла Раи замер. Почему он должен говорить с этим Практиком, если не желает иметь с ним дел? Однако Чжао Ван не планировал так просто его отпускать, и что-то подсказывало юноше, что его родственник не обрадуется, если он покалечит ученика Внутренней Секты.
— Чего ты хочешь, Старший Брат? — повернулся он к Чжао Вану, издевательски выделив последние слова.
— Предлагаю тебе немного пообщаться, поделиться опытом, — мужчина поморщился, но заговорил довольно серьезно, — Может, я и не смогу поделиться с тобой способами развития Культивации, но вот в мире Практиков опыта у меня намного больше, чем у тебя…
— Около пяти месяцев я прожил в пещере Бессмертного у подножия Демонической Горы, каждый день охотился на демонических созданий, параллельно изучая и практикуя различные техники, — холодно произнес Ла Раи, — Полагаю, у меня достаточно боевого опыта.
— Д-да, — теперь мужчине стал ясен его быстрый рост, однако… — Но не думаю, что у тебя был опыт сражения с другими Практиками… кроме того проигрыша.
— Предлагаешь сразиться? — изумился Ла Раи. Этот Чжао Ван его удивил. Юноша был уверен, что у него не было такого колоссального опыта борьбы с демоническими созданиями, но этот мужчина… хочет сразиться с ним? — Тогда, Старший Брат, не думаешь, что это будет немного нечестно? Я ведь только на седьмой ступени Конденсации Ци, а ты уже на восьмой.
— Хорошо, сколько месяцев тебе понадобится для прорыва? — улыбнулся он, — Я, кстати, Чжао Ван.
— Максимум полторы недели, — ухмыльнулся юноша и повернулся, чтобы уйти, — Стена уже покрыта трещинами, для прорыва мне понадобится всего одно демоническое ядро седьмой ступени Конденсации Ци.
— Стой, — вновь остановил его мужчина, — Ты не представился.
— Ла Раи, — холодно хмыкнул он, — Не скучай.
И покинул Хранилище, поняв, что делать ему там нечего. Ведь если основатель Секты Небесного Огня был выходцем из Великого Клана Ла, то все техники, описанные здесь, так или иначе относятся к Клану Ла, а значит, они есть на одной из нефритовых дощечек в его бездонной сумке. Ла Раи стремительно спускался по восточному склону горы, собираясь ненадолго уединиться на одной из лесистых гор, где его точно бы никто не побеспокоил. Однако случилось непредвиденное. Прямо на него на высокой скорости неслась девушка. Она тоже была ученицей Внутренней Секты Небесного Огня, ее Культивация находилась на середине восьмой ступени Конденсации Ци, а звали ее Лу Сай. Девушка была одета в красивое зеленое кимоно с узором из розовых цветов, у нее были красивые каштановые волосы средней длины, собранные в незамысловатую прическу. И ее вполне можно было назвать незаурядной, но все портил легкий загар на ее лице.
Лу Сай с силой врезалась в не успевшего отскочить юношу, отчего оба потеряли равновесие и покатились вниз, к подножью горы. Схватившись за выступ одной рукой, второй Ла Раи схватил девушку за ворот кимоно, останавливая ее падение. Когда она вернула себе равновесие, он отпустил ее, отвесил холодный кивок и пошел дальше. От подобного девушка опешила.
— Эй! — крикнула она ему вслед, — Мог бы и извиниться!
Ла Раи спокойно обернулся к ней и выгнул бровь. За что ему извиняться? Это она сбила его, не смотря, куда несется, а не он. Эта девушка даже поблагодарить его должна, ведь это он остановил падение, которое могло закончиться парой переломов!
— Ты порвал мое кимоно! — раздраженно пояснила она. И действительно, ткань немного порвалась на плече Лу Сай, не выдержав такого давления и тяжести, — Ты хоть представляешь, что это за кимоно?!
— Обычное кимоно, такое можно найти у любого хорошего торговца женской одежды в мире смертных, — продолжал не понимать Ла Раи, — В мире Практиков оно не имеет никакой ценности.
— Это кимоно — семейная реликвия! — сорвалась она, — Его подарила мне мать, когда я достигла четырнадцатилетия!
В этот момент Ла Раи вспомнил о реликвии его Клана. Мечи Инь Ян, два клинка, ради которых, как все говорят, был вырезан Великий Клан Ла. Тем не менее, хоть из-за них и случилась такая беда, это было то, чем дорожил Ла Нирел, пожертвовавший собой, чтобы спасти его и Ла Юй. Юноша просто не мог тоже не дорожить ими. Когда он впервые увидел эти мечи, ему показалось, что они словно две противоположности. Меч Инь нес в себе какую-то тьму, в то время как Ян сиял изнутри.
Из-за этого воспоминания, Ла Раи внезапно проникся сочувствием к Лу Сай, его словно поглотило чувство вины.
— Прости, — коротко ответил он, — Я не знал. И не хотел.
Лу Сай сначала смягчилась и удивленно на него посмотрела. Ей показалось, что они чем-то похожи, однако она не понимала, чем именно. Но стоило ей вновь бросить взгляд на порванное кимоно, как она вновь начала закипать.
— Не смей попадаться мне на глаза, иначе я не стану долго раздумывать — убью на месте. Ты только что уничтожил единственное, что мне осталось от матери, единственное, что связывало меня с ней, когда я находилась в этой треклятой Секте Небесного Огня! — она гневно бросала каждое слово в лицо юноше, выплескивала всю злость, все отчаяние, что накопилось в ней за годы, что она провела в Секте Небесного Огня, на Ла Раи. Теперь именно он ассоциировался у нее со всем тем горем, что она пережила. Порванное кимоно стало последней каплей, убило в девушке доброту и надежду. Конечно, Ла Раи в этом не был виноват. С таким же успехом объектом ее ненависти могло стать дерево сакуры, что почти всегда ветром бросало листья в лицо девушки. Юноша просто оказался не в том месте не в то время, к тому же, поступил так, как поступил бы любой уважающий себя парень, помог девушке не сломать себе что-нибудь.
