– Это единственный план, который может избавить нас от проклятия.
Отец кивает так медленно, что движение не похоже на кивок.
– Твоя мать ошиблась, – говорит он так же медленно. – Ты истинная воительница.
Тринадцатое мая
В течение нескольких дней я разрабатываю план атаки с отцом и его генералами. Гвардейцы поначалу будто не понимают, что на военном собрании забыла маленькая принцесса, пока я мрачно, дико и непоколебимо не объясняю нашу стратегию. Рассказываю о проклятиях, железе, покушениях, крови и вражде.
Но ночью, когда Изобелла покидает мои покои и я остаюсь одна в темноте, меня преследуют слова. Я потею, будто в лихорадке, пока пот не пропитывает все простыни насквозь, после чего я ногой сдвигаю их вниз и сворачиваюсь на матрасе калачиком. Меня колотит мелкая дрожь. Мысли о том, что я поступаю неправильно, не дают покоя. И ночь за ночью я мечусь по кровати туда-сюда, не в силах уснуть. И плачу. Не знаю, как долго я это выдержу. Но я должна. Ради пленниц, ради своего народа. Время найти свой путь. Хоть раз в жизни идти своей дорогой. Его слова не выходят у меня из головы. В конце концов, это путь, который не казался мне предопределенным.
С момента моего возвращения прошло уже несколько дней. И я вновь просыпаюсь с ощущением, что не спала вовсе. Умываюсь холодной водой, снова и снова, пока мои щеки не покраснеют. Никогда раньше не использовала косметику, но сейчас в ход идут и румяна, и помада. Ярко. Даже слишком. Зато этот резкий красный цвет на моих губах и щеках сможет отвлечь от фиолетовых кругов под глазами.
Снова утро, завтрак с родителями, прогулка с Изобеллой, тренировки с моими старыми наставниками. Потом коротаю время в библиотеке, просматривая книги, пока отец не позовет. Мне нравится быть одной. Снова беру с полки книжку с детскими сказками, потому что хочется почитать что-нибудь легкое, прежде чем мы начнем обсуждать тактику войны. Однако книга, с которой я только-только уютно устроилась в кресле, что-то уж слишком мрачная для детской истории. Изобелла бы точно пропустила эту жуткую историю о королеве, отравившей мужа. Я хочу вскочить и поискать другую, но странным образом повествование увлекает меня. Может быть, потому что история кажется мне очень знакомой.
Листаю дальше. Читаю отдельные слова, но не воспринимаю их по-настоящему. По-моему, я знаю этот сюжет. Да! Похожую историю я читала в библиотеке Невана. Королева фейри убила короля сотни лет назад, чтобы править единолично. Что, если тот печальный инцидент и лег в основу нашей сказки? Так странно, что многие фейри были свидетелями того, что у нас считается столетней легендой. Интересно, а Неван знал ту королеву? А что, если?.. Сердце будто сжимает ледяная рука, и пульс учащается. Нет, конечно, ясно, что эти события произошли задолго до моего рождения, но ведь фейри живут сотни лет.
Что, если королева из того исторического справочника – это королева Эвелун?
Мое сердце бьется так сильно, что мне становится жарко, и я бросаюсь к окну. Мне нужен глоток свежего воздуха. Пальцы скользят по подоконнику, и я пытаюсь дышать ровнее. Потому что все вращается. Вспоминаю золоченые цифры на обложке той книги: примерно восемьсот лет назад. Значит, через сто лет после рождения Невана, когда его мать уже была королевой.
Да. Мать Невана убила своего мужа.
Теперь, когда я это осознала, то не могу заниматься ничем другим и думать ни о чем другом, кроме зимнего королевства. Мой разум не может понять, что произошло. Но в глубине души я понимаю. Неван говорил правду, а его мать солгала мне. В портретной комнате она поведала мне душераздирающую историю, как тяжело ей было, когда она потеряла мужа, как она постоянно задается вопросом, достаточно ли сильна, чтобы потерять еще и сына. Она обвела меня вокруг пальца, уверяя, что мы с ней так похожи, что обе хотим поступить правильно ради наших подданных. Но это ложь. Она убила своего мужа, чтобы иметь единоличную власть. По той же причине она настраивает своих детей друг против друга.
А меня она использовала все это время. Я была ее марионеткой. Своим проклятием она избавилась от Дафны, которая сделала бы Невана более могущественным. А они действительно любили друг друга, только вот королева не подумала о побочных эффектах проклятия. Ведь Неван в итоге стал неуязвимым. Поэтому избавиться от него должна была я, поскольку являлась Проклятой.
Но к чему сейчас эти выводы? Неван по-прежнему угрожает Ауруму независимо от того, является ли он марионеткой королевы. Он не успокоится, пока не захватит Аурум. Он беспощаден, жесток и холоден. Только вот…
– Верис, – голос отца эхом разносится по рядам полок. Он замечает меня прежде, чем я успеваю откликнуться. Как всегда, он мельком смотрит на детскую книжку в моих руках, будто не зная, как реагировать. – Готова?
Я отталкиваюсь от оконной рамы.
– Да, конечно. Я уже иду.
Неван спас меня. Он мог позволить мне умереть в долине ледяных драконов, и в этом случае зимнее королевство признало бы его победителем, а меня – его женой. Правда, уже мертвой женой, но все же. Столько раз он мог оставить меня на произвол судьбы, столько раз уверял, что ему безразлично, что со мной будет дальше, а в итоге все же поставил мою жизнь выше своей власти. Почему же я сразу не поняла этого?
– Лейтенант Дарвелл сомневается в нашем плане, поэтому… Верис, ты слушаешь?
Тереблю платье. Воспоминания о мимолетных моментах, когда я чувствовала себя одним целым с Неваном, переполняют меня. Может быть, его сердце уже тогда начало понемногу оттаивать. Может, еще есть надежда, есть способ закончить многовековую войну без кровопролития. Способ спасти и его. Того мальчика, которым он был, и того фейри, которым в итоге стал: прячущимся за ледяной стеной, на которую я могла лишь бросать мимолетные взгляды.
Отец берет меня за руку.
– Что с тобой сегодня происходит? Я так тобой гордился в последние дни. Теперь нам нельзя отступать. Это не игра, Верис. Если вдруг ты передумала, останавливаться уже поздно.
С тех пор как прибыла в Аурум, я чувствую себя неуютно. Будто это больше не мой дом. Время найти свой путь. Хоть раз в жизни идти своей дорогой. Но сражения и кровопролитие – не мой путь, как бы я ни пыталась убедить себя в этом. Я не могу бросить в беде фейри, которых люблю. Не могу допустить, чтобы Сиф и Элирию, Роуэна, Халдана и Эквина, всех, кто был так добр ко мне, хотя я была их врагом, убили. Не могу допустить гибели Энцекиаль, Майи и других обитателей Вентурии, которые страдают от проклятий Эвелун. Я хочу защитить их так же, как и мой народ в Ауруме.
– Дай мне полгода, – я хватаю отца за рубашку и смотрю на него с мольбой. – Пожалуйста, отложите военный поход на Ригос на полгода.
Его брови удивленно ползут вверх.
– Мы не можем медлить ни дня. Поверь, я бы и сам очень хотел, чтобы ты как следует отдохнула, потому что одной Мердане известно, что тебе пришлось пережить, но…
Я немного встряхиваю его.
– Нет, ты не понимаешь. Я возвращаюсь в зимнее королевство. Я покончу с проклятием без кровопролития. Ни фейри, ни люди не пострадают.
