Я не оглянулся, пока широкими шагами покидал комнату, разрывая воздух в темных коридорах на крошечные клочки.
– Ты озлобленный, Эрик! Озлобленный и ревнивый. И, кроме того, невероятный неудачник! – крикнул он мне вслед.
Его смех доводил меня до белого каления.
Я сделал то, о чем наверняка пожалею. Но отступать было поздно. Приложил руку к влажной каменной стене и замер на мгновение, пока эхо от моих шагов не стихло. Пахло несвежей водой и старыми стенами. Ничто не пахло лучше потайных проходов этого дворца.
Раньше я бродил здесь, чтобы напугать важных министров и канцлеров своим появлением из ниоткуда.
Теперь я совершал еще одну глупость.
Со свистом, равным свисту боевого меча, рассекавшего воздух, стена отодвинулась в сторону и…
Моя военная подготовка не приготовила меня к тому, что скрывалось за потайной дверью.
Я вздрогнул. Сжал губы, чтобы остановить вздох, когда услышал хныканье. Закрыл глаза, надеясь, что меня не увидят. Снова раздался испуганный стон. Но следом я уловил ровное дыхание. Бархатное и спокойное. София крепко спала. Даже если сны преследовали ее.
Мой взгляд прошелся по всем углам, чтобы обезопасить себя.
Убедившись, что мы были одни, я медленно и осторожно сделал шаг к ней. Свечи люстры рисовали извивающиеся тени на ее спине, которой она была повернута ко мне. Я хотел отвести взгляд, но не смог. Она была так близко.
Обычно мы наказывали друг друга взаимной неприязнью.
Теперь я мог спокойно смотреть на нее.
Она снова всхлипнула. Как часто ее мучили эти сны?
Я сделал еще один шаг. Ее длинные волосы разбросаны по серебряным подушкам.
«Как шелковые», – подумал я. Почти такие же сияющие, как ночь.
– Э… – промычала она. Мое сердце сильно забилось о грудную клетку. Э…
– Эли.
Я сделал еще один шаг к ней, пока не почувствовал ее беспокойное дыхание. Ее веки трепетали.
Ресницы такие же длинные, как ножки паука. Губы, искусанные до крови.
Усеянная веснушками кожа на ее носу сморщилась. Она резко втянула воздух, когда сдвинула брови.
– Элиа! – закричала она так четко, что я отшатнулся от нее и отпрянул на несколько шагов. Она не проснулась, но теперь говорила целыми предложениями:
– Уходи, Элиа… Уходи и спаси их!
«Элиа?.. Не тот ли дикарь, на которого надел кандалы Хэймиш. Он был таким высокомерным, надменным хвастуном с мускулами зверя. Он бы раздавил ее», – размышлял я, пытаясь скрыть свое удивление, что она подумала именно о нем.
– Уведи их… Прошу, уведи наш народ. Они все, что у меня осталось. – Она ворочалась на кровати. Я бы с удовольствием схватил бы ее… и спрятал в безопасном месте.
– Я скучаю по вам… Я так сильно скучаю по всем вам.
Я не выдержал и отвел взгляд. Я знал, каково это потерять любимого человека. Это разрывало сильную грудь… Это разорвало грудь моего отца, грудь из стали… и мою.
Проклятье, что я вообще здесь делаю?!
Я поспешил обратно к потайному проходу. Но прежде, чем покинуть ее, я призвал пламя люстры укрыть ее. Прикоснулся к механизму своих часов и поймал крохотные язычки пламени, свернувшиеся в руке. Они рассыпались в пыль, когда я сомкнул вокруг них пальцы. Темнота легла вокруг Софии, как бархатное покрывало. Я пожелал ей ночи без кошмаров.
Я не смог бы вынести ее залитое слезами лицо еще раз.
29
Яна
– Нет, – завизжала Натия и встала перед Талимом, нашим старым ослом, который уперся своей головой ей в щеку. Словно знал, что его ждет, он опустил преданные глаза и мучительно медленно выдохнул. Я могла это почувствовать. Смерть витала между нашими палатками. Элиа с мужчинами нашего народа стоял перед девочкой, уперев руки в бока. Когда говорила с ним, то не ожидала, что он предпримет такие меры, чтобы сохранить свой народ в живых. Я стиснула зубы, когда плач Натии стал еще громче. Талим был старым животным. Раньше он возил меня и Софию. Теперь же вряд ли переживет следующую поездку. Он был немощен. И все же наш верный спутник не заслужил смерти, чтобы мы пустили его на мясо.
– Ама! – раздраженно закричал Элиа, указывая лезвием одного из своих кинжалов на Натию. – Забери свое чучело и уведи ее!
– Нет! – снова завизжала малышка, вцепившись в свалявшуюся шерсть животного. Она скривила рот, словно не знала, кричать или дышать.
– Не Талима!
– Ага, и почему же?
– Не Талима!
– Ты хочешь умереть от голода, нахалка? – вмешался Эмилио. Гнев покалывал мое тело, но я пыталась успокоиться, следя за дыханием. Элиа не стал бы убивать Талима. Я верила в добросердечность метателя ножей, который снова и снова проводил пальцами по сальным волосам.
– Почему не Талим и не любое другое животное, а? Отвечай, Натия! Ну!
Слезы Натии были подобны рекам. Позади нее я увидела Аму, которая бледная, как мел, уговаривала свою дочь:
– Идем, дорогая. Идем и не смотри туда.
Но почему она ничего не сделала? Почему она не встала перед ней и не дала Элиа отпор?
– Ну, отвечай!
– Потому что, – задыхаясь, произнесла она, – потому что Та-Талим… л-л-любимое животное… Фии. – Ее имя задело Элиа, я увидела в истории его лица боль, которая заставила мои пальцы дрожать. Но что было еще хуже, чем подобное чувство, так это реакция Элиа. Он схватил маленькую девочку за руку и дернул прочь от Талима, который крикливо заревел.
– Не смей заявлять подобное!
Этого было достаточно. Я рванула вперед, пряча Натию за спиной. Подняла подбородок, когда увидела руку, которой он хотел прожечь мне лицо. «Она не навредит мне, – убеждала себя я. – Она сделает меня сильной».
Он остановился, пока я набирала воздух в легкие.
– Прекрати! – приказала я. Мой голос прозвучал намного громче, чем я предполагала. В тот же момент я услышала резкие протесты. Гортанные звуки мужчин, забывших, о чем здесь шла речь. Власть. Элиа хотел продемонстрировать свою власть, причинив боль невинной девочке перед всем народом. И все смотрели и ничего не делали!
– Ты днями ничего не делал! Ты сидел здесь и смотрел на башни! И теперь ты вымещаешь свою злость на ребенке, который во всем этом не виноват?
– Не встревай, Яна! Не встревай!
– Нет!
Гнев охватил меня. Он вспыхнул в моем животе, как огонь, и лег в мои пылающие руки. Я подняла их перед собой, когда увидела во взгляде Элиа, что он пытается протиснуться мимо меня.
Следом произошло что-то странное. Элиа упал, прежде чем успел коснуться меня. Он отлетел на несколько метров назад и оказался среди людей, окруживших осла и Натию. Испуганный хрип прошелся по рядам, когда наследник выпрямился и медленно приблизился ко мне. Что, черт возьми, произошло? Мои пальцы дрожали, и я задумчиво провела по тыльной стороне ладони.
