Стегоман сказал Диметролас:
— Значит, ты из этого клана и просто-напросто выросла, на их взгляд, слишком большой.
— Разве твои родичи не изгнали тебя? — сердито буркнула Диметролас.
— Изгнали, и для того была более серьезная причина. Стоило мне взмыть в воздух — я тут же принимался изрыгать пламя, а стоило мне это сделать, как я сразу пьянел от дыма и нападал на любого, кто, как мне представлялось, меня обидел. Мои родичи изорвали мне крылья и выгнали меня. После этого я уже не смог летать и передвигался только по земле.
— Изорвали крылья? — переспросила Диметролас и поежилась. — Какое жестокое наказание! — Она обвела взглядом его полурасправленные, безупречные кожистые крылья. — Но они совершенно целые и такие красивые! То есть…
— Благодарю за комплимент, — полыценно отозвался Стегоман. — Мой друг Мэтью вылечил мои крылья волшебством, а также излечил меня от пьянства. Вот поэтому я позволяю ему я садиться на меня верхом и помогаю ему всем, чем могу.
— Да, пожалуй, он заслуживает такой благодарности, — кивнула Диметролас, и ее взгляд стал задумчивым. — Вот если бы кто-нибудь сумел меня уменьшить… Чтобы я стала легкой и изящной, длиной всего в одиннадцать футов…
— Тогда ты бы утратила половину своей красоты, — поспешно встрял Стегоман, — и уж точно лишилась бы всего своего очарования.
Диметролас изумленно посмотрела на него:
— Ты вправду находишь меня привлекательной?
— А ты вправду считаешь меня чужаком? — ответил вопросом на вопрос Стегоман.
— Нет, — покачала головой дракониха. — Просто ты странный, и это меня забавляет. Ты думаешь не так, как другие драконы.
— Я слишком долго прожил среди людей, — согласился Стегоман, — а у одного из них довольно специфическое чувство юмора. Но теперь я начинаю догадываться, почему ты так озлоблена, и я чувствую в тебе друга по несчастью, родственную душу.
— Родственную? — вытаращила глаза Диметролас. — Так почему же тогда ты не отвечал на мои заигрывания?
— Ты сама говорила, что я от природы слишком серьезен, — заметил Стегоман. — Может быть, все дело в том, что я вырос за пределами родного клана, а может быть, я таким и уродился — угрюмым и нелюдимым.
— А я думаю, что все дело в недостатке опыта, — по-драконьи усмехнулась Диметролас. — Придется снова научить тебя резвиться. — Она горделиво запрокинула голову и вопросила настолько добродушно, насколько могла: — Ну а ты сможешь научить меня чему-нибудь в ответ, древний ящер?
Губы Стегомана тронула едва заметная ухмылка.
— Пожалуй, и я смог припомнить пару-тройку старинных забав, малышка.
Мэт улыбнулся и вернул свое внимание к другой влюбленной парочке. Он решил, что дальнейшее подслушивание разговора драконов можно приравнять к вмешательству в личную жизнь.
— Потом мы покинули добрых старцев, — завершила свой рассказ Балкис, — и пришли сюда.
У Мэта сложилось такое впечатление, что Балкис о многом умолчала, но как это вышло, что они с Антонием полюбили друг друга, его не касалось.
— Ты не представляешь, как я рад, — сказал Мэт, — видеть тебя целой и невредимой. Благодарю тебя, — сказал он Антонию, — за то, что сберег ее.
— А я должен быть ей благодарен за то, что она сберегла меня, — ответил юноша, — и за то, что открыла для меня широкий мир.
Балкис взволнованно взглянула на него:
— Ты не сожалеешь о том, что покинул родные горы?
— Совсем не сожалею, как ни странно, — покачал головой Антоний. — А если заскучаю по дому, всегда смогу вернуться.
Глаза Балкис затуманились.
Антоний посмотрел на нее и улыбнулся:
— С тобой мне лучше.
Балкис просияла и потянулась к нему, запрокинув голову. Антоний понял намек, и их губы встретились в поцелуе.
Мэт смущенно отвел взгляд и, насвистывая песенку о любви, стал разглядывать горную деревню. Выждав некоторое время, он обернулся. Влюбленные уже не целовались, но глядели друг на друга сияющими глазами. Мэту припомнились первые дни любви с Алисандой, и сердце у него заныло от тоски по ней. Чтобы отвлечься от этих мыслей, он сказал:
— Стало быть, войдя в это ущелье, вы не подозревали о том, какая опасность вас ожидает?
— Знай мы об этом, мы бы непременно обошли это место стороной, — невесело отозвался Антоний.
— Мы никак не думали, что тут нас пожелают взять в плен, — кивнула Балкис.
— Странно, что эти погонщики драконов даже не предупреждают странников, а сразу нападают, — задумчиво проговорил юноша.
— Да, это действительно странно, — кивнул Мэт и устремил взгляд на самый большой дом в поселке. — Пожалуй, не мешало бы выяснить, в чем причина такого поведения.
С этими словами он решительно направился к дому.
Балкис и Антоний обменялись озадаченными взглядами и поспешили за Мэтом. Балкис что-то негромко бормотала на ходу.
Антоний уловил в ее речи ритм и поинтересовался:
— Готовишь какое-то заклинание?
— Да, — кивнула девушка. — Такое, с помощью которого можно было бы вызвать молнию.
Мэт остановился в пятидесяти футах от большого дома — то есть на таком расстоянии, откуда его было бы хорошо слышно, но где бы он мог легко уклониться от выпущенной стрелы. Он подбоченился и выкрикнул:
— Давайте переговорим! У меня нет никакого желания торчать тут до конца ваших дней и добиваться, чтобы вы вели себя как подобает, но если понадобится, я могу поставить тут духов-дозорных!
— Ты не сделаешь этого! — послышался голос в ответ. — Как же нам тогда жить?
— А как вы живете теперь? — парировал Мэт. — Грабите путников и продаете их в рабство?
— Мы — не такие мерзавцы! — На пороге дома появился поджарый седобородый мужчина. Он держался гордо и прямо, сжав кулаки. — Кто ты такой, чтобы осыпать нас такими оскорблениями?
— Я — тот, кто пришел, чтобы вывести вас на путь истинный, — дерзко отвечал Мэт. — Выходи, поговорим — если у тебя, конечно, хватит смелости.
Мужчина опасливо посмотрел на Стегомана и Диметролас.
— Ну да, я выйду, а твои зверушки меня поджарят заживо?
Стегоман предупреждающе рыкнул, а Диметролас сердито зашипела.
— Думаю, с Диметролас ты довольно близко знаком, чтобы знать: она никогда не станет ничьей зверушкой, — возразил Мэт. — Зато она прекрасный друг и, как я догадываюсь, ей есть, за что отомстить. Как бы то ни было, ни она, ни мой друг-дракон не пожелают поджарить меня, так что если ты встанешь рядом со мной, тебе нечего будет бояться.
— А что же ты поближе не подойдешь?
— Давай договоримся так, — предложил Мэт. — Вы не станете пускать стрелы, а драконы будут вести себя смирно до тех пор, пока мы не закончим переговоры и ты не вернешься в дом.
