Я знаю правила. Повернешься спиной к волку и станешь легкой добычей. Но выражение в его слепых глазах заставляет меня забыть все правила. Теряя разум, спешу от него прочь и бросаюсь на землю, чтобы скользнуть по последнему куску каменной равнины. В конце концов я сползаю вниз. Сюда он не проберется, так как слишком узко. Но я не затаиваюсь, потому что он может спуститься и с другой стороны. Ползу на коленях под полуобвалившимся потолком, который дрожит и хрустит под ногами хищника, пока не добираюсь до пьедестала, поддерживающего его. Алтарь. Здесь можно не бояться падающих камней. Прижавшись спиной к камню, зажимаю ладонью рот, чтобы подавить рыдание. Или крик. Это не тренировка. Один из нас не переживет битвы. И вероятнее всего, это буду я. К горлу поднимается желчь, напоминая о том, что я не убийца. Проклятая, но не убийца. Не воительница.
Я смотрю вверх. Прислушиваюсь. Тихо. Слишком тихо, даже камни не хрустят. Он должен найти способ. Уже не могу сдерживать рыдание и сильнее прижимаю ладонь ко рту, пока ногти не впиваются в подбородок.
И вдруг чувствую хриплое дыхание на моей щеке. Бегу на полусогнутых ногах, игнорируя свои ноющие мышцы спины и то, что могу удариться о низкий потолок. Я не оглядываюсь и ничего не вижу от паники. А затем, оступившись, с криком падаю с лестницы вниз и оказываюсь в огромной пустой пещере, видимо, когда-то являвшейся склепом. Редкие лунные лучи проникают сквозь дыры в хрупком потолке. Запах мокрой собаки и крови настолько интенсивен, что я стараюсь дышать как можно реже, хотя легкие горят от нехватки воздуха. Я в его логове.
Где он пожирает своих жертв.
Лохматая тварь появляется на верху лестницы, и я медленно отступаю назад, зная, что выхода нет. Вот и все. Вот такой бесславный конец. Потерянная принцесса, воительница-неудачница, растерзанная в вонючей норе. Моя нога цепляется за плитку пола, и я падаю назад, приземляясь головой на что-то мягкое. У самого уха раздается какое-то пыхтение, и я подскакиваю, уставившись в серебристую мордашку маленького волчонка. Четверых волчат.
– Так ты мать, – выдыхаю я, потому что теперь ее поведение имеет смысл. Как близко она держалась к развалинам. Бесконечные круги, которые она нарезала. Она не выискивала жертву – она охраняла потомство от нападавших.
Волчица неторопливо спускается вниз.
– Так меня еще никто не называл, – звучит ее голос, человеческий голос, перекрываемый волчьим рычанием. Мне нужно мгновение, чтобы понять слова. Она подходит ближе. – Чудовище, зверь, мерзость. Самка. Конечно, когда понимали это. – Ее взгляд блуждает от моего лица к кинжалу, а потом к своим детенышам, которые с любопытством тычутся мне в спину своими лапками.
В голове мелькает ужасная мысль о том, как я перерезаю глотку одному из ее волчат, чтобы отвлечь ее. Я с отвращением бросаю свой кинжал на землю и всхлипываю. Вытираю лицо, размазывая пыль, грязь и слезы.
Волчица фыркает, и ее влажное теплое дыхание обдает мое лицо.
– Кого это они прислали в этот раз? – ее голос звучит одновременно удивленно, весело и недоверчиво. – Неужто полного идиота?
Я не произношу ни слова, потому что она права. Я идиотка. Маленькие волчата – единственное, что может спасти мою жизнь. Убью одного из них – доберусь и до матери. Тянусь за кинжалом, крепче перехватываю рукоять. Но руки мои дрожат, и мне приходится сжимать кинжал так сильно, что костяшки пальцев белеют. Я заношу кинжал над самым маленьким щенком с серебристо-белой шерстью, у которого меньше всех шансов на выживание, и тут же роняю его на колени.
Мои слезы вдруг высыхают, и я становлюсь странно спокойной. Просто смиряюсь со своей судьбой.
– Я не буду этого делать. Убей меня, если надо. – Я смотрю ей прямо в глаза, хотя не уверена, что она меня видит.
Нет, она все же меня рассматривает. Внимательно изучает. Может, своими глазами, может, сердцем. Но я чувствую ее взгляд.
– Я никогда не видела, как мои дети вырастают. Рано или поздно фейри приходят, чтобы убить нас, независимо от того, сколько раз я буду возрождаться. Вечный круговорот. Я давно с этим смирилась.
– Ваша жизнь не только часть испытаний для фейри, – запальчиво выкрикиваю я. Кто бы знал, как мне осточертели эти «предопределения судьбы». – Так быть не должно.
– Но ты нарушаешь круговорот, – медленно проговаривает она. Неуверенно. Я чувствую, как между нами будто что-то щелкает, будто устанавливается особая неземная связь. – Тогда возьми моего младшего, – глухо рычит она, указывая мордой на серебристого щенка передо мной, ее голос срывается. – Того, чью жизнь ты пощадила.
– Что ты имеешь в виду? – хриплю я.
– Прими моего сына в знак того, что ты одержала победу надо мной, не побеждая. Я доверяю его тебе, чтобы он помог передать твою доброту и другим. – Она подбегает ближе и толкает самого маленького щенка мордой ко мне на колени. – Это один из самых значительных жестов, которые существо, подобное мне, может оказать такому существу, как ты. Не смей отказываться от этого. Отныне ты его стая.
Мои пальцы автоматически зарываются в мягкую серебристую шерстку щенка, и он ласково покусывает мое предплечье. Я хочу задать ей тысячу вопросов: насколько он уже большой, как его обучать, чем кормить. Но не решаюсь. Боюсь, что она расценит мою неуверенность как отказ. Поэтому просто встаю, держа волчонка на руках.
– Как его зовут?
– Иррах. Это означает…
– Весна, – заканчиваю я шепотом. Одно слово на амбриенском, которое я сразу поняла благодаря магии королевы. Весна. Как и мое. Я крепче обхватываю его руками, прижимаю к себе и утыкаюсь лбом в маленький затылок, потому что это явно не простое совпадение.
Неван
Чего я точно никак не ожидал, так это того, что Верис, озаренная лунным светом как славой, выберется из-под обломков с маленьким волчонком на руках в сопровождении Изегрим. Я растираю лицо обеими руками, потому что не знаю, смеяться мне или лучше сразу написать отречение от престола. Изегрим смотрит в сторону Орана, словно точно знает, кто послал Верис в логово, и низко склоняет голову. Всем присутствующим понятно, что это значит.
Смертная принцесса вышла невредимой из битвы, в которой столько фейри заплатили своей жизнью.
Изегрим что-то говорит Верис и затем скрывается в лесу, а Верис шагает к нам. Она смотрит на меня, и в глазах ее непоколебимая уверенность, которую я не могу объяснить. Пока Оран объявляет испытание пройденным, она не отрывает от меня взгляда. А я не отрываю взгляда от нее.
Как только наша группа отправляется к месту следующего испытания, я немного замедляю шаги, пока не поравняюсь с ней. Смотрю на волчонка. Должен признать, зверек очень забавный.
Верис ласково гладит его по серебристой шерстке.
– Только не говори, что теперь ты ревнуешь, потому что у меня появился питомец, а у тебя нет, – с иронией говорит она, но щенок хватает ее за руку, прежде чем я успеваю ответить. Она наклоняется ближе к нему, чтобы заговорщически шепнуть ему на ухо. – Да, я знаю, что ты не питомец. Я просто хочу его подразнить.
