– Откуда ты знаешь, что Джеймс пропал? – резко спросил мужчина, и на этот раз – с подозрением.
Уилл почувствовал некоторую радость – он всё же победил и оказался прав. Перерождённый взял ошейник, но не вернулся к Саймону. Сердце забилось сильнее.
– Что же мне забрать? Что для тебя важнее всего – богатство, любовник? Или замыслы? Что имеет такое же значение, как для другого человека – мать?
– Господи, так в этом всё дело? Жалкая месть обиженного мальчишки? – усмехнулся Саймон. – Думаешь, ты сумеешь встать между мной и моим предназначением? Я претворяю в жизнь планы отца, и их уже невозможно остановить.
В голосе противника сквозило презрение и лёгкое раздражение. Должно быть, он считал Уилла не более чем досадным препятствием на пути, неприятностью, от которой вот-вот избавится. Саймон всё ещё держал клинок, но теперь – опущенным.
– Да, ты прав, это месть мальчишки, – ответил Уилл. – Но не тебе.
Он поднял оброненный меч, взвесил его в руке.
«Но руководил миссией отец Саймона», – сказал тогда Джеймс.
– Я здесь, чтобы убить сына моего настоящего врага. – С этими словами Уилл вонзил клинок в стоявшего рядом мужчину.
Саймон успел вскинуть спрятанный в ножны Осквернённый Клинок, но явно не ожидал, что придётся использовать его как оружие. Разрушительная сила древней реликвии предназначалась для уничтожения мира, но не сработала. Поэтому Уилл отвёл мечом клинок в ножнах и вонзил лезвие в грудь Саймону, который растерялся и не сумел отразить удар. В глазах противника застыло изумление.
Было непросто, и всё же легче, чем убить троих Оставшихся. Уилл знал, как сопротивляется плоть, как напрягаются мышцы жертвы, силясь не впустить клинок. Знал, что человек умирал не сразу, а пытался зажать ладонями рану, пока кровь выходила толчками: каждый слабее предыдущего. Саймон упал на колени, потрясённо глядя на противника, но когда разомкнул губы, желая что-то сказать, не произнёс ни слова, только кровь потекла изо рта.
Уилл посмотрел на врага сверху вниз.
– Пусть я не остановил твоего отца, но по крайней мере этот удар он ощутит.
– Ты опоздал, – с усилием, хрипло проговорил Саймон. – Короли-Тени на свободе. Я приказал им найти потомка, – его усмешка походила на оскал, зубы блестели алым. – Твоя смерть вернёт Его к жизни. Ты – последняя жертва… Тебе не сбежать от Королей-Теней… Кровь Госпожи возродит Саркеана…
Похоже, Саймон так ничего и не понял, хотя видел, как юноша спокойно касался доспехов и пережил силу Осквернённого Клинка. Уилл же сложил для себя правду по кусочкам. Ту самую правду, которую знала его умиравшая мать, когда с отчаянием смотрела на сына в этом самом месте.
– Я не потомок Госпожи, – ответил Уилл, поднимая спрятанный в ножны древний клинок. – Короли-Тени идут не за мной.
Глава 31
Вайолет проснулась с неприятным предчувствием и посмотрела на тюфяк Уилла, но тот был пуст. Друга нигде не оказалось. Что-то случилось.
Сердце тревожно сжалось. Она резко села и пригляделась. Постель не просто пустовала – там никто и не спал.
«Нет, – сказала себе Вайолет. – Уилл не мог… ведь не мог же!»
Она поднялась и быстро натянула сапоги и тунику.
Остальные девушки ещё спали. Сёстры – Кэтрин и Элизабет – выглядели на удивление умиротворёнными, несмотря на всё произошедшее. Грейс и Сара забылись сном от изнеможения.
Вайолет быстро спустилась по лестнице и подошла к двери. Створка открылась, но за ней оказался не Уилл, а Киприан, который вернулся с утреннего обхода.
– Валтидар пропал, – тихо, с тревогой сказал послушник.
– В смысле?
– Коня Уилла нет в конюшне.
Тяжёлое предчувствие превратилось в болезненную уверенность. Нетронутый тюфяк, исчезнувший скакун… Вайолет усилием воли заставила себя успокоиться.
Они вернулись в комнату. Адептки перед сном не снимали синее облачение. Они уже проснулись – должно быть, услышали скрип двери – и сейчас сидели на тюфяке Грейс. Вайолет потрясла Кэтрин и Элизабет за плечи, чтобы разбудить.
– Кто-нибудь видел Уилла?
Мисс Кент сидела за небольшим столиком, удивительно красивая в своём белом нижнем платье и шали. Рядом расположилась Элизабет. Брови девочки казались слишком тяжёлыми для её маленького личика.
Все непонимающе смотрели на Вайолет.
– Неужели никто? – спросила она. – Никто не видел?
– Я говорила с ним перед сном, – подала голос Кэтрин.
– И что он сказал?
– Просто пожелал мне спокойной ночи… – Мисс Кент покраснела.
Вайолет вспомнила, что видела, как Уилл ночью что-то шептал Кэтрин при свете свечи, но отставила эмоции в сторону, хотя в груди что-то сжалось.
Ответ пришёл с неожиданной стороны.
– Ваш драгоценный Уилл сбежал, – заявила Элизабет.
– А ты откуда знаешь?
– Я видела, как он уезжал. Ночью, – сказала девочка таким тоном, будто хотела добавить: «И слава богу».
Вайолет уставилась на Элизабет, но та прямо встретила взгляд.
– Нет, он бы нас не бросил, – покачала головой Кэтрин.
– Но именно так он и поступил. Я видела Уилла в конюшнях. Он сказал, что отправляется на прогулку, но соврал. И вдобавок пообещал устроить моей сестре неприятности, если я кому-то расскажу. Так что он не просто лгун, но ещё и хулиган.
– Элизабет! – воскликнула Кэтрин.
– Вы же знаете, что произойдёт, если Саймон его найдёт, – тихо произнёс Киприан.
«Кровь Госпожи вернёт Тёмного Короля».
Вайолет постаралась говорить уверенно, чтобы ободрить остальных.
– Если Уилл и уехал, то с какой-то целью. Он бы никогда не бросил нас и ничего не делает без причины. Дождёмся его здесь.
Элизабет фыркнула. Вайолет пошла осматривать территорию, чтобы убедиться, что Уилл и правда уехал, и попросила Киприана пойти с ней. Дожидаясь послушника у двери, она увидела, как Кэтрин смотрела в сторону врат со странным выражением лица. В солнечном свете, льющемся из окон, мисс Кент казалась необыкновенно прекрасной, и её волосы сияли чистым золотом.
Вайолет отвернулась. Вскоре к ней присоединился Киприан, и они направились в разные стороны крепости, чтобы осмотреть всё быстрее. На это ушла основная часть дня, но Уилла и в самом деле нигде не оказалось. И чем дольше они искали, тем сильнее крепла уверенность Вайолет.
А когда они с Киприаном вернулись во двор, девушка высказала то, что её так беспокоило:
– Уилл уехал не на прогулку. Он отправился сражаться с Саймоном.
Послушник побледнел. В тусклом полуденном свете его лицо и без того выглядело осунувшимся: Киприану наверняка было очень тяжело находиться здесь, ежедневно вспоминая о мёртвых. Он всё ещё одевался как Хранитель – в серебристую тунику. А в последние дни Вайолет видела, как юноша каждое утро рано вставал и отправлялся на тренировку – одинокая фигура, исполняющая ритуалы ордена.
