— Да и ей, судя по всему, — заметила Диметролас. — Она полюбила этого простого крестьянина так, словно он — благородный рыцарь!
— Что ж, — усмехнулся Мэт. — Еще год назад Балкис и не ведала о том, что она — особа королевской крови. Она выросла в хижине дровосека, у приемных родителей.
Диметролас изумленно посмотрела на него:
— Как же у людей все запутано!
— Не стану с тобой спорить, — невесело отозвался Мэт. — А я рад, что не проговорился: когда я говорил с Балкис, а Антоний стоял рядом с ней, я не назвал пресвитера Иоанна по имени, а сказал только: «твой дядя». Думаю, наша девочка хочет сохранить свое родство с владыкой Мараканды до тех пор, пока не убедится, что Антоний любит ее так же беззаветно, как она его. Зачем бы еще она так стремилась провести побольше времени в дороге, когда у нее есть возможность в самом скором времени оказаться во дворце, в роскошных покоях?
— Да, в этом что-то есть, — задумчиво изрек Стегоман. — Но ведь их путь будет небезопасен. Неужели они готовы рискнуть?
— На мой взгляд, самые страшные опасности уже позади, — возразил Мэт. — Помимо всего прочего, Балкис стала опытной волшебницей, и вдобавок выяснилось, что ее юный друг в этом плане тоже обладает кое-какими способностями.
— Вот как? Но может быть, тогда тебе стоит задержаться и немного позаниматься с ним, дабы посвятить в азы этой науки?
— Почему-то у меня такое ощущение, что этой парочке сейчас не до посторонних.
— Да и нам тоже, — добавила Диметролас и бросила на Стегомана многозначительный взгляд.
— Нам следует узнать друг друга получше и не помешает побольше времени провести наедине, малышка, — сверкая очами, проговорил Стегоман. — Ведь мы только сегодня заговорили как друзья — и даже более чем друзья. И все же мне кажется, что этого мало для того, чтобы такое хрупкое и нежное создание, как ты, стало доверять мне — неуклюжему, несуразному старику.
— «Неуклюжему старику» — скажешь тоже! Ты такой же старик, как я — хрупкое создание!
Мэт заметил, что определение «нежное» у Диметролас возражений не вызвало, и решил, что это — хороший знак.
— Стегоман, ты меня только до Мараканды довези, ладно? А потом вы вдвоем сможете лететь, куда вашим душенькам угодно. Найдете себе какую-нибудь уединенную горку — там и познакомитесь поближе.
— И сколько лететь до этой Мараканды? — поинтересовалась Диметролас.
— Один день, не более, — ответил Стегоман. — А при попутном ветре — и того меньше.
— Ну ладно, это не так уж долго. Переживу как-нибудь, — сказала Диметролас.
— Только слишком сильно не переживай, — ухмыльнулся Стегоман и, не дав драконихе отозваться, обратился к Мэту: — Ну, когда трогаемся?
— Пожалуй, мне было бы лучше ускорить подписание договора, — ответил Мэт и посмотрел в ту сторону, где протекали переговоры людей и драконов. — Думаю, представитель нейтральной стороны им не помешает. Но скорее всего до наступле ния темноты мы не управимся. Как насчет того, чтобы вылететь на рассвете?
— Договорились, — кивнул Стегоман и повернул голову к Диметролас. — Уж по крайней мере одну ночь твое племя и люди проживут в мире.
— Я не желаю называть это племя моим!
— Оно твое — даже при том, что твои сородичи отвергли тебя, — возразил Стегоман и пристально посмотрел в глаза драконихи. — Отречешься от родни — считай, что отречешься от себя самой, и тогда самая твоя суть поколеблется. Уж это я знаю на собственном горьком опыте. Кроме того, теперь ты — их спасительница и пример того, что собой представляли драконы прежде и кем могут стать теперь, сбросив узы тирании и колдовские чары.
Диметролас глядела на него, не в силах вымолвить ни слова.
— Думаю, теперь они снова признают тебя своей, — закончил свою пламенную тираду Стегоман.
— А нужно ли мне это признание? — взорвалась Диметролас. — Разве я не должна презирать их после того, какому позору они меня подвергли?
— Ты имеешь на это полное право, — мрачно отозвался Стегоман. — И скорее всего, если бы ты осталась здесь, ты бы чувствовала себя неловко, но ради себя самой тебе стоило бы помириться с ними.
— И ради них? — требовательно вопросила Диметролас.
— И ради них, — согласился Стегоман. — Но нет никаких сомнений в том, что они от твоего присутствия выиграют больше, чем ты сама.
— Но так не было много лет назад, когда они выгнали меня!
— Не было, — не стал спорить Стегоман. — Но твои сородичи совершили ошибку, позволив людям уговорить их отвергнуть тебя, и сегодня драконы эту ошибку осознали. Ну же, малышка, прояви милосердие. Ты устыдишь их еще сильнее своей добротой. Признай их своими — даже если решишь не оставаться здесь.
Диметролас медленно подняла голову, выгнула шею, гордо, даже дерзко обозрела логова драконов.
— Пожалуй, я так и сделаю…
«А Стегоман неплохо обучился людской дипломатии, — отметил Мэт, — да и о душе заботиться научился». Это порадовало и удивило мага.
— Пойду скажу Балкис о наших планах, ладно? — сказал он.
— Ступай, — кивнул Стегоман, — да потолкуй о том о сем с этим молодым человеком — выясни, насколько он поднаторел в магии.
По пути к Антонию и Балкис Мэт взглянул, как идут переговоры, и увидел, как Гинелур, а следом за ней — Люгерин протянули дракону руки, а Бронгаффер коснулся их ладоней когтистой лапой. Затем они направились по домам.
Мэт поспешно нагнал людей.
— Ну, как дела? — поинтересовался он.
— Костяк сколотили, — не слишком дружелюбно отозвался Люгерин.
— Осталось мясо нарастить, — чуть более любезно добавила Гинелур. — Нужно спросить, что обо всем этом скажут наши сограждане.
— А потом вы снова встретитесь с Бронгаффером и обсудите разные мелочи, — кивнул Мэт. — Надеюсь, вы не забудете принять решение о том, чтобы не нападать на странников, предварительно не переговорив с ними об их намерениях?
— Да — если только сразу не будет ясно, что к нам пожаловали вражеские воины, — буркнула Гинелур и одарила Мэта взором, полным неприкрытой ненависти. — Если же кто-то придет к нам с миром, мы не станем трогать таких людей. Пусть только платят нам дань.
— Лучше назовите это пошлиной, а не данью, — посоветовал Мэт. — Думаю, вряд ли кто-то будет против. Готов побиться об заклад: не пройдет и года, как слух об этом разлетится по всей округе и сюда валом повалят караваны. Будет тут у вас место, где караванщики станут непременно устраивать привал.
Гинелур изумленно зыркнула на Мэта, отвела взгляд и задумчиво, сосредоточенно уставилась вдаль. Похоже, она что-то подсчитывала в уме. Люгерин своего изумления скрывать не стал.
— Ты даешь нам совет, как нам разбогатеть? И это при том, что ты и твои приятели нас только что победили?
