– Ты будешь выглядеть великолепно и всех очаруешь. И никто тебя здесь не ненавидит.
Я смотрю на нее скептически:
– Меня ненавидят все. Я думала, что при его дворе меня никто не выносит, но здесь за один день я чувствую столько неприязни, сколько не чувствовала за все время пребывания в замке принца.
Она осторожно садится рядом со мной.
– О, моя дорогая, мне так жаль. Я позабочусь о том, чтобы они…
Я всплескиваю руками:
– Нет, я их понимаю! Я – Проклятая, а значит, и опасна. Ваши увещевания или требования только усилят их ненависть.
Она тяжело вздыхает.
– Наверное, ты права. Но, в конце концов, время лечит. – Она хватает меня за руки. – Но у меня просто сердце разрывается, что ты страдаешь!
– Пожалуйста, не беспокойтесь. Я переживу. Бывало и хуже, поверьте.
Правда в том, что меня постоянно накрывают волны чужой ненависти. И моя горничная, которая меня игнорирует, – еще наименьшее из всех зол. Я постоянно слышу саркастичный шепот за спиной, едкие замечания о моем происхождении, моей внешности, ловлю пристальные взгляды, куда бы я ни шла. С каждым днем мне все меньше хочется вставать с постели. Но я не могу. Я поклялась никогда не сдаваться и жить лучшей жизнью. Ради Изобеллы, ради моих родителей, моего народа, ради тех, кого принесли в жертву зимнему королевству, и тех, кому только предстоит отправиться в Ригос. Ради всех, кого я подвела. Нет, только не об этом! Я яростно трясу головой, прогоняя эти мысли. А затем снова смотрю на королеву, которая тем временем с интересом изучает мое платье.
– Золотой жаворонок, я не ошиблась?
Я мрачно улыбаюсь, потому что на сей раз мне в отличие от предыдущих не пришлось долго думать над нарядом.
– Это герб моей семьи.
Королева подзывает горничную, которая тут же протягивает ей шкатулку.
– Как только услышала о твоем платье, я тут же распорядилась создать для тебя подходящую маску. Ведь что за бал-маскарад без маски? – Она открывает шкатулку с тем же изяществом, с каким принц вручал мне свои подарки.
Но от его подарков у меня никогда так не захватывало дух. От украшенного драгоценными камнями клюва расходятся нежные мягкие перья всех оттенков золота. Я буду с гордостью носить эту маску жаворонка. Не только на балу, но и всегда, в моем сердце. Как вызов всем тем, кто меня мучил. Принцу зимы. И моим собственным сомнениям.
Гиацинты и маски
Двадцать второе апреля
Верис
Бал-маскарад настолько отличается от известных мне праздников, что я на мгновение перестаю дышать. Замираю на месте, когда вижу все эти фигуры в масках и пышные украшения. Большинство гостей, как и я, надели маски животных, инкрустированные изысканными драгоценными камнями. Однако некоторые выбрали лица арлекинов и чудовищ. В этот раз я понимаю, почему нет больших столов с угощениями, а только закуски, которые разносят слуги. Но что это за закуски! Крошечные кусочки печенья украшены маленькими серебряными листочками и сахарными цветами, а поджаренные овощи нанизаны на шампуры с настоящими бриллиантами. Со сводчатого потолка свисают посеребренные гиацинты и жемчуг, соединенные в роскошные гирлянды, и звездный свет преломляется в них так, что мне кажется, я парю среди падающих звезд. Никто еще не танцует, но нетерпение уже пронизывает кристально чистый воздух. Я ищу в толпе королеву Эвелун. Жаль, что нельзя пойти с ней, чтобы не блуждать потерянной в этом огромном зале будто во сне. Или лучше сказать – в кошмаре?
– Вас никто не сопровождает? – гремит над ухом очень знакомый голос.
Я поворачиваюсь так быстро, как только позволяет мое тяжелое платье, и смотрю в забавляющееся лицо. Несмотря на маску льва, я сразу узнаю Роуэна. Мое сердце бьется чаще. Какое облегчение встретить кого-то знакомого. Но затем внутри все обрывается:
– Он тоже здесь?
– Вы же его знаете. Он ни за что не пропустит веселье, – сухо отвечает Роуэн.
Слишком поздно я вспоминаю нашу последнюю встречу, когда атаковала его. Не говоря уже о попытке убить принца. Поспешно отступаю назад.
Заметив мою панику, он ухмыляется:
– Сейчас вам нечего бояться. Никто не будет настолько глуп, чтобы напасть на вас во время самого большого бала года.
Какая-то фейри презрительно смотрит на меня, а затем достает носовой платок и демонстративно вытирает каждое место, которого я касалась. Взяв под руку своего спутника, она идет такой нетвердой походкой, что, кажется, вот-вот упадет в обморок.
Энергично поправляю свою золотую маску:
– Я в этом платье словно в ловушке. Никто здесь и пальцем не шевельнет, чтобы защитить меня. Так что этот бал – идеальное место для вашей мести.
Роуэн низко кланяется, не выпуская меня из виду:
– С удовольствием передам это принцу.
– Я под защитой королевы Эвелун, – добавляю я больше для себя.
Спешу ближе к трону, что стоит в конце зала, и Роуэн следует за мной. Когда придет королева, я хочу быть поближе к ней. Я не имею права обижаться и злиться на свою благодетельницу только потому, что она скрыла от меня приглашение для принца и оставила наедине со своими грубыми подданными. Правда, все в масках, но будем честны: ни для кого не секрет, кто скрывается за птичьей маской.
Тяжело вздыхаю.
– А вы знаете, что случилось с королем? – спрашиваю я Роуэна, не поворачиваясь к нему.
– Это не та история, которую я могу рассказать.
Значит, история все-таки есть. Хорошо.
– Скажите хотя бы, жив ли он.
Роуэн лишь качает головой с таким мрачным выражением лица, какое у него было тогда в подземелье. Мы долго молчим, и я решаю сменить тему:
– Как вы поживаете? Плечо все еще болит?
Он удивленно косится на меня:
– Вы же знаете, что наши раны заживают быстро. Придворные, конечно, в легком смятении от того, что произошло, а принц вне себя от гнева. Лучше бы вам было принять то, что он предлагал. Он…
– Я спрашивала о вас, а не о нем, – резко обрываю его. Сама не знаю, почему меня так взбудоражило, что о себе он сказал всего одно предложение, а потом начал говорить о своем принце.
Роуэн пожимает плечами:
– А что обо мне говорить?
– У вас вообще есть собственные мысли? – Мне бы следовало замолчать, но слова вылетают наружу сами собой, как будто ждали своего часа целую вечность. – Собственные желания? Или все вращается только вокруг того, что делает ваш принц?
Роуэн ничего не отвечает, только скрипит зубами. Он, по крайней мере, так же зол, как и я. И я его понимаю. Неприятно слышать о себе что-то подобное, особенно если в глубине души знаешь, что это правда. Однако гнев его быстро утихает.
