Я вел корабль в прямом смысле вслепую, чудом выжив после попадания сразу двух снарядов, запущенных «спрутом» вслед за этой волной ослепления. А вот остальные, судя по воплям и скрежету в динамиках, не могли похвастаться возможностью поставить щит на уровне линкора – и каждое попадание по лишившимся возможности маневрировать истребителям заканчивалось смертью.
И даже мое неожиданно проснувшееся чутье космического вояки ничем не могло помочь.
Когда система очистки наконец-то сработала, стройные ряды истребителей превратились в центр броуновского движения – пилоты изо всех сил старались удержать свои машины, но хаос уже властвовал среди всех звеньев. И в этот момент «Бион» нанес еще один, самый сокрушительный удар. Точнее небольшую, но весьма эффективную комбинацию.
Новая атака чем-то походила на старую, вот только на этот раз целью стали только системы управления – видимо, «Бион» догадался, что в кораблях вели в отличие от Старой империи те играют значительно большую роль. Теперь он не просто пытался вывести их из строя, а фактически брал под контроль, забивая все каналы одним-единственным приказом – лететь в сторону корабля-спрута. И в итоге еще сотни пилотов лишились жизни, потеряв управление и просто-напросто разбившись о корпус древнего гиганта.
Я почувствовал, что «Аринако» начало клонить, и рванул его вверх, чувствуя сильное напряжение – теперь наш враг использовал не только атаки на нашу электронику, но и банальную гравитацию, превратившую его в этакую черную дыру на минималках. Двигатель вновь начал сбоить, а потом корабль тряхнуло, занесло и выровняло. А «Бион», словно бы до этого лишь разминавшийся, принялся громить велианские эскадрильи.
Крок подери, как все просто и эффективно – он заманил нас поближе простыми атаками, а когда мы расслабились, показал свои настоящие способности. Темный корпус осветился длинными и гибкими щупальцами техник, переливающихся сиреневым, пурпурным и обманчиво наивным розовым блеском. Словно живые они ловили зазевавшиеся истребители, одни скручивая в коконы и раздавливая, а другие сжигая искрящимися техниками.
Стоило отдать должное пилотам-вели – несмотря на проблемы с электроникой и гравитацией, мощные и резкие атаки «спрута», пока не стали фатальными. Более того, кажется, мы начали к ним приспосабливаться. Все же маленькие истребители хоть и были гораздо слабее прощупывающих «Бион» тяжелыми техниками крейсеров, их высокая маневренность давала серьезное преимущество. Корабль-спрут, по факту, стрелял из пушки по воробьям. По факту, ему было все равно кого разносить на атомы, огромный линкор или юркий корвет. Если он попадал, то противник превращался в груду металлолома. Вот только «если» – это очень важное слово. Даже остатки моих истребителей умудрялись перетягивать на себя львиную долю внимания, выигрывая тем самым время для своих более крупных собратьев.
Тем не менее, победа корабля-спрута казалась лишь вопросом времени, и я делал все, чтобы этим самым временем воспользоваться. Прикрываясь неразберихой и тем, что гигантскому «Биону» было плевать на один отдельно взятый «Аринако», я попытался подобраться к нему поближе и атаковать вихрем эргонов. Немного наивно, но надо было попробовать. Увы – вездесущие щупальца так и норовили сгрести меня вместе с остальными летунами, и даже просто выйти на дистанцию атаки было абсолютно невозможно.
Глава 23. Голос
- Сократить расстояние с целью и перегрузить его щиты! – в наушниках раздался приказ лорда Варрена, решившего сменить стратегию.
Он разделил тяжелые и средние корабли на несколько ударных отрядов, тут же попытавшихся перетянуть на себя атаки «Биона», но их щиты оказались недостаточно сильны – помимо этого энергетическим щупальцам было гораздо легче ухватить огромные крейсеры, а не юркие истребители, которые были их целями до этого, и за первую же пятиминутку Панарианы потеряли сразу четверть своего флота. К разлетающимся обломкам потянулись спасательные капсулы, подхватывая оставшихся в живых членов экипажа, а эскадрильи истребителей под моим командованием осуществили еще один мощный прорыв, вновь перетягивая внимание на себя. Вернее, попытались осуществить…
Вновь понеся потери, мы откатились назад. «Бион» повторил свой трюк с ослепляющей жидкостью и усилением гравитации, но все были готовы и, отрубив электронику, просто рванули в рассыпную по заранее проложенным на этот случай маршрутам. Я же попытался воспользоваться своим более мощным щитом и тем, что в фиолетовой липкой дряни и сам «Бион» явно был ограничен в контроле пространства, и в итоге даже прорвался ему под брюхо. Но только я нацелился высосать энергию из корабля Старой империи, как тот чуть не отправил меня на перерождение в начало петли, и все из-за моих инстинктов… «Бион» нацелил в меня одно из своих щупалец, я, как и в сотнях других сражений, попробовал остановить эту атаку активатором. Как самонадеянно перед лицом корабля с таким уровнем энергии… В общем, меня в очередной раз отбросило в сторону, и повезло еще, что во время этих кувырканий я словил только один единственный выстрел. Вот что значит подходить с обычными мерками к такому сильному противнику.
А «Бион» между тем, не особо обращая внимание на улепетывающую от него истребительную мелочь и меня в том числе, снова принялся кромсать крейсеры и фрегаты. И на этот раз помочь им мы уже просто не успевали… Те пытались контратаковать и даже, как мне показалось, сбили одну из палубных надстроек вражеской посудины, но их габариты опять играли против них – «Бион» просто-напросто не мог промахнуться ни фиолетовыми вспышками, ни своими щупальцами. Да, флот Панарианов прикрывался щитами, но воин Старой империи с легкостью вскрывал их, громя потерявшие прикрытие крейсеры.
- Он слишком силен! – раздался в динамиках голос Варрена Панариана.
Это не было паникой, как могло сперва показаться – брат императорского советника просто констатировал факт. По самым поверхностным прикидкам вели потеряли три четверти флота, а корабль-спрут лишь слегка дымился в паре мест, куда флагману Панарианов удалось залепить торпедами. Причем какими-то необычными, я такие раньше еще ни разу не видел.
- Увеличить изображение, – я приблизил стоп-кадр залпа и развернул во весь экран герб, красующийся на одной из торпед. Знакомый герб… Точно, это же знак Вонтолли, мастеров по запечатыванию техник в контейнеры, неужели, они смогли создать что-то не повторяющее старые достижения, а превосходящее их.
Я продолжал крутить изображения с торпедами, в том числе и пару кадров сразу после попадания их в цель, когда опять заметил кое-что странное.
- Это что еще такое? – пробормотал я, обратив внимание на то, что дым на одной из надстроек корабля-спрута, пораженной до этого торпедами Вонтолли, перестал идти. А следом опять движение, словно кто-то еле заметный пробежался по обшивке древнего звездолета…
- Ремонтный дроид, неужели так сложно догадаться? – мой робот-ученый подал голос так неожиданно, что я даже дернулся.
- Ты решил поговорить? – и все же я нашел себе силы сыронизировать.
- Не вижу в этом ничего странного, – если бы у шарообразной формы робота были плечи, он сто процентов сейчас бы ими пожал с самым невозмутимым видом. – Ты спросил, я ответил.
