А Сае все не отходила.
Под вечер явился Черный. Ласса как раз приняла ванну и переодевалась в своем будуаре. Убийца бесшумно проскользнул туда, глянул на Сае, встал за спиной Лассы и внезапно обнял ее.
Она вскрикнула, рванулась. Он позволил ей вырваться и отпрыгнуть, рассмеялся.
– Да что за черт? Что ты вытворяешь? – яростно прошипела она.
– Приношу добрые вести, – не спуская с нее глаз, объявил Черный.
Ласса не была нагой, но и одеться так, чтобы было пристойно показываться мужчинам, не успела.
Хотя сейчас это ее не особо волновало.
– Какие же вести? – спросила она уже гораздо спокойнее.
– Госпожа, твой бал почтит своим присутствием ТанПер.
Ласса засияла.
– Точно?
– Он лично заверил меня в этом.
Ласса стиснула правый кулак так сильно, что побелели костяшки. Похоже на то, что ослабевшая в последнее время связь с ТанПером снова окрепнет. В конце концов, Ласса исполнила договоренность.
– Все, они мои, – ошалев от радости, процедила она. – Все они будут есть с моих рук!
Черный снова рассмеялся и спросил:
– А я? Я получу приглашение?
– Чувствуй себя приглашенным, – тут же ответила она. – Ох, клянусь демонами, Танида выбрал наилучший момент для возвращения.
Ласса искоса глянула на убийцу. А ведь ты, голубчик, вернул не весь гонорар. Придется в ближайшем времени заняться этим.
– Только не слишком бросайся в глаза, – посоветовала она. – Развлекайся, но так, чтобы никто не вспомнил о твоем присутствии.
– Это же как раз по мне, – улыбнувшись, ответил он. – Я же Черный. Буду гулять как демон на твоем ночном балу, а завтра никто и не вспомнит обо мне.
– Надеюсь, – с сомнением произнесла Ласса.
Она облачилась в платье, но не то, в котором хотела появиться вечером на балу.
– Пойдем со мной. У меня новый повар, попробуешь его соус. Люди запомнят ТанПера на моем балу, неповторимую атмосферу, о которой уж я позабочусь, шепот фонтанов, музыку и этот соус. И, надеюсь, не запомнят тебя. А завтра у меня не будет отбоя от клиентов.
Они вышли из комнаты, Сае – вслед за ними. На кухне галдели, клубился пар, в ноздри ворвалось множество запахов. Повар склонился над котлом размером с ванну. Завидев Лассу, он усмехнулся.
– Уже заканчиваем, – сообщил он. – Через минуту будем охлаждать.
Сае с интересом посмотрела на котел. Из сметанной гущи время от времени поднимались пузыри и лопались на поверхности.
– Дай-ка попробовать свой шедевр моему дружку, – велела Ласса.
Тут же, словно бесплотный дух, явился подросток-поваренок с небольшой тарелкой и серебряной ложечкой. Повар наполнил тарелку и подал Лассе.
Никто не заметил, как с ладони Сае в котел посыпались листья. Пузырящаяся, разогретая сметана тут же поглотила их. Сае вытащила из кармана еще одну порцию листьев и тоже бросила в котел.
– Этот твой новый повар – чертов гений, – заметил Черный. – Сегодня я точно съем целую миску. Даю голову на отсечение: мне еще придется с боем ее вырывать.
Девочка подошла к Ласе и взяла ее за руку.
– Ну иди поиграй, – буркнула Ласса, которой присутствие ребенка уже надоело.
Девочка странно и робко улыбнулась в ответ. Улыбка родилась на губах, но погасла, не коснувшись щек и глаз. Пусть робкая и мимолетная, но улыбка, – первая и единственная, увиденная Лассой у Сае.
Девочка вышла из кухни, покинула особняк, пошла по дорожкам на дворе, ярко освещенным фонарями, полным счастливого предвкушения праздника. Затем Сае зашла в столь же ярко освещенный сад, где в глубоких каменных чашах пылало масло.
Девочка взобралась по изгороди.
Наступала ночь, а вместе с ней и время бала.
Сае задержалась у дома на краю липовой рощи, опустилась на корточки между деревьев и всмотрелась в тени за окнами дома, зыбкие и неверные в свете свечей.
На пороге стоял мужчина. Он потянулся, вдохнул ночной воздух, оперся о дверной косяк и долго стоял в такой позе. Щурясь, посмотрел на луну, словно ее свет ранил глаза. Опустив голову, он увидел Сае, сидящую на корточках, сжимающую в кулачке ивовые листья. Сае посмотрела ему прямо в глаза.
Мужчина улыбнулся. Но девочка не улыбнулась в ответ. Она видела, что мужчина не знает, что делать, но старается не напугать ее. Он отступил и тихо позвал:
– Ольра, иди сюда!
Из дома вышла женщина, – уже немолодая, усталая, но симпатичная, с живыми яркими глазами. Она вытирала руки цветной чистой ветошкой.
– В чем дело? – спросила женщина.
Мужчина указал на девочку. Лицо женщины осветилось радостью, она робко улыбнулась. У девочки перехватило дыхание. Сае чувствовала, как сильно бьется сердце женщины.
– Ты ведь Сае? – спросила женщина.
Она присела на корточки, хотя была в десяти шагах от девочки. Сае не отважилась подойти ближе. Женщина с минуту посидела на корточках, затем встала и шагнула вперед.
Сае вскочила, отпрянула.
– Не бойся, – попросила Ольра.
Сае не спускала глаз с них обоих, Мужчина положил руку женщине на плечо.
– Не подходи, она не хочет.
Ольра помрачнела.
– Я знаю. Сае, не убегай, я не пойду к тебе. Но если бы ты захотела прийти к нам, мы были бы очень рады.
– Ты можешь остаться с нами, – добавил мужчина. – Я был другом Таниды.
– Она знает, – заметила женщина. – Она бы не пришла сюда, если бы не знала.
Сае внимательней присмотрелась к мужчине. Она чувствовала: он не знал, что с ней, Сае, поделать. Но он старался. Никто, кроме Таниды, не старался для Сае. А женщине не нужно было стараться. Она правда хотела принять девочку. Сае чувствовала тепло, ей нравились живые глаза женщины и ее руки, нравилась даже цветная ветошка.
– Я сейчас вернусь на кухню, налью молока и подогрею хлеб, – пообещала Ольра. – У нас очень хороший хлеб. Ты же любишь молоко и теплый хлеб?
Девочка неуверенно кивнула.
У женщины по щеке покатилась слеза. Ольра поспешно отерла щеку.
– Хорошо, я пойду, накрою стол для тебя и для нас. Мы будем на кухне, готовить и ждать тебя. Очень будем ждать.
Женщина отступила, еще раз улыбнулась Сае и скрылась в доме. Мужчина, оглянувшись, пошел за ней.
Так сильно забилось сердце. Сае разжала кулак, наклонила ладонь, и с нее посыпались скомканные листья, упали на землю, в грязь.
Девочка сидела на корточках и глядела на две тени за окном. Ей захотелось встать и пойти к дому, где ее ждут, где мог бы быть ее, Сае, дом.
