Это всегда наполняло меня страхом и удивлением. Часть ночи была похожа на прекрасный сон. Запах древесного дыма и сидра со специями, Ариен и я среди толпы с цветами в волосах, руки, липкие от марципановых лепешек. Но треск и искры пламени на фоне неба всегда вызывали воспоминания о более старом, более жестоком огне, который я хотела забыть. В те ночи грезы Ариена были хуже всего.
А теперь Саммерсенд приобрел новый смысл. Следующее полнолуние – через неделю после костра.
– У тебя есть белое платье? – спрашивает меня Кловер.
Я киваю, и она довольно улыбается.
– Я помогу тебе с вышивкой. И мы можем сделать венки!
– Мы не пойдем, – говорит Роуэн.
– Тебе нужно идти, раз ты лорд. И всем нам будет приятно заняться чем-нибудь веселым.
Она крутит чайник взад и вперед, чтобы перемешать листья. Из носика выходит пар.
– Виолетта, теперь мы можем отнести это Ариену.
Она ставит чайник на поднос рядом с чашкой, а я беру банку с медом и небольшую деревянную ложку. Я следую за ней из комнаты, тщательно уравновешивая все, что у меня в руках. Роуэн остается на кухне, но, когда я ухожу, он тихо зовет меня:
– Пожалуйста, Лета, просто… хорошо подумай, прежде чем делать что-то еще.
Я молча закрываю за собой дверь. Когда мы с Кловер идем по лестнице, она поднимает бровь и многозначительно смотрит в сторону кухни:
– Не трогал огонь, да?
Я выдыхаю, наслаждаясь прохладным воздухом в коридоре, приятно омывающим меня вместо тепла кухонной плиты.
– Все это… сложно.
Она фыркает в ответ.
– О, не сомневаюсь, что это так.
Я так хочу присоединиться к ее добродушным поддразниваниям, но отметина на моей ладони начала болеть. Вся моя рука болезненно онемела, как будто под кожей появился иней. Это неизбежное напоминание о том, что я сделала и что собираюсь сделать.
Комната Ариена залита ранним солнечным светом. Через окно видна полоска безоблачного неба. Свернувшись лежа на боку, он все еще в полусне. Флоренс сидит у кровати, на коленях у нее лежит вышивка. Они оба смотрят на нас, когда мы входим.
Хотела бы я задержать этот момент. Когда я просто стою посреди залитой солнцем комнаты и храню все свои секреты при себе. Я делаю глубокий вдох, пытаясь подобрать подходящие слова, чтобы все им рассказать.
– Мне нужно поговорить с вами о следующем ритуале.
Ариен осторожно садится и тянется к подносу забинтованными руками. Когда он видит мое выражение лица, смущение в его глазах сменяется настороженностью.
– Лета, что случилось?
Я опускаюсь на край кровати, стараясь не опрокинуть поднос.
– Во-первых, я должна объяснить, что на самом деле произошло в Вейрском лесу.
Он поднимает чайник и наливает чай в свою чашку.
– Ты уже рассказывала мне об этом.
– Не всю правду. Я отказалась от своей магии. Но это было не ради себя, Ариен, а ради тебя.
Он сжимает банку с медом в руках. Это движение так похоже на то, которое он постоянно делал во время тренировок ритуала. Он кладет ее обратно, так и не открыв.
– Ты отдала свою магию Подземному Лорду, чтобы спасти меня?
Я киваю.
– Вот почему твоя магия изменилась. Он сказал мне, что когда он кому-то помогает, это всегда оставляет след. Вот почему…
Я сглатываю, пытаясь успокоиться, и продолжаю:
– Вот почему ты пострадал во время ритуала. Тогда я тоже попросила его спасти тебя.
– Ты попросила его? – врывается в разговор Флоренс.
Она проводит пальцами по груди, ее глаза расширяются.
– Виолетта, разве ты не понимаешь, насколько это было опасно?
– Что еще ей оставалось делать? Дать существам сожрать Ариена?
Кловер беспокойно теребит свою косу. Она выглядит так, словно ее сейчас стошнит.
– Неудивительно, что твои раны было так трудно залечить.
– Потому что я был ранен той же магией, которая создала Гниль.
Ариен смотрит на свои руки, на проступающие сквозь повязки почерневшие кончики пальцев. Затем он поворачивается ко мне, нахмурив брови:
– Почему ты раньше мне не сказала? И какое отношение все это имеет к следующему ритуалу?
Я протягиваю руку и показываю ему новый шрам.
– Лета.
Ариен бледнеет.
– Лета, ты не…
– Подземный Лорд предложил мне силу, с помощью которой я одолею Гниль. Сама. В следующее полнолуние.
– Но только мертвые могут его видеть.
Он быстро поворачивается то к Флоренс, то к Кловер, ожидая подтверждения своих слов. Они обе выглядят такими же сбитыми с толку и шокированными, как и Ариен.
– Ты можешь поговорить с ним даже сейчас?
– Не прямо сейчас.
Я пытаюсь рассмеяться, но его пораженное лицо заставляет меня замолчать.
– Я вызвала его, Ариен. Я порезала руку, дала ему свою кровь и вызвала его.
– Почему ты это сделала?
– Потому что я хочу, чтобы тебе больше никогда не было больно! Потому что Гниль уничтожит Роуэна – и все остальное тоже, – если мы не справимся с ней!
– И ты решила, что лучше сделать это самой?
Он толкает поднос на тумбочку. Чай выливается из чашки, а ложка для меда падает на пол.
– Ты не думала рассказать нам обо всем перед тем, как вызывать его? Ты видела, на что он способен.
Он сердито протягивает ко мне руки, показывая повязки и свои почерневшие пальцы.
– Но все же ты обратилась к нему за помощью.
– Прости меня. Я хотела тебе сказать, просто…
– Ты просто хотела делать все сама, как и всегда.
Он подтягивает колени к груди и смотрит в окно.
– Уйди из моей комнаты, Лета.
– Ариен.
Я пытаюсь прикоснуться к нему, но он отталкивает меня.
– Оставь меня в покое.
Флоренс медленно встает и обнимает меня за плечи.
– Ты должна понять, что, договариваясь с Подземным Лордом, никого нельзя спасти. Даже думать об этом безрассудно.
Они с Кловер смотрят на меня одинаковыми взглядами – отчаянными и обеспокоенными. Испуганными. Но я не хочу, чтобы они боялись. Они словно думают, что я на это не способна. Думают, что я проиграю.
Я вылезаю из-под ее руки.
– Все, что мы делаем, опасно. Почему, когда у меня появилось решение, это вдруг стало проблемой?
