Я вхожу в высокое каменное помещение с полуразрушенным потолком, так что в пыльном воздухе преломляются десятки лучей света. Они освещают гигантские листья и лианы, которые через окна разрастаются на стены и колонны. Я поднимаю с пола изогнутую ветку, на которой распустились листья, не приспособленные к холоду зимнего королевства. Перед высокой каменной резной доской, в хрупкой каменной поверхности которой вырезано очень красивое лицо, беспорядочно разбросаны книги.
Натия останавливается в дверном проеме.
– Книги сюда принесли принц и королева. Большинство из них лежат здесь давно, с момента прибытия первых сакр, но некоторые появились только несколько лет назад.
Это же недостающие книги из библиотеки Невана.
– Книги, которые могут причинить вам вред.
– Мы тоже это подозреваем.
– То есть вы их никогда не читали? – спрашиваю я отрывисто.
– Большинство книг мы не можем читать в любом случае. – Она пожимает плечами, но от моего взгляда уклоняется.
Я опускаюсь на корточки и достаю еще одну книгу, помеченную тисненными золотом цифрами, обозначающими годовой интервал. Учебники истории яров?
– Почему бы вам тогда не уничтожить их? – Раскрываю книгу и провожу рукой по пергаменту. Тут же чувствую, как в самой странице будто бы что-то подрагивает. Снова магия. Защитная. Кончики пальцев покалывает. То, что защищает эти книги, могущественнее Невана, могущественнее королевы или даже их обоих, вместе взятых. Может быть, зимнее королевство или магия яров?
– Я оставлю тебя. Так нужно. – Натия тихо закрывает дверь.
Снова это странное гудение, которое не дает мне сдвинуться с места. «Пока нет, рано», – шепчет голос внутри меня, пока я листаю книги одну за другой. Голова идет кругом. Разные эпохи, разные события. Книги рассказывают о битвах между фейри и племенем Куаран. О железном оружии с наконечниками из мальвы. О молодом виноградаре Дармуре, который бросил вызов тогдашнему королю и смог отнять у него власть. О связях с людьми. История одной только Дафны описана в трех томах.
Шепот внутри меня становится все громче, и я уже не могу его игнорировать. Голос говорит что-то другое, чем раньше. Легкий ветерок овевает лодыжки и вздымает вверх мои волосы. Голос говорит о нескольких вещах одновременно, пока я наконец не бросаю книгу обратно на стопку и не хватаюсь за голову. Сдавливаю виски пальцами, и перед глазами у меня мелькают звезды, а потом все темнеет. Пустота.
Как вдруг в этой пустоте материализуется Неван.
Возможно, зимнее королевство или нечто другое хочет мне что-то показать. Постепенно вокруг Невана начинает вырисовываться интерьер, и я узнаю комнату магов в замке королевы. Как будто просыпаюсь посреди ночи и медленно вспоминаю, что произошло накануне.
Но это не тот Неван, которого я знаю. Щеки у него по-детски пунцовые, подбородок не такой острый. Он еще совсем подросток, чуть-чуть выше, чем его мать, которая стоит перед ним. Он лениво ест яблоко и не обращает внимания на то, что на мозаичный пол капает сок. Молодой Неван такой яркий в своей мягкости, пугающе красивый, а не беспокойно околдовывающий, как сейчас.
– Явился все-таки, – обращается королева к Невану. Ее лицо неподвижно и не выражает никаких эмоций, но я не избавлюсь от ощущения, что она сердится.
– Мы договорились встретиться, и вот я здесь. Вовремя. – Неван смотрит в окно, на котором сидит маленький жаворонок, и не удостаивает мать взглядом. – Наверное, не такое уж большое разочарование, а?
Королева подходит к нему ближе и, кажется, не замечает, что он отворачивается от нее.
– Я никогда не говорила, что ты разочарование.
– А тебе и не обязательно говорить это вслух. – Он скрещивает руки на груди, по-прежнему не глядя на нее. Жаворонок беспокойно скрипит и хлопает крыльями, словно он почувствовал то, что чувствую я. Это не обычная ссора между матерью и сыном. Что-то гнетущее витает в воздухе, делая комнату башни еще более тесной.
– Я люблю тебя, сын, – трезво заявляет она. Неван в ответ только фыркает. – И я хочу видеть тебя на троне. Но это невозможно, если девушка, с которой ты…
Впервые он смотрит на мать, и его глаза пылают от гнева:
– Она укрепит мою власть. И ты бы понимала это, если бы…
– Она ослабляет тебя. И ты не можешь этого видеть. Ты просто мальчик, который не знает, что для него лучше. Ты одержим! – Королева взмахивает рукой в воздухе.
Жаворонок превращается в нежную хрупкую девушку, связанную по рукам и ногам. Она светится красками осени: фундуком, каштаном и танцующей на ветру листвой. Но ее глаза горят от гнева. Хотя она молода, может быть, лет шестнадцати, но, глядя на нее, не возникает сомнений, что она и платье может сшить, и поджечь вражеское королевство. Это Дафна. Это точно она. Я будто всю жизнь ее знала, и между нами есть какая-то связь.
Дафна была первой сакрой. Я отвожу от нее взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как меняется лицо Невана.
– Ты что задумала? – в ужасе шепчет он, пытаясь развязать Дафну.
Дафна вздрагивает и шипит от боли. Мои запястья горят, будто это я сижу там связанная. Она смотрит на Невана, но в ее взгляде нет страха. Она просто ждет, что он освободит ее, и надеется на его помощь. У меня же внутри все пылает. От сострадания, от злости, но и от восхищения. А может, и от ревности.
– Вы не можете быть вместе. Я буду держать вас на расстоянии друг от друга. – Королева толкает Дафну в центр магического круга, и та больно ударяется, упав на колени.
Неван бросается к ней. В его лице столько боли и отчаяния. Похоже, он действительно любит Дафну, а не просто одержим ею. Даже не уверена, что тут ближе к истине. Вдруг его глаза расширяются, ноги подгибаются, и он падает рядом с ней. И подняться уже не может. В ужасе он переводит взгляд на мать:
– Ты отравила меня.
Королева поднимает руки, и я вижу на ее ладонях нарисованные краской магические символы. И рисунок довольно выпуклый. Неестественно выпуклый…
– Твоя гордость рано или поздно погубила бы тебя.
Тут мой желудок сводит судорогой. Это не краска, а кровь. Ее же кровь, потому что раны едва успели зажить. Таким образом, с помощью крови ее магия многократно усиливается. Она закрывает глаза и беззвучно шевелит губами.
– Нет! – вскрикивает Неван.
Но преодолеть паралич он никак не может, как бы ни напрягался и ни извивался. Он ревет от боли, будто дикий зверь, его руки тянутся к груди, где королева в этот момент замораживает его сердце. Пытка настолько мучительна, что молчать он просто не может, несмотря на то что тело полностью парализовано.
Королева Эвелун проклинает собственного сына, не обращая внимания на его крики и слезы. Дафна жмется к Невану и не отводит от него полного боли взгляда, хотя все застилают слезы. Я опускаюсь на колени, обхватываю себя руками, потому что не могу ему помочь, как бы этого ни хотела. Это чувства Дафны или мои? Я уже не могу разобрать. Знаю только, что отдала бы все, чтобы принять его боль на себя независимо от того, что он сделал.
